«Есть Вяльбе. А есть назначенцы, которые живут в парадигме: «Мы уже ничего не можем сделать»
В эти выходные в Сочи прошел командный чемпионат России. Старт стал первым после почти годичного перерыва для чемпиона мира в беге на 110 метров с/б Сергея Шубенкова (напомним, он получил тяжелую травму во время разминки на Олимпийских играх в Токио). В столице Олимпиады-2014 Шубенков, конечно, победил. Но с очень скромным для себя результатом — 13,59. Его личный рекорд, напомним, — 12,92.
— Может, аналогии не совсем корректны, но других у нас нет, — прокомментировал финал личный тренер спортсмена Сергей Клевцов. — Нечто подобное было в 2019 году, когда у нас была травма. Тогда на первом старте в Париже было 13,88. Сейчас — 13,59. Был большой перерыв, появилось волнение. На тренировках уверенность приходит, но соревнования — это другое. Идем дальше. Да, календарь российский. Вряд ли этим летом удастся пробежать 12,92. Но заметно прибавить относительно первого старта — вполне реально.
— Последний старт был на Олимпиаде, а теперь — только Россия, только пустые трибуны и отсутствие конкуренции. Тяжело с этим мириться?
— В любом случае нужно находить стимулы и вещи, обостряющие восприятия. Вот в России он никогда не бегал быстрее 13,20. Точнее было 13,16 на московском чемпионате мира, но это предварительный забег. Вот почему бы не попробовать пробежать быстрее? Не установить рекорд для внутренних стартов?
А к сезону можно относиться философски. Не хочу верить, что происходящее сейчас навсегда. Может, и хорошо, что после травмы сейчас не будем вылезать. А на следующий год чемпионат мира в Будапеште. Дружественная нам страна. Потом — Париж. И пауза перед двумя убойными сезонами только в плюс.
— У Шубенкова такое же настроение?
— Мы с ним все обговорили, и он с моими доводами согласился. По-другому и невозможно. Если на каком-то этапе мы начнем по-разному думать о глобальных вещах — нам, видимо, и работать нужно будет в разном направлении.
Удобно все списывать на «эпоху великого анабола»
— У вас в группе есть еще один интересный парень — Савелий Савлуков. 22 года. Бегает 400 метров. И, насколько я понимаю, у вас в планах рекорд России.
— Очень хочется.
— Вот только стоит рекорд лет 40?
— 42. Виктор Маркин выиграл московскую Олимпиаду — 44,60. Я как ему говорю: «Сава, если ты хочешь представлять из себя что-то эксклюзивное, а не просто не очень качественную субстанцию, имей в виду — 46 секунд в стране бегал миллион человек, 45 — полмиллиона, а 44 — один. И кем ты хочешь себя видеть?» Он тренируется у меня полтора года. Раньше бегал 800 метров, выигрывал юниорскую Россию. Потом результат стал снижаться, он начал менять тренеров. Просился к нам. В какой-то момент встреча на Эльбе состоялась. Прошлым летом он выиграл из семи стартов пять. Зимой — уже все. Поставил рекорд страны на 500 метров. Побил молодежный рекорд Крылова на 400 метров, который держался 36 лет. Понятно, что это еще не те секунды, которые греют душу. Но лето будет интересным.
— Он тоже суперталант?
— Безусловный талант. Но Савелий — очень чувствительная натура. Есть ряд вещей, которые могут выбить его из колеи. Если с Шубенковым мы идем вместе — да, где-то тяжело, — но идем. То с Савой чуть по-другому. Но, я надеюсь, все в стадии решения. Он более чувствительный, уязвимый и ранимый, но при этом очень талантливый.
— Когда-то все думали, что на коротких барьерах русским парням делать нечего. Финал на большом старте — уже за счастье. Шубенков доказал, что это не так. Теперь у вас новый челлендж? Ведь и 400 метров — это территория США и Ван Никерка, но никак не наша.
— Иначе бы даже не стали работать. Просто неинтересно.
— Насколько активно сейчас следите за тем, что происходит в мире?
— В ежедневном режиме.
— О чем думаете, когда азиаты и африканцы скопом начинают менять 10 секунд на 100 метров? А кениец и вовсе возглавляет топ-листы.
