"Тут все как в России, только бегуны вместо алкоголиков". Как наш марафонец бросил все и уехал в Африку
Кенийский город Эльдорет – культовое место для любого стайера. Именно отсюда вышли сотни, если не тысячи бегунов, которые регулярно занимают призовые места на марафонах и пробегах по всему миру. Сочетание высоты над уровнем моря, уникального климата и природных особенностей местных жителей позволило создать "фабрику" по производству беговых гениев.
В разное время попытки приехать в Эльдорет и повторить путь местных жителей к мировому пьедесталу предпринимали разные европейские бегуны. Но до конца выдержать убийственные тренировки в комплекте с бытовой неустроенностью не смог никто.
Пока Всероссийская федерация легкой атлетики безуспешно бьется за международное признание, а наши легкоатлеты вынужденно сидят в изоляции, лучший российский марафонец Степан Киселев отправился в Кению за своей мечтой. По просьбе "СЭ", Киселев набросал собственные африканские заметки. Получился удивительный текст, практически реалити-шоу о жизни русского спортсмена в кенийской глубинке.
ЧУВСТВОВАЛ СЕБЯ ПОРОДИСТЫМ КОТОМ С СЕРТИФИКАТОМ
Идея поехать тренироваться в Кению зрела у меня давно. Просто раньше ее убивали слова тренеров: мол, зачем тебе это надо, только себя загубишь! Мы, спортсмены, сильно зависим от влияния тренера. Привыкли, что нам, грубо говоря, жопу подтирают, и постепенно перестаем соображать своей головой.
Летом я понял, что к сезону придется готовиться одному. Как представил все эти "тридцатки" и "сорокетники" в одиночку, только ты и музыка в ушах... Очень тоскливо стало. Было понятно, что нужно искать новую мотивацию. А тут как как раз норвежец Сондре Муен промчался половинку (полумарафон. – Прим. "СЭ") из 60 минут, а потом еще рекорд Европы установил на марафоне – 2:05.48 (для сравнения, личный рекорд Киселева – 2:11:28. – Прим. "СЭ"). И это не какой-то натурализованный африканец, а настоящий викинг! Тут я окончательно понял, что белый человек тоже может быстро бегать длинные дистанции. Просто надо не бояться менять подход.
Стал искать в интернете информацию, где Муен готовится. Оказалось, его тренер —итальянский специалист Ренато Канова, который в основном работает в Кении. Кения, снова Кения, значит, надо ехать туда! Так и решил.
***
Лично мне уезжать так далеко было не страшно, а вот супруга боялась отпускать. Нам же с детства внушают: "Не ходите дети в Африку гулять..." К тому же, жена у меня по профессии бактериолог. Ей везде мерещатся бактерии и микробы, порой кажется, что она их без микроскопа видит. Представьте себе, она даже бананы моет! Слава богу, она не видит, как и где я тут кушаю фруктовые салаты.
Перед отъездом в Кению меня так напичкали прививками, что чувствовал себя породистым котом с сертификатом. Единственным, что отказался пить, были таблетки от малярии. По слухам, у них сильные побочные эффекты вплоть до галлюцинаций. Я просто сказал жене, что буду избегать укусов комаров. Но она мне все равно их закинула в сумку.
А вот недавно из Инстаграма узнала, что я ем угали (основное блюдо африканской кухни, представляет из себя кашу или пюре на основе кукурузной муки. – Прим. "СЭ") руками, написала: "Домой пущу только после полной химобработки, внешней и внутренней". Даже не знаю теперь, что меня ждет по возвращению.
***
Мое пребывание в Кении оплачивает Республика Татарстан. Как действующий чемпион страны, я мог рассчитывать на помощь. К тому же, лето и осень специально провел без выездов, а в январе отправился в Кению. Татарстан – дальновидный регион, они понимают, что такой опыт пригодится, когда я стану работать тренером. Так что получить финансирование не составило особого труда.
Сложнее было договориться, чтобы Ренато Канова согласился меня тренировать. Он однажды уже пошел нам навстречу, провел серию лекций для тренеров и дал понять, что не против поработать с российскими спортсменами. Но наши специалисты тогда его демонстративно проигнорировали – мол, они и так все знают. В итоге Ренато понял, что сработаться сможет только с молодым поколением.
