Умер легендарный метатель молота Юрий Седых
Одна из легенд советской легкой атлетики Юрий Седых, рекорд которого в метании молота держится с 1986 года, скончался в пригороде Парижа, где жил с начала девяностых. «Глубоко скорбим о потере Юрия Седых. Выдающийся двукратный олимпийский чемпион, чей фантастический мировой рекорд в метании молота все еще не побит», — написал в Twitter вице-президент World Athletics Сергей Бубка.
Рекорд и обвинения в допинге
Седых выиграл соревнования молотобойцев на двух Олимпиадах — 1976 и 1980 годов. Кроме того, он является серебряным призером Универсиады-1988. Также он побеждал на чемпионатах мира и Европы. Его мировой рекорд (86,74 м) остается непокоренным на протяжении 35 лет. Чтобы понять уровень рекорда советского спортсмена, достаточно взглянуть на результат олимпийского чемпиона Токио-2020 Войцеха Новицкого — 82,52. Из-за невероятного достижения Юрия, а также его жену Наталью Лисовскую (ее мировой рекорд в толкании ядра от 1987 года — 22,63 м — также не побит до сих пор) часто бездоказательно обвиняли в использовании допинга. Седых эти обвинения отрицал.
Седых — уроженец России, но окончил Киевский институт физкультуры, так что его считают своим и в нашей стране, и на Украине. Во Францию Юрий, по его словам, уехал из-за интриг в сборной СНГ в 1992 году. Сначала он выступал в Париже за «Рэсинг клуб де Франс», а затем преподавал в университете Леонардо да Винчи. В 1993 году у Юрия и Натальи родилась дочь Алексия. В 2010 году она выиграла Юношескую олимпиаду в метании молота, в 2013-м — стала третьей на юниорском чемпионате Европы. Но ее взрослая карьера не сложилась.
Первой женой Юрия Седых была другая знаменитая советская легкоатлетка Людмила Кондратьева — олимпийская чемпионка 1980 года в беге на 100 метров. В этом браке в 1985 году родилась Оксана Кондратьева, также пошедшая по стопам отца и в 2013 году ставшая серебряным призером Олимпиады в метании молота. В 2021 году Оксана, выступавшая за сборную России, задним числом была дисквалифицирована за допинг на четыре года.
Шесть лет назад Седых дал подробное интервью обозревателю «СЭ» Владимиру Иванову, в котором рассказал о своих выступлениях на Играх в Москве и Монреале, а также о том, как пришел в легкую атлетику.
— Жил неподалеку от стадиона. Постоянно там крутился. Однажды увидел, как метает Владимир Воловик. Подошел. Тот говорит: «Сдашь экзамены в школе — приходи в секцию». 1 июня я был на стадионе, — вспоминал легендарный спортсмен.
Полный вариант этого разговора читайте здесь
Мы изначально были готовы к бойкоту Олимпиады-80
Последние годы жизни Седых не появлялся на публике, но весной 2021 года согласился пообщаться с корреспондентом «СЭ» о влиянии политики на спорт на примере бойкотов Олимпийских игр в Москве и Лос-Анджелесе. В полном формате это интервью выходит впервые.
— Перед Олимпиадой-80 президент США Картер объявил о бойкоте Игр. Как вы тогда отреагировали на это?
— Заявление Картера было воспринято без эмоций. Мы заранее были готовы к такому исходу событий. Все же знали о вводе войск в Афганистан. Тогда новости не освещались, как сейчас, но слухи ходили. Мы знали, что огромное количество молодых военных отправляли в Ташкент на обучение, а потом в Афганистан.
— Как сильно бойкот сказался на уровне Олимпиады?
— Это в первую очередь касалось тех видов спорта, где страны, участвующие в бойкоте, серьезно претендовали на медали. В спринте без американцев разбирались просто среди своих европейских спортсменов.
Многие страны из альянса НАТО все равно послали своих спортсменов. Не могли поехать только те, кто числился на военной или полицейской службе, а у гражданских ограничений не было. Французы и англичане все гражданские приехали. Составы набирались постольку-поскольку. В моей дисциплине участие американцев ничего бы не решило, у нас соревнования были полноценными. Однако на многих других видах спорта бойкот сказался серьезно. Ценность золотой медали упала.
— Как бойкот сказался на самой атмосфере Игр?
— Как такового внешнего фона от бойкота не ощущалось. Стадион был забит, присутствовали иностранцы. Московская Олимпиада — одно из самых красивых, ярких и организованных мероприятий в СССР. Я был на трех Играх, поэтому могу сказать, что в Москве все было отлично.
