Мария Ласицкене: «Не жалею, что выступила против руководства федерации. Я сказала правду»
Двукратная чемпионка мира Мария Ласицкене — главная звезда нашей легкой атлетики последних лет. В секторе для прыжков в высоту она практически не проигрывает, и считается главной претенденткой на золото предстоящих чемпионата мира-2019 и Олимпиады-2020. В интервью «СЭ» 26-летняя спортсменка откровенно ответила на вопросы о мировом рекорде, критике руководства федерации и планах на декретный отпуск.
— После супер-насыщенного начала сезона, когда вы выходили на старт чуть ли не через день, теперь уже несколько недель вас нигде не видно. Что происходит?
— Август у меня — месяц тренировок, когда нужно перезагрузиться и готовиться к чемпионату мира. Из-за того, что он в этом году будет необычно поздно, в самом конце сентября, мой тренер Геннадий Гарикович (Габрилян. — Прим. «СЭ») решил устроить как будто бы два сезона в одном. Поэтому сейчас я завершила один цикл, когда действительно много выступала, и настраиваюсь на следующий. Немного странно не выступать в августе, но такова жизнь: 27 сентября — квалификация чемпионата мира, 30 сентября — финал.
— Чем вы занимаетесь в этот период перезагрузки?
— Тренируюсь в Москве в любимом манеже ЦСКА. Гуляю, когда нет дождя, хожу в кино, играю с котом, отсыпаюсь... Муж сейчас комментирует соревнования по теннису в США, которые из-за разницы во времени проходят ночью, поэтому режима у нас нет.
— Вы наверняка не раз выступали в Дохе на этапах «Бриллиантовой лиги»...
— Кстати, нет, потому что у них есть Баршим, и поэтому там всегда проводили мужские прыжки в высоту. Я прыгала в Дохе ровно десять лет назад на Гимназиаде, то есть еще школьницей. Запомнилась погода: выходишь на улицу и словно попадаешь в сауну. Ну, и вокруг все очень красиво: пальмы, небоскребы, море...
— По ходу сезона сложилось впечатление, что вы устали: если в конце июня вы прыгали на 2,06, то в конце июля — 1,94-2,00.
— Мне кажется, все немного разбаловались. Быть стабильной — это тоже отлично. Когда я прыгаю 2 метра, люди разводят руками и спрашивают, что случилось. Но послушайте, 2 метра — это 2 метра. Когда я на одном из стартов победила с результатом 1,94, мне звонили с вопросом, все ли у меня в порядке. На минуточку, 1,94 — это норматив мастера спорта международного класса, то есть тоже неплохой результат. Главное, мне теперь самой не начать думать, как все. Ведь бывают дни, когда прыжки — не самые лучшие, но нужно быть благодарной хотя бы за то, что ты здорова и ты победила.
— Что для вас важнее: установить мировой рекорд или выиграть Олимпиаду?
— Для меня на первом месте результат, то есть личный рекорд. Если я выиграю, но с плохим результатом, буду недовольна.
— А если вы прыгнете на мировой 2,10, а кто-то — 2,11 и заберет золото?
— Отлично, буду рада личному достижению. Но пройдет день, и начну переживать: блин, почему же я 2,12 не прыгнула?!
Бросило в жар, когда меня никто не поддержал на собрании
— Этим летом вы опубликовали в Instagram разгромный пост про работу федерации во главе с президентом Дмитрием Шляхтиным. После этого Шляхтин провел собрание спортсменов, на котором пригрозил, что у вас могут отобрать нейтральный статус. Не пожалели о своих словах?
— Когда я прочитала расшифровку разговора на собрании, меня бросило в жар. Задели даже не слова Шляхтина про меня, а то, что никто из присутствовавших ничего не ответил ему. Но потом я подумала: ведь у каждого своя жизнь, свои цели. Не всех так свободно воспитывали тренеры, как меня Геннадий Гарикович. Ведь он не только не подавлял моего мнения, а наоборот, поощрял, чтобы я не боялась лишний раз «вякнуть». А у нас, выходит, кто-то боится уйти со ставки, кого-то шантажируют сборами или экипировкой, а кого-то просто все устраивает. Пожалела ли я? Нет, а почему я должна жалеть? Я же никого ни в чем не обманула и сказала ровно то, что думаю.