***
Канова – живая легенда, это он своими мозгами сотворил огромный разрыв между африканскими бегунами и европейцами. Итальянца сложно удивить высокими результатами, ведь все эти рекорды делал непосредственно он. Сейчас ему интересно просто поднимать людей на новый уровень, пусть он пока и не дотягивает до топового.
Все специалисты, которые здесь работают с большими группами бегунов, натаскались от Канова. Например, однажды мы собрались работать на Мойбене (это такая дорога) и увидели огромную группу из 30-40 кенийцев. Они выгрузились из нескольких "матату" (микроавтобусов), потом им какой-то белый раздал указания и все понеслись. Оказалось, что этот белый тоже итальянец и учился у Канова. Его парни готовятся кто на Париж, кто на Лондон, кто-то просто "пейсом" вести (быть пейсмейкером, то есть задавать определенный темп группе бегунов. – Прим. "СЭ"). И таких групп или лагерей здесь куча.
Ренато Канова не делает секрета из своих тренировок, он абсолютно открыт. Знаете, не многие тренеры сейчас согласятся работать с русскими. На нас еще долго будет висеть клеймо. Но Канова взялся, потому что ему безразличны чужие мнения. Он сам большой авторитет в мире легкой атлетики. Когда такой человек едет рядом на машине, на очередном подъеме я просто не могу дать слабину.
ЖУТКО СКУЧАЕМ ПО УНИТАЗУ
Сейчас нас в группе трое мзунгу – я, еще один россиянин Дмитрий Сафронов и норвежец Муен. Сафронов приехал вслед за мной: узнал, что я тут, и решил кровь из носу тоже выдвинуться. Честно, я бы на его месте поступил так же.
Местных ребят много, я даже не всех знаю. Некоторые живут не у нас в Итене и работают по индивидуальной программе. Общий язык найти не проблема, они ребята простые. Да и видят, что я не типичный мзунгу, не брезгаю и в багажнике проехаться, когда машина переполнена. Так что мы дружим.
Ребята, в основном, новые, присоединились к группе два-три года назад, не имея сильных результатов, но постепенно подняли свой уровень. Уже в этом году трое пробежали полумарафон в районе часа, трое выбежали из 60 минут, а Эрик Киптануи так вообще показал пятый результат в истории легкой атлетики – 58:42 (личный рекорд на полумарафоне Степана Киселева. – 1:02:57 – Прим. "СЭ").
Так что, да, можно сказать, они на голову сильнее меня. Но я потихоньку подтягиваюсь, и они сами это отмечают. Когда замечаешь, что уже не так сильно отстаешь, а иногда даже бежишь с ними на равных и видишь, что им тоже тяжело, это вселяет уверенность. Так что разрыв постепенно уменьшается, но нужно время.
***
Сначала в Итене я заселился на охраняемую базу одного француза. Но мне настолько там не понравилось, что быстро сбежал. Ерунда какая-то, гостям на территорию нельзя, питание жмотское. Я от бесконечной капусты начал в кролика превращаться, а левая рука без хлеба вообще не могла найти себе места. При этом цену француз заламывал недетскую, типа за защиту. Защиту, простите, от кого, от кенийцев? Может, где-то тут и есть проблемы с безопасностью, но Итен – это край бегунов, которые больше меня зарабатывают.
В общем, я переехал к Ребеке Чесир. Она выиграла в прошлом году Венский марафон и, видимо, на эти деньги отстроила жилища для съема. Пока есть деньги, в глиняной постройке или хибаре из жестянок жить не стану, хотя и такой вариант возможен. Люди ведь живут, и ничего.
Хотя ночи холодные, проблем с отоплением нет. Но вот живность всякая на свет летит и заползает. Мы однажды после дождя не закрыли окна, так позалетало куча каких-то насекомых. Кенийцы потом сказали, что надо было их ловить и жарить. Может, в следующий раз попробуем. Еще мы жутко скучаем по унитазу, каждый раз ноги после туалета затекают, да и запах по всей комнате распространяется неаппетитный. Ну и, когда в России зашел в магазин, понял, как соскучился по большому ассортименту. Тут у нас все одно и то же.
В целом, аутентичности тут как таковой нет. По крайней мере, такой, какую ждут от Африки. Для этого надо ехать глубоко в поселения, а в Итене типичная деревенская жизнь, как в России, только вместо алкоголиков тут бегуны. Они так же не работают, а только бегают, едят и спят.