— Я не знаю всего бэкграунда, поэтому могу лишь поделиться своей точкой зрения. Первое: мир глобален. Африканцы теперь учатся в разных странах, тренируются у новых тренеров. У многих стереотип, что там всю жизнь должны бегать длинные бега. Но кто на ЧМ-2015 выиграл 400 метров с/б? А метание копья?
— Кенийцы.
— О чем и речь. Просто пошел более глобальный отбор. Неправильно думать, что весь пласт населения там ориентирован на длинные бега. «Только черные могут бегать спринт, только африканцы — выигрывать марафоны» — это блаженное мышление. Кому-то, наверное, удобно думать так. Мне — нет.
Второе — часто все списывали на «эпоху великого анабола». Тоже комфортно. Можно теперь не работать. Просто сказать, что тогда все жрали, поэтому и результат. Но, извините, что сейчас происходит на 400 метров с/б (на Олимпийских играх в Токио сразу три девушки пробежали быстрее мирового рекорда Юлии Печонкиной, который держался 18 лет, примерно такая же ситуация у мужчин, где Кристиан Вархольм стал локомотивом к запредельным секундам и серии мировых рекордов. — Прим. «СЭ»)? А в прыжках? Мировые летят в женском тройном, мужском шесте. И где эта ваша эпоха анабола?
Просто время от времени созревает плеяда талантливых ребят, которая попадает в руки хороших тренеров. Другое дело, что такое бывает раз в 10, а то и 20 лет. Не могут штучные таланты рождаться каждый год. Была одна волна, потом другая. Главное, чтобы нас теперь какая-нибудь третья не накрыла — и мы уже вообще не могли ни о чем говорить...
Кто пойдет в тренеры за 15-20 тысяч рублей?
— Что сейчас в России по тренерам? В 2015-м вы предупреждали, что это огромная проблема. Из-за низких зарплат никто не идет в профессию.
— Когда хоронили генеральных секретарей, диктор центрального телевидения тяжелым голосом начинал: «С болью в душе вынужден сообщить...» Вот и вы меня толкаете на такую интонацию. А с чего что-то изменится? Весь мир живет по принципу «спрос диктует предложение», плюс работают причинно-следственные связи. Что у нас поменялось в стране, чтобы следствием стало появление новых тренеров?
Вот у меня ученик пришел из армии. Ему предлагали идти в органы. А это — безбедная жизнь. Я ему сказал, что вариант нормальный. Через два дня приходит: «Нет, тренер. Хочу как вы». Устроил ему все что мог. Получает что-то между 15 и 20 тысячами рублей. Это нормальные деньги? Да он на тренировках не о результате будет размышлять, а о том, где бы ему «Доширак» подешевле купить и не пора ли уже переходить на «Ролтон».
— Не поспоришь.
— Выпускается из пединститута 70 человек. И куда все идут? Фитнес-центры, бизнес. Они же не тренируют. Потому что прожить на предлагаемые зарплаты сложно. Люди вынуждены искать себя в других сферах. Нет престижа профессии, нет денег, так откуда взяться кадрам?
Дальше — сколько у нас манежей и стадионов? Вот в Барнауле мы с горем пополам отбили тир. Но в политеховском манеже не проводятся ни соревнования, ни тренировки. Потому что там положили плохие дорожки. Так что же выходит? Мы и новое не строим, и старое разбираем. Вот вам и ответ на вопрос. Поэтому, если сравнивать ситуацию с той, что была в 2015 году, — все еще грустнее. Не хочу сыпать зернышками пессимизма, но, если так будет продолжаться, дальше станет еще хуже.
— А может ли федерация что-то сделать в этой ситуации? Во всех видах спорта они говорят одно: «Денег у нас хватает только на выживание, рычагов никаких нет. Все, что в наших силах, делаем».
— Не знаю, как работают эти механизмы. Но вот, условно говоря, Ленин когда-то взял и повел за собой. И тут кто-то должен. Самый простой пример — Елена Вяльбе. У нее тоже просто федерация. А как-то ездит, пробивает, дает результат. У нее сейчас и девчонки вон как побежали. Но это же неспроста, не с неба упало. Поэтому, мне кажется, на руководящих постах должны быть люди, которые по масштабу своей личности соответствуют масштабу занимаемого кресла. А когда повсюду назначенцы, то и жить они будут в парадигме: «А что мы можем сделать? Ничего».
