«Понятия «оптимизм» и «наша легкая атлетика» больше не совместимы». Крик души топового российского атлета

Илья Шкуренев — звезда российской легкой атлетики. Сам себя таковой он не считает, но три медали чемпионатов Европы и два четвертых места на чемпионатах мира говорят сами за себя. По-хорошему, Олимпиада в Токио должна стать пиком его карьеры. Но по факту спортсмен, который в четверг примерно в тысячный раз в карьере выиграл чемпионат России (8300 очков), озадачен не подготовкой, а борьбой за свое выживание в спорте — причем как внутри страны (на соревнованиях многоборцев постоянно происходит какой-то треш), так и вне ее (World Athletics до сих пор не дала ему нейтральный статус).

Сегодня стартует ЧР по легкой атлетике. Он точно будет скандальным

Грызня в сборной

— Илья, на Олимпийские игры от России поедут 10 человек. Кто-то говорит, что это уже победа.

— 2019 год, чемпионат мира. Я не помню никаких критериев по ограничению количества заявки. Теперь они значительные. И кто-то может считать квоту из 10 человек на Олимпиаду победой, но по мне, это провал. Теперь мы будем грызться между собой за это место в команде.

— Грызня уже ощущается?

— А скоро это произойдет. Очень скоро. Как только объявят десятку, будет полнейшая неразбериха. И я не завидую комиссии, которая будет принимать это решение. Кому-то оно точно покажется несправедливым, кого бы в итоге в десятку ни выбрали.

— Как нужно было составить критерии отбора по десятке, чтобы обид было как можно меньше?

— А не знаю. Как ни крути, каждый будет высказываться в чью-то пользу — свою, своего друга, человека, которому симпатизирует. У нас есть топы, которые ездят по «Бриллиантовым лигам», — по ним нет вопросов. Но вот остальные... Сейчас, например, меня коснется. И как я могу что-то говорить, если у людей по 10 стартов в сезоне, а у нас, многоборцев, только один-единственный шанс. Вот запорол я шест или высоту — и все! До свидания! Остальные девять видов уже ничего не решат, как их ни сделай. И никому не интересно, что из-за ковида у нас не было стартов. И что накануне России я дернул заднюю. Приезжаю сюда и понимаю — все, тупик.

100 м бежал в шиповках не для спринта, а для выносливости. Решил, что пусть будет слабо, но хотя бы что-то. Если дам на всю, что-нибудь оторвется — и уже точно мимо.

— Почему у вас до сих пор нет статуса? Моргунов поздно подал документы, по Шубенкову понятно, а что с вами?

— Для меня самого загадка. Я не понимаю, в чем проблема. Обычно спокойно отношусь к вещам, которые от меня не зависят. Но когда объявили третий список допущенных и меня в нем не оказалось — психанул. Некоторые люди отправили заявку на месяц позже меня, и им одобрили.

— Странно.

— После этого я отправил все еще раз. Вдруг не дошла? Ведь сейчас от них даже не приходит ответного уведомления, что письмо получено. Уходит в никуда — и ты просто ждешь. Непонятно, то ли они не хотят давать статус, то ли просто письмо не дошло. Такое тоже бывает. Мне вот на днях отправляли письмо, проверяю почту — ничего. Отправили еще раз. В итоге у них в отправленных два письма, а у меня во входящих — одно.

— Сегодня последний день, когда можно получить допуск. Если новостей не будет — вы точно мимо Олимпиады.

— Скрывать не буду: сильно расстроюсь. Готовиться ради чемпионата России — впустую потраченные силы. Я не для этого тренировался. С таким же успехом мог бы выступить на чемпионате области. Там даже народу больше иногда бывает.

— Читал новость, что ОКР готов оказать Сергею Шубенкову любую юридическую помощь в получении нейтрального статуса. Вы хоть какую-то поддержку ощущаете?

— Нет. Вообще нет. Абсолютно. Никакой. Прекрасно понимаю, что я не Серега Шубенков, не Сидорова и не Иванюк. У них другой уровень, да и многоборье бывает куда реже. Но поддержка... Мне кажется, никто вообще не знает, что есть какой-то Илья Шкуренев, который чего-то ждет, хочет попасть на Олимпиаду и доказать всему миру, что десятиборье в России живо.

— Вы дважды были четвертым на чемпионате мира в тяжелейшей дисциплине. Футболисты за четвертьфинал стали заслуженными мастерами спорта. Так что вы как минимум не ноунейм.

— Да, наверное. Но кого я перечислял — они лучшие. Просто красавчики. Шуба для меня — вообще космос.

Агент обвинил американскую звезду в допинге. И получил дисквал

Гэтлин — красавчик

— Что подумали, когда услышали о проблемах Сергея с допинг-контролем?

— Я никогда не реагирую на новости относительно кого-то другого — это их дело. Хотя с Серегой мы говорили на этот счет. Он мне все объяснил, и я понял, что его версия — абсолютно реальная. Такое вполне может быть.

Но даже тех, у кого реальные допинг-истории, я не осуждаю. Меня это не касается. Предпочитаю концентрироваться на себе, а не на ком-то.

— Да? Вот Гэтлина любят хейтить все.

— Два дисквала — это действительно беспредел. Особенно на фоне того, что ему можно выступать, а нам даже при идеальной репутации — нет. Но, если честно, сейчас я им восхищаюсь. Чуваку почти 40 лет, а он 100 метров из 10 секунд бегает. Это топ! Как можно так держать себя на этом уровне? Ну, невероятно же.

— Вам на это ответят: так он на фарме бегает, что удивительного?

— Да-да, так и будет. Но вот можно же проверить. Возьмите любого человека, дайте ему какой-угодно фармы — и посмотрим на результат. Понятно, что к Гэтлину отнеслись лояльно. Но, блин, в 40 лет бежать на таком уровне!

Помню себя в 20. Вставал на старт, язык закидывал — и летел 11 секунд. Сейчас настраиваюсь, стараюсь растолкаться, выкладываюсь от и до — и в лучшем случае тот же результат. Понимаю, что еще пару лет — и мне придется какими-то гиперпрыжками бежать, чтобы просто удержаться на том же месте. Так что я восхищаюсь людьми, которые в 40 лет выступают на уровне космоса.

Тоже так хочу.

— Давайте тогда к вашему 40-летию. Есть хоть какой-то оптимизм относительно российского легкой атлетики и вашего будущего в ней?

— Я бы уже не связывал понятия «оптимизм» и «российская легкая атлетика». Они больше не совместимы. Жаловаться можно бесконечно. Вот куда ни копни. Ну, например. У меня начали «плыть» шесты. То есть они мягкие, нужны жестче. Ко мне подходит очень известный человек из федерации. «Так что ты не скажешь нам про шесты?» Я сказал. Ничего не изменилось. Через год — бах: «А что же ты нам не говорил?» Ладно, сделал вид, что ничего не было. И знаете что? Так было четыре раза! На пятый не выдержал: «Да я же вам лично об этом рассказывал! Даже СМС есть». Ну и подобного — полно.

Можно списать на то, что никто мне ничего не должен. Какие есть шесты — на тех и прыгай. Или копи зарплату на новые. Но таких моментов, когда тебе никто ничего не должен и все проблемы приходится решать самому, — их слишком много.