Нам, русским, такой быт не в диковинку, а вот европейцам тяжело, они нос воротят. Винцо на диване перед телевизором не попьешь, вкусностями себя не порадуешь, в кино или театр не сходишь, шопинг-терапию не устроишь... Тут единственная радость – это хорошо проделанная тренировка. Кому захочется жить в таком монастыре?
***
Уже на восьмой день здесь я напросился влиться в группу. И вот, стою на шоссе в 5.50 утра, полная темнота. Подъезжает машина, такая же темная, открываются двери, а там все так же темно, полно кенийцев. Вдруг голос: "Раша, давай садись!"
Залез я в машину, мест там на восьмерых, а нас 15 человек. И вот тогда, на первой работе, они мне дали просраться. В России такой объем делят на три части и выполняют целую неделю, а тут все и сразу. Я на четверти тренировки умер, потом снова воскрес, потом снова умер. В конце осознал, что я уже еду в машине и жую бананы, а ребята танцуют под кенийскую музыку. Каждый раз после тренировки мы радуемся, что выжили.
В целом, объем бега, по сравнению с Россией, у меня стал немного ниже, но вот интенсивность возросла очень сильно. Одному такой темп тяжело осилить, поэтому в тренировках Ренато большое значение имеют группа и высота. На высоте мы открываем резервы своего организма, но к ней еще надо адаптироваться.
И невозможно научиться у этого специалиста на расстоянии. Один пример: он знает соотношения скорости каждой трассы относительно друг друга, пусть то Кееллю роад, Майбена или Тамак роад. И легко высчитает твою готовность относительно определенного старта. Такое в учебнике не опишешь, такое можно только прочувствовать.
МЫ В РОССИИ НЕ СДАДИМСЯ И НЕ ВЫМРЕМ
Был смешной случай, когда я здесь встретил кенийца, который говорит по-русски. Оказалось, это один из тех парней, которые в свое время пытались выступать за Россию и учиться у нас в университете. Выходит, ребята были способны получить образование у нас, но им не дали шанса и требовали только результат. А находясь на уровне моря больше двух месяцев, они стали бегунами такого же уровня, как и мы. Вот их и отправили обратно в Кению.
А у нас в это время всем лапшу на уши вешали, что типа кенийцы живут и учатся в России и тем самым развивают длинные бега в стране. Бла – бла – бла! На самом деле, они у нас прожили от силы три месяца и уехали назад. Выходит, они развивали легкую атлетику где угодно, только не в России. К тому же, с ними работал мутный тренер, это я уже тут выяснил. Так что хорошо, что все так закончилось и Борзаковский (главный тренер сборной России. – Прим. "СЭ") спустил этот проект на тормозах.
***
Был случай, что к нам тут якобы приехали фальшивые офицеры допинг-контроля. Раздули эту историю бегуны Савин и Высоцкий. Во время сдачи контроля начали умничать, выискивать какие-то ошибки. Я им сразу сказал: кому нужна ваша кровь, что вы выдумываете? В итоге выяснилось, что офицеры были настоящими, просто результаты допинг-тестов появились в системе с задержкой.
Позже эти офицеры приезжали и ко мне. Все отлично, недавно данные этой пробы я даже выложил в интернет. Пусть люди, кому интересно, посмотрят, как изменяются показатели крови от долгого пребывания в горах. Считаю, нам надо быть более открытыми и не бояться таких вещей.
***
Допуска от ИААФ (международной федерации. – Прим. "СЭ"), чтобы выступать на международных соревнованиях, у меня до сих пор нет. В прошлом году отправлял заявку – не ответили, в этом – то же самое. Ни "да", ни "нет", просто игнорят!
Наверное, в старости я буду ворчуном. Сяду с внуками у камина и начну вещать: "Вот, мол, дети, я бы сбегал марафон из 2:10, но мы жили в те времена, когда спорт был политикой". Сейчас руки опускать я не стану. Буду и дальше находить мотивацию к быстрым секундам. Пусть знают, что как бы там ни было, мы в России не сдадимся и не вымрем.
Еще в прошлые годы я пытался готовиться к крупным международным марафонам. Думал, что вот-вот получу допуск. Но подготовка подходила к концу, а ничего не происходило. Поэтому сейчас решил готовиться туда, где точно можно будет стартовать. Ближайшая цель – чемпионат России по марафону 30 апреля в Волгограде. Быстрых секунд там не обещаю, все-таки это большая разница – бежать в группе сильных бегунов на европейской трассе, или у нас. Но выложиться на все сто процентов очень постараюсь.
