«Когда карьера в «Ф-1» закончится, хотел бы стать успешным бизнесменом». Мазепин — о планах
Никита Мазепин пока не набрал очки в своем дебютном сезоне в «Формуле-1» и в силу слабости болида «Хаас» сделает это только при стечении целого ряда обстоятельств. Тем не менее именно 22-летний россиянин является одним из самых обсуждаемых пилотов «Ф-1». Со стороны как фанатов, так и специалистов. В интервью «СЭ» Мазепин рассказал, как ему удается относиться к критике с позитивом, объяснил, почему так быстро изнашивает шины и почему решил заняться таким тяжелым видом спорта, несмотря на невероятные возможности своей семьи.
Добавлю волчок в список своих талисманов
— Вам понравился подарок Гюнтера Штайнера, босса команды «Хаас»? Станет ли теперь волчок вашим талисманом?
— За мою карьеру у меня было много талисманов. С одной стороны, я не суеверный, но если есть возможность лишний раз себя успокоить, то почему бы ею не воспользоваться? Например, есть вещи, которые я стараюсь не менять на протяжении всего гоночного уик-энда, начиная с пятницы. И этот небольшой предмет — волчок — я добавлю в список своих талисманов. Что касается подарка, то получить его от Гюнтера было неожиданно. Мне просто сказали, что мы будем делать ролик, но на какую тему, я не знал. До этого он мне ничего не дарил. Так что произошел дебют наших более личных отношений.
— Подарите ли Гюнтеру что-нибудь в ответ?
— В России принято отвечать взаимностью. Мне пришла в голову забавная идея, которая понравилась Гюнтеру. Сам подарок вы можете посмотреть в моем Instagram.
— Как реагируете на то, что в комментариях часто пишут MazeSpin [Spin — волчок по-английски]?
— Положительно, я за качественные шутки и хорошее чувство юмора. По моей информации, эта шутка пошла от комментаторов «Формулы-1», и болельщики ее подхватили. Удивительно, что она так приелась фанатам и журналистам.
— Как вы пришли к тому, что спокойно реагируете на критику, относитесь к хайтерам с иронией? Это внутренний стержень, работа с психологом, саморазвитие?
— Ничто из вышеперечисленного. Просто уверен, что с позитивом гораздо легче преодолевать неудачи, которые так или иначе есть у каждого человека. Это неизбежно. На любую ситуацию можно посмотреть с разных ракурсов. Так что вместо того, чтобы плакать по каким-то проблемам, я предпочитаю посмеяться.
Возможно, мое лицо поднадоело Шумахеру
— Ваши отношения с Миком претерпели изменения за эти три месяца? Как бы вы их охарактеризовали? Вы приятели или только партнеры?
— Приятелями мы не были никогда. Наша ежедневная деятельность связана друг с другом. Мы часто находимся в одном паддоке. А он небольшого размера. Так что на протяжении последних 6-7 лет мы видели лица друг друга постоянно. Возможно, мое лицо ему поднадоело (смеется). А так мы поддерживали нейтральные отношения на всех стадиях. В команде открытый подход к недовольству одного и второго пилота, все обсуждается, и лично с моей стороны злость по отношению к Мику не длилась больше часа. Мы садились и конструктивно находили решение. Это правильная фаза соперничества, которую вы могли наблюдать на трассе в Австрии. Думаю, он точно понял, что со мной бороться будет непросто, но я всегда буду честен. Надеюсь, это будет взаимно.
— Вы можете сходить поужинать вместе?
— Честно, если у меня есть время вечером, то я предпочитаю поужинать со своей семьей или с людьми, которые мне по-настоящему дороги. Которые будут со мной вне зависимости от того, буду я пилотом «Формулы-1» или нет. А Мика и всех остальных членов команды я вижу с 8:30 до 20:00. Мне этих 11,5 часа точно хватает.
— Журналисты, которые досконально изучают ваши выступления, говорят, что у вас просто вражда с шинами в «Ф-1» — и на одном быстром круге, и на гоночной дистанции. У вас есть понимание, почему так происходит? Просто нехватка опыта?
— Как бы грубо это ни звучало, но это привычный комментарий для человека, который никогда не сидел за рулем гоночного болида. Правда заключается в том, что нынешние шины Pirelli очень быстро изнашиваются. Пилоты «Ф-1» не имеют возможности ехать гонку на полной скорости, экономя резину. У меня это усугубляется тем, что в машине есть дисбаланс. Задняя часть скользит больше. За свою карьеру я понял, что если баланс не подходит гонщику, то приходится использовать резину больше, чем хотелось бы. В этом сезоне мы почти не находим баланса в моей машине по тем или иным причинам с первой гонки. Отчасти из-за того, что у нас очень нестабильная аэродинамика в зависимости от порывов ветра. Поэтому со стороны и может сложиться такое мнение. В любом случае сезон долгий, я работаю над этим. Возможно, даже со стандартными настройками мы сможем найти то, что мне поможет с этим справиться.
— Допустим, у вас есть час свободного времени. Как его проведете?
— В зависимости от того, где я нахожусь. Например, последние два дня у меня было много брифингов с командой. Из-за этого накопилось много неотвеченных писем в электронной почте. Так что если бы час предоставился мне прямо сейчас, то я бы разгреб почту. Если бы вы спросили меня об этом в понедельник, то я бы с удовольствием позагорал на пляже.
