«Крепко спала, а телефон разрядился». Как американка пыталась отмазаться после пропуска допинг-тестов

Одна из лучших спринтерш США Диджа Стивенс, которая на Олимпийских играх-2016 добралась до финала в беге на 200 м, дисквалифицирована. На полтора года. И, таким образом, точно пролетает мимо Токио-2021.

Причина прозаична: три пропущенных допинг-теста. В последнее время это чуть ли не самое популярное нарушение в легкой атлетике. Но самое замечательное в этой истории — объяснения спортсменки.

По словам Стивенс, то она крепко спала и не слышала стука офицеров в дверь, а телефон как назло разрядился. То просто сменила номер телефона, чтобы избавиться от настойчивого неизвестного поклонника, и забыла предупредить об этом борцов с допингом. В какой-то степени эти причины даже оценили — полгода Дидже все-таки скостили. Хотя спасти олимпийский сезон ей это не поможет.

Перед Олимпиадой-2012 британцам давали препарат, который мог оказаться допингом

Спасут ли адвокаты Коулмана второй раз?

Интересно в этой истории другое. По-хорошему спортсмен вообще не должен общаться с допинг-офицерами по телефону. И «до меня не дозвонились» звучит очень странно. Как и «крепко спала». Спортсмены сами выставляют часовые окна, в которые к ним могут приходить с проверкой. Забронировал ты раннее утро — ну, будь готов.

Мы ругаем наших спортсменов за то, что они очень часто вообще ничего не объясняют, когда их отстраняют. Но другая крайность — сумасшедшие отмазки — она разве лучше? Многие ли в них реально верят?

Уже эпической стала история, когда CAS оправдал швейцарскую наездницу. В организме ее лошади нашли запрещенный препарат, но адвокаты спортсменки объяснили это тем, что животное стало жертвой необычного стечения обстоятельств — просто поело сено, на которое помочился мужчина, принимавший лекарство с запрещенным препаратом. И это прокатило!

До сих пор вот не вынесено решение по делу быстрейшего на сегодняшний день человека планеты. Американца Кристиана Коулмана, по идее, за те же пропущенные три допинг-теста не должно было быть на чемпионате мира-2019. Но его юристы нашли лазейку в правилах и отстояли спортсмена в безнадежной ситуации. В итоге он выиграл в Дохе престижнейшие 100 м.

Однако, вот незадача, спустя пару месяцев пропустил еще один тест. Как объяснил чемпион мира — просто пошел в соседний магазин за рождественскими покупками, а эти нелюди-офицеры пришли и даже не позвонили. То, что он отправился куда-то именно в то часовое окно, которое сам заранее поставил и в которое должен быть доступен, его не смущает.

Если Коулмана оправдают и на этот раз — это будет просто плевком во всю антидопинговую систему. Которая и так, очевидно, далека от совершенства. Правда сейчас оказывается не за теми, чья репутация не вызывает вопросов, а за теми, у кого сильные юристы.

«Дело Лысенко» по-кенийски

Как показывает время — отговорки лучше, чем ничего. Пусть даже самые нелепые. Да хоть из области фантастики. Вот только нужно уметь при этом не заиграться. Как-то случилось, например, с теми, кто решил спасти Данила Лысенко. Нашему высотнику, напомним, придумали аварию и даже взяли соответствующую справку. Правда, из несуществующей больницы. Когда все вскрылось — ВФЛА и получила миллионные штрафы. Потому что все письма и документы отправлялись именно через нее.

В похожую ситуацию совсем недавно попал один из лучших марафонцев в истории, экс-рекордсмен мира Уилсон Кипсанг. Все началось с того, что кениец тоже пропустил три-допинг теста. Он, естественно, пытался спастись от надвигающегося двухлетнего дисквала. Один из пропусков объяснил дикой пробкой, которая образовалась из-за перевернутого грузовика. Даже фото приложил. Однако во время разбирательств выяснилось, что разница между днем, когда он пропустил тест и днем, когда было сделано фото того самого грузовика — в несколько месяцев. Другой свой пропуск Кипсанг оправдал оползнем. Но геоархивы показали, что ничего подобного в тот день в Кении не было.

В итоге Уилсону вместо двух лет влепили четыре. На фоне Лысенко, которому грозят все восемь, не так страшно. Но марафонцу уже 37 лет и даже четыре для него — это фактически конец карьеры.