Болельщикам из Кливленда на прошлой неделе довелось испить до дна горькую чашу унижения – уход в другую команду единственной спортивной суперзвезды города, баскетболиста Леброна Джеймса. Как и следовало ожидать, их реакция была далека от философского стоицизма.

- Леброн ушел!

- Леброн пришел!

- Да пошел он на фиг, этот Леброн!

Перед вами – дистилированные до глубинного смысла (впрочем, в иных случаях – процитированные дословно) заголовки газет соответственно Кливленда, Майами и Нью-Йорка. Первый город проводил своего бывшего кумира, второй – принял с распростертыми объятиями, а третий страшно оскорбился, что стал лишним.

Решение мегазвезды мирового баскетбола Леброна Джеймса о том, какой именно клуб осчастливить продолжением своей гламурной карьеры, было в Америке главной спортивной новостью. И до, и после того, как сборная США вылетела из чемпионата мира по футболу. Об этом Леброн старательно заботился сам, выстроив из своих творческих поисков космическую оперу с продолжением.

Для начала Король Джеймс объявил, что вести переговоры ни с кем не будет. Команды должны были делать презентации. Проще говоря, идти на поклон. В очередь танцевать джигу перед баскетбольным богом выстроились его родной "Кливленд" (Джеймс родился и вырос неподалеку), "Чикаго" (поиски наследника Джордана продолжаются), "Нью-Йорк" (потому что скупать все самое дорогое и лучшее – наследственное право Столицы Мира) и "Нью-Джерси" (где Михаил Прохоров сразу дал понять, что не занимается вязкой веников, а его партнер Джей-Зи – давний друг Леброна). Чего только не вытворяли претенденты, стараясь убедить Джеймса выбрать именно их, к каким только большим и светлым чувствам не апеллировали, какие чудеса акробатики не показывали, вылезая вон из шкур...

А Леброн в перерывах между аудиенциями спокойно тусовался в Майами с друзьями Дуэйном Уэйдом и Крисом Бошем – игроками "Хит". Журналисты, в общем-то, сразу догадались о том, что Джеймс давно уже принял решение перейти именно в этот клуб и создать там непобедимую супертройку, а все презентации-шмезентации – массаж собственного самолюбия и бесстыжий пиар. Но в Кливленде надеялись до последнего... Надеяться, как оказалось, не более вредно, чем мечтать.

Уход Леброна в "Майами" кливлендцы приняли тяжело. Великий баскетболист был одним из того немногого, чем спортивные болельщики этого мрачного и холодного города могли по праву гордиться. Родной сын штата Огайо, всю свою карьеру отыгравший за "Кавальерс", который вот-вот, уже почти, со дня на день должен привести команду к долгожданному чемпионству, плюет на малую родину и обожающих его земляков и едет к морю, гламуру и пальмам – выигрывать титулы для декадентов из Флориды. Худшего издевательства многострадальный город и вообразить не мог.

Первым, как ему и полагается, выступил владелец "винно-золотых", которого, по-видимому, в гораздо большей степени оскорбил не сам уход Джеймса, а то, что чванливый юнец водил его за нос и заставил изгаляться. В письменном обращении к болельщикам "Кавальерс" Дэн Гилберт назвал поступок Леброна "трусливым предательством" и пообещал, что его команда станет чемпионом НБА раньше, чем это удастся неблагодарному отщепенцу. Позже Гилберт также заявил, что Леброну в Кливленде все прощали, а он-де играл спустя рукава в последних двух плей-офф.

Слова Гилберта стали бальзамом для душ кливлендцев, но, похоже, только для них. Известный американский правозащитник Джесси Джексон, всегда готовый перевести любой конфликт в черно-белую область, сравнил Гилберта с рабовладельцем, машущим кулаками вслед беглому рабу. А комиссар НБА Дэвид Стерн оштрафовал владельца клуба на сто тысяч долларов – но не за "предателя" и "труса", а исключительно за инсинуации по поводу "слива воды" в плей-офф.

Вдобавок ко всему компания, выпускающая постеры с изображениями спортивных звезд (Гилберт является ее владельцем), понизила цену на постер Джеймса до 17 долларов 41 цента. Для тех, кто не знает (не беспокойтесь, вы далеко не одиноки), 1741 – год рождения Бенедикта Арнольда, американского генерала, перебежавшего в армию Великобритании во время войны за независимость. В Америке его имя является синонимом слова "предатель".

Тем временем строители демонтируют огромный плакат с изображением Леброна, уже несколько лет заслонявший окна десяти этажей одного из зданий Кливленда. Болельщики, как положено, жгут майки с номером 23 и пишут на "Твиттере" послания, перевести которые нам запрещает закон. Кливлендская газета "Плейн-дилер" посвятила целую полосу фотографии Леброна, уходящего куда-то за пределы страницы. Сверху – надпись: "Ушел". Снизу - маленькая подпись под стрелочкой, указующей на руку баскетболиста: "Семь лет. 62 миллиона долларов. Ноль перстней". Газета "Репозитори" из Кэнтона (город по соседству с Экроном, где родился Леброн) провозгласила: "Он не наш король!"

Впрочем, еще веселее отреагировали в Нью-Йорке. Фанаты "Никс", по-видимому, даже и не допускали мысли, что кто-либо может выбрать иной город, когда ему позволяют переехать в Большое Яблоко. Это, в понимании ньюйоркца, все равно что отказаться от "Феррари" в пользу катафалка (и не водителем, а пассажиром). К счастью жителей славного города, Леброн практически сразу же приехал в Нью-Йорк – на свадьбу своего друга Кармело Энтони из команды "Денвер Наггетс". Фанаты "Никс" собрались рядом с рестораном, где отмечалось радостное событие, и обеспечили молодым незабываемые впечатления, громко хуля Леброна.

Передовица "Нью-Йорк пост" кричала: "LeBum!", что можно перевести как: "ЛеКозел!" Спортивная секция той же газеты высказалась еще круче: "Son of a Beach!" (beach по-английски – "пляж", и город Майами имеет их в изобилии, но имеется в виду, конечно же, нечто совсем другое).

Но всех заткнул за пояс другой таблоид – "Дейли ньюс", первая полоса которого порадовала изображением Джеймса, скорчившего неприятную гримасу, и длинным заголовком: "Эй! Мы – Нью-Йорк, величайший город в мире. Так что ПЛЕВАЛИ МЫ НА НЕГО!" После чего, внизу, маленькими буквами: "См. стр. со 2-й по 5-ю и спортивную секцию".

Слава МАЛАМУД, Вашингтон