Я говорил ребятам: «Ни в какой Лос-Анджелес мы не поедем»
— Вы ожидали, что Советский Союз ответит бойкотом Игр в Лос-Анджелесе?
— Я сразу понимал, что все идет к бойкоту. Даже говорил своим ребятам, что ни в какой Лос-Анджелес мы не поедем. Любой спортсмен в то время — это заложник политических игр. Весной 1984 года к нам на сборы приезжали разные руководители, которые рассказывали про неспокойную ситуацию в США. Это был совсем какой-то бред, сразу почувствовал фальшь в этом.
— А слышали ли вы о подобных действиях на американской стороне?
— В 1986 году Тед Тернер выделил деньги на проведение Игр доброй воли. Американцы приехали в СССР в полном составе, их разместили. Помню, увиделся с американскими спортсменами, они рассказали, как их спецслужбы накачивали: «Ничего в Союзе не пейте. Мы из посольства привезем воду». Я им тогда сказал, что они одурели, предложил им пойти в столовку и пить то же, что и я. Они согласились, с удовольствием ели и пили. Так что агитация шла с двух сторон. Люди же не знают, кому верить. Когда ты не в курсе дела, опасаешься всего.
— Пострадал ли уровень Олимпиады-1984 из-за бойкота социалистического лагеря?
— Да, безусловно. То, что было со спринтом в Москве, повторилось в метании молота в Лос-Анджелесе. Там выиграл финн, метнул 78,02, за ним западные немцы. Такие показатели смешны, я только на тренировке метнул более тяжелый молот почти на 80 метров. А на протяжении сезона я метал в районе 85 метров.
— Как вы лично реагировали на эту историю с бойкотами?
— Было неприятно и обидно. На Олимпийских играх в Древней Греции прекращались войны. Спорт нес примирительную функцию для людей и стран. А в 1980 и 1984 годах была чистая конфронтация, которая завязана исключительно на политике. К сожалению, спорт в СССР без государственного финансирования существовать не мог. В Америке все больше завязано на спонсорстве и каких-то персональных делах. Поэтому у нас несогласных могли просто отключить от финансирования. Мы все были заложниками ситуации.
— Как вы эмоционально справились с пропуском Олимпиады-1984?
— Я не сильно расстроился из-за бойкота. У меня и так было две Олимпиады в карьере на тот момент. Хотя, конечно, было обидно из-за того, что прошла большая подготовка, столько сил вложил, а в итоге все пропало. Я все равно продолжал работать, тренироваться, выступать. Многие мои знакомые спортсмены из-за бойкота физически сбавили. Расслабились просто. Но я не особо замечал подобных вещей. В спорте, если ты сдал слабину, это твоя проблема. Профессиональные спортсмены очень жесткие в обычной жизни. Не видел от них каких-то особых эмоций по бойкоту.
— Альтернативные игры «Дружба» — 84 хоть как-то поправили положение?
— Эти соревнования были слабым утешением. Да, конечно, их оплачивали на уровне Олимпийских игр, но это совершенно не ровня по уровню спорта. Получились хорошие соревнования, я на них выиграл, но это не то.
Политическое влияние — это травма для спортсменов
— Что для спортсмена значит вмешательство политики в спорт?
— Политическое влияние — это травма для спортсменов. Некоторые приходят в оптимальную форму на определенный период времени, настраиваются на конкретную Олимпиаду. Человек тратит свою жизнь, но все силы, эмоции и время уходят впустую из-за вмешательства извне. Мы все патриоты, но спорт нужно использовать как орудие для примирения, а не для конфронтации. Спорт в XX веке был единственным местом, где можно было найти какое-то примирение. Не все методы хороши.
— Как лично вы относитесь к вмешательству политики в спорт?
— Я бы все же призывал всех политиков не манипулировать спортсменами. Лучше использовать спорт для примирения. Конечно, все люди в своей отрасли эгоисты, отстаивают свое ремесло. Но бойкот абсолютно точно помешал многим спортсменам достичь всего, что они хотели достичь в жизни.
— Нередко спортсмены сами начинают подогревать политические темы.
— Неприятно, когда некоторые из нашей спортивной стаи продаются. Особенно в политике начинают высказывать такие мнения, которые большинство спортсменов точно не поддержат. Но их можно понять — заложники своего положения, карьеры. У каждого свое, но волки должны держаться все вместе, а они сбежали из стаи.
— По вашему мнению, есть ли люди, которые выиграли от бойкотов Олимпийских игр?