— Потому что на вас свалилось масса негатива и вы оказались в центре скандала. Хотя, казалось, вы меньше всего в этом заинтересованы: ведь вы-то как раз имеете все сборы, поддержку, право выступать на международных соревнованиях и наверняка поедете на Олимпиаду.
— Насчет сборов: мы проводим их независимо от федерации. Но как я могу сидеть молча, когда читаю интервью детей и совсем молодых спортсменов, которые даже не знают, что это такое: выступать под собственным флагом. Когда нет трансляций легкой атлетики, нет поддержки для молодых, зато есть — для тех, кто отбыл дисквалификацию. Представьте нормального родителя, который хочет для своего ребенка все самое лучшее. Отдаст он его в тот вид спорта, где будущее и перспективы вообще непонятны?
— Вы написали, что дело не только в восстановлении в ИААФ, а в том, что легкая атлетика в принципе не развивается.
— Конечно. Не надо показухи: вот, мол, смотрите, мы выполнили все условия — и теперь восстановите нас. Нужно по-настоящему развивать легкую атлетику. Наша молодежь должна жить с ощущением, что допинг — это абсолютное зло, к которому вообще нельзя прикасаться. Давайте уже скажем честно: много лет у нас люди выступали с мыслью «повезет — не повезет», «проскочу — не проскочу». Так вот: не повезет и не проскочите. Это должно сидеть в голове у каждого спортсмена. А у нас, получается, прошло четыре года, а ничего не меняется.
За пропуск Олимпиады-2016 никто не извинился
— Как вы относитесь к поступку Аксаны Гатауллиной, которая отпраздновала победу на юниорском чемпионате Европы пробежкой с пледом вместо национального флага?
— Это ее порыв, к которому я отношусь с уважением. Но лично я бы не смогла это повторить, у меня другой характер. Когда выигрываю и девочки начинают бегать со своими флагами, я чувствую себя как-то нелепо. Все это странно и неприятно для меня, ведь у меня нет такой возможности. Поэтому я всегда стремлюсь побыстрее пройти все обязательные церемонии и праздновать уже с родными людьми.
— Почему вы, кстати, не пользуетесь сборами и услугами массажистов по линии сборной?
— Нас полностью устраивает манеж ЦСКА, — вступает в разговор тренер Ласицкене Габрилян. — Мы немного суеверные, прикипели к этому залу и не хотим ничего менять. Особенность нашей системы подготовки в том, что Маше не требуется массажа и других восстановительных процедур. Чем больше она двигается, чем больше стартов проходит — тем выше она прыгает. Получается так, что мы работаем самостоятельно и ни от кого не зависим. Причем делаем это хорошо, приносим результат. Почему же мы не можем поднять флаг и спеть свой гимн?
— Правда, что после Рио-2016 вы попросили у Маши прощения за то, что ей не дали поехать на эту Олимпиаду и выиграть ее?
— Конечно. Я никогда не прощу ИААФ и нашему руководству того, что Маши не было в Рио. Прежде чем наказывать кого-то, нужно посмотреть внутрь себя, обратиться к своей совести. Как могло так получиться, что «чистая» спортсменка, с безупречной репутацией, пропустила Олимпийские игры? Я считаю, это преступление всех, кто стоит над ней. Включая, кстати, и меня, поэтому я извинился перед ней за то, что ничего не смог сделать в той ситуации.
— А кто-то еще перед вами извинился?
— Нет, — ответила Ласицкене.
— Как и где вы, кстати, готовитесь? Кажется, в родном Прохладном вы стали проводить меньше времени?
— Первый месяц после сезона Маша полностью отдыхает, — продолжает Габрилян. — Потом еще месяц она тренируется во втягивающем режиме. Так повелось, что в этот период она работает без меня, просто по моему плану. Им с супругом удобней проводить это время в Афинах, потому что там хорошая погода и есть доступ на стадион. Уже потом, когда начинаются первые прыжки, мы едем в Прохладный, в наш родной маленький зал. После него перебираемся в манеж ЦСКА и уже начинаем сезон. По этой схеме у нас складывается уже не первый год.
— В одном из интервью вы говорили, что после Токио-2020 задумаетесь о декрете. Это правда? - вопрос Ласицкене
— Как у любой девушки в определенном возрасте, у меня возникают такие мысли. Но пока никаких конкретных дат нет. Я живу сегодняшним днем, то есть чемпионатом мира в Дохе.