У меня никогда не возникало чувства удовлетворенности от успехов отца
— Как вы относитесь к главным молодежным тренда: тик-ток, киберспорт, мода на oversize одежду?
— Лично для меня непросто следовать каким-то определенным тенденциям. Все-таки это исходит от окружения, в котором ты находишься. Могу заверить, что в «Формуле-1» не обсуждают ни одно, ни второе, ни третье. Если говорить про киберспорт, то восторгаюсь, как у профессионалов в этой отрасли круто развита моторика. Также поражает их сфокусированность. Они могут часами сидеть перед компьютером и совершенствовать свои навыки. Это суперспособности. Это чем-то похоже на нашу работу на виртуальной платформе. Относительно одежды — у меня есть друзья, которые одеваются на три размера больше. Но я нахожусь в хорошей форме и пока предпочитаю одеваться по размеру. Возможно, в будущем что-то изменится.
— Кто ваши лучшие друзья в обычной жизни? Где вы с ними познакомились?
— Честно, нет таких друзей, с которыми я давно общаюсь и с которыми мы можем обсудить любые моменты. Но у меня есть приятели, мы вместе занимаемся триатлоном, катаемся на квадроциклах или учимся в университете. Так что не чувствую себя одиноко.
— Поддерживал ли отец ваши серьезные увлечения автогонками или хотел, чтобы вы сосредоточились на учебе?
— Отец сам был профессиональным спортсменом, показывал хорошие результаты. Но так как у него были хорошие оценки в школе, родители убедили его сосредоточиться на учебе в университете, бросив спорт. Думаю, у него остался незакрытый вопрос в этой сфере, поэтому он всегда уважал спортсменов и оказывал мне всестороннюю поддержку. За всю мою карьеру, которая началась в шесть лет, он пропустил 14-15 гонок. Это 6-7% от их общего количества. То есть он не только поддерживал, но еще и жертвовал своим личным временем, чтобы быть рядом и в случае необходимости дать совет.
— Можете объяснить такой момент — когда у тебя есть столько возможностей, как заставить себя каждый день просыпаться рано утром, постоянно тренироваться, контролировать питание?
— Не так трудно. В автоспорте меня окружают ребята, которые в большинстве случаев родились в обеспеченных семьях. Это ставит тебя на одну ступень с ними. Плюс для меня важно, что чем бы я не занимался, быть одним из лучших. Меня так воспитали. Или хотя бы быть уверенным, что несмотря на неудачу я сделал все, что было в моих силах. Иначе не стоит тратить на это время. Каждый сам должен достичь успеха. У меня никогда не возникало чувства удовлетворенности от успехов отца. У меня своя жизнь, у него своя.
— Вы не раз говорили, что мечтали попасть в «Ф-1». Какие еще мечты у вас остались?
— Я понимаю, что век профессионального спортсмена не такой длинный. Поэтому я стараюсь поддерживать учебу на максимально высоком уровне, который возможен во время выступлений. И когда моя карьера в «Формуле-1» закончится, то я бы очень хотел стать успешным бизнесменом. Пойти по стопам отца.
На данный момент сил на отношения не остается
— Удается ли совмещать выступление в «Ф-1» с личной жизнью?
— Не так активно, как многие люди вне спорта. У нас 23 гонки, растянутые на восемь месяцев. Это означает, что вся твоя жизнь состоит из перелетов и постоянных тренировок. Так что на данный момент сил на отношения не остается. Но мне всего 22 года, еще будет время, чтобы наверстать упущенное после окончания всех важных дел в спорте.
— Что сегодня является самой большой угрозой Ф-1?
Pay driver (платный гонщик. — Прим. «СЭ») (смеется). Если серьезно, то опасность заключается в том, что мировые тенденции очень нестабильны. Прошлый год показал, что шоу-бизнес и любые сферы интертейнмента отходят на второй план, когда жизнь человека находится в опасности. Гонки отменяют, соревнования откладываются на неопределенный период. А учитывая, что этот вид спорта — смысл моей жизни, мне бы не хотелось его потерять. Из-за пандемии коронавируса или каких-то других явлений.
— Самый большой миф о гонщиках?
— Друзья часто спрашивают меня, зачем я тренируюсь два раза в день во внесоревновательный период. Думают, что можно просто так сесть в болид и поехать. Когда они ездят на машине из университета домой или из дома в ресторан, то не прилагают физических усилий. Надо просто поворачивать руль с гидроусилителем, который есть и в машинах «Формулы-1». Но «Ф-1» — один из самый сложный видов спорта. Перегрузки, которые гонщики испытывают во время поворотов, превышают 5 g. Например, на «Гран-при Штирии» на быстрых машинах с большой прижимной силой этот показатель достигал 7,3. Это больше, чем у летчиков-истребителей, которые летают без компрессионной одежды. Максимум их нагрузки — 3 g. С компрессионной одеждой их нагрузки выше, чем у пилотов «Ф-1», но мы находимся в машине только с шеститочечными ремнями и шлемом, который весит 400 граммов. Поверьте, держать шею в повороте и смотреть прямо иногда бывает очень трудно. Она заваливается на бок. Так что важно не только тренировать силу и кардио, также сильной должна быть и шея.
— Самая дорогая вещь, которую вы покупали (не считая недвижимости)?
— Я большой фанат хороших швейцарских часов. Так что это будет одна из моделей в моей коллекции.