— Никто не выигрывает от протестов на Олимпийских играх. Руководящий орган должен принимать какие-то меры против такого. В 1968 году после инцидента со Смитом и Карлосом на подиуме Олимпийский комитет США ввел свои правила игры: если ты выступаешь за национальную сборную на любом уровне, ты не имеешь права смешивать это с политическими взглядами. И это действовало до 2019 года, когда на Панамериканских играх одна метательница молота подняла руку в поддержку афроамериканцев. Я ее знаю, немного помогал ей в карьере. Ее условно дисквалифицировали на 10 месяцев, это слабое решение. А после того, как в США началась волна Black Lives Matter, все решения начали поднимать. Со спортсменкой начали контактировать, сняли с нее условную дисквалификацию.
— Как она переживала все это?
— Спортсменка гордилась этим, но я ей сказал: «Никогда люди даже уровня НОК не простят тебе этого. Если возникнет какая-то сложная ситуация с отбором на Олимпийские игры и от них будет зависеть твое участие, тебя в команду не возьмут. Уверен на сто процентов». Такие шаги — неприятный жест для них. Все равно, что ты скажешь о начальнике или его жене, но потом они помирятся и тебя уволят. Так что самим спортсменам тоже не стоит лезть в политику в рамках спортивных соревнований, это не то место.
Страны не должны доводить ситуацию в мире до открытого противостояния
— Возможно ли как-то изменить ситуацию с политическими акциями на международных соревнованиях?
— Во всех политических протестах на Олимпиадах должна была действовать жесткая рука МОК. Нужны были хотя бы условные дисквалификации или реальные на определенный срок. Однако, к сожалению, МОК — это орган, выживающий за счет спонсорских средств и отчислений от стран-участниц. Поэтому там многое завязано на финансовой стороне. Просто не представляю себе, чтобы МОК после бойкота московской Олимпиады дисквалифицировал Соединенные Штаты на четыре года и лишил бы их права проведения Игр в Лос-Анджелесе. Это точно нереально. Во всех международных организациях чувствуется иерархия по отношению руководящих лиц к странам первого эшелона. Поэтому абсолютно невозможно что-либо сделать. Дисквалифицировать или вводить санкции надо было, но это нереалистичные разговоры. Лучший путь — самим странам не доводить ситуацию в мире до такого противостояния, что спекуляции начинают касаться даже спортивной сферы.
Спортсмены не принадлежат сами себе. Они заложники ситуаций
— Какой выход вы видите?
— Поэтому решать политические проблемы через спорт — это не хорошее дело. Может быть, это суждение противоречит понятиям политиков. Некоторые из них любят спорт, что-то понимают. А тому же Трампу вообще по барабану. Победители НБА отказались приходить к нему в Белый дом, ему совершенно наплевать. Разные люди есть среди политиков, но спорт — это какая-то возможность немного сбить мировую агрессию. Это способ задуматься, ради чего существуют все конфронтации, которые плохо отражаются на социуме и личностях.
— Часто ли вы обсуждали политическую конфронтацию со спортсменами других стран?
— Между спортсменами всех стран существует видимая и невидимая связь. У меня много друзей из разных стран. О политических делах говорим редко, в основном со смехом и подколами. Когда ты знаешь человека из определенной страны, ты совершенно иначе воспринимаешь политические новости и вообще людей оттуда. Конечно, есть разные люди в разных странах. После своей спортивной карьеры во Франции я пожил год в Америке. Я остановился в Канзасе, мой товарищ сказал: «Юрий, если бы ты сюда приехал в 1970-е, возможно, какой-нибудь фермер тебя бы в баре застрелил». Люди были накачаны. А деревенские особенно верят всему, что говорит репродуктор.
— Впереди у российских спортсменов еще одна Олимпиада без флага и гимна. Какова ваша позиция по этим ограничениям?
— Какой-то депутат может кричать, что нельзя посылать спортсмена без флага и гимна. Но если такая ситуация сложилась, в этом спортсмены не виноваты, почему они становятся крайними? Я всегда представлял спортсменов в роли гладиаторов, которых пускают на арену развлекать зрителей. Спортсмены не принадлежат сами себя. Внешне это выглядит как-то по-другому, а по факту так и есть, спортсмены — это обыкновенные гладиаторы. Людям, которые не проникнуты этим духом, нельзя судить спортсменов. Это все равно что запретить режиссеру работать в кино. У него талант только в этом, что ему дальше делать? Нужно договариваться и понимать, что спорт — это одна из немногих сфер, которая позволяет найти диалог между государствами и нациями.
