«Жармухамедов напоминал героев Чехова, а не суперзвезду. Хотя был суперзвездой»
Сегодня в Москве, в холле ЛФК ЦСКА прошло прощание с легендарным баскетболистом Алжаном Жармухамедовым. С памятными речами об ушедшей легенде выступили его соратник по золотой команде Игр-1972 Мюнхена Иван Едешко и Сергей Тараканов, успевший поиграть с Жармухамедовым не только в ЦСКА, но и в сборной СССР на чемпионате Европы — последнем для Алжана Мусурбековича и первом для Сергея Николаевича. Проститься с другом, коллегой, кумиром пришли другие его соратники — Александр Кульков, Евгений Коваленко, Александр Мелешкин, Григорий Авдеев, бывшие игроки ЦСКА Владимир Дячок, Никита Моргунов, Анатолий Каширов, другие ветераны и представители баскетбольной семьи. От ПБК ЦСКА были президент Андрей Ватутин, главный тренер Эмил Райкович, капитан Никита Курбанов, игроки и тренеры молодежного проекта, другие работники клуба. Сегодня днем Алжан Мусурбекович был похоронен на Военном мемориальном кладбище в Мытищах.
После церемония прощания «СЭ» удалось поговорить с близким другом Жармухамедова, многолетним партнером по ЦСКА и сборной СССР Евгением Коваленко.
Никогда не слышал от Алжана ни одного матерного слова
— Вы с Жармухамедовым были земляками, оба родились в Узбекистане. Этот факт помог многолетней дружбе?
— Конечно. Отлично общались. Понимали друг друга с полуслова. Что на площадке, что за его пределами. Вместе провели десять сезонов в ЦСКА, выиграли множество титулов.
— На прощании все говорили о высоких человеческих качествах форварда. Каким вы его запомнили?
— Это был уникальный человек. Я сталкивался со многими звездными спортсменами, не только с баскетболистами. Зачастую у них был трудный характер. Это не стереотип. Алжан же был исключением из правил. Очень простой, порядочный, с потрясающими человеческими качествами. Для меня он скорее герой произведений Чехова, чем суперзвезда. Хотя он был именно суперзвездой. К сожалению, я таких больше не встречал.
— Его порядочность и доброта не вставали ему боком?
— Да, он из-за этого часто попадал в немилость. Всегда вступался за партнеров, не терпел несправедливости. При этом Алжан никогда не повышал голоса. Никогда не ругался матом. Честно, никогда не слышал от него ни одного матерного слова, что в спортивном мире большая редкость. Если ему садились на шею, то он мог дать отпор. Подходил и тихо говорил, что не надо с ним себя так вести.
— Жармухамедов говорил, что он не очень ладил с Гомельским.
— Он не всегда с ним соглашался. Гомельский был жестким, иногда жестоким, не всегда справедливым. Это человеческие качества. Тяжело всегда быть справедливым. Алжан же по своей природе не мог терпеть двойные стандарты. Как в отношении себя, так и других. И всегда вежливо сообщал об этом тренеру. Несколько раз при всей команде. Гомельскому это не нравилось. При этом он ценил Жармухамедова как игрока.
— То есть он не мог выгнать его из ЦСКА?
— Пару раз не брал в сборную на чемпионат Европы, но убрать точно не мог. Жармухамедов был лидером команды наряду с Сергеем Беловым. Без него нельзя было представить себе ЦСКА.
Клубы НБА много раз предлагали контракт Жармухамедову
— Что вас больше всего поражало в Жармухамедове как в игроке?
— Он весил всего 92 кг. При этом всегда делал какое-то невероятное количество подборов в борьбе с центровыми с массой более 100 кг. Это говорит не только о мастерстве и координации, но и о смелости, благодаря которой он шел под кольцо и выцарапывал мячи. В финале Кубка европейских чемпионов-1971 он сделал 19 подборов. А вся команда — чуть больше 30. Еще у него был очень классный бросок. На мой взгляд, по игровым качествам он очень похож на Кевина Дюранта.
— Откуда у него появилось прозвище Туркестанский Змей?
— Это придумал писатель Василий Аксенов. Он был болельщиком петербургского «Спартака» и приехал на наш финальный матч в Тбилиси. И ему очень понравился Алжан. Особенно его движения. Ведь, несмотря на свои габариты, он был очень координированный. Легко обыгрывал вправо, влево, мог играть на трех позициях, был очень юрким на подборах. Да еще и набирал по 30-40 очков. Тогда Аксенов впервые так назвал Жармухамедова. Не думаю, что он сначала обрадовался, но потом это прозвище за ним закрепилось.
— В команде его часто так называли?
— Не сказал бы. Чаще Жар, Тоша, Толя. Он действительно мягкий, непосредственный. В ЦСКА заматерел, но сохранил лучшие человеческие качества.
— Почему не сложилась его тренерская карьера?
— Он был довольно мягкий для этого и никогда не любил просить за себя. А в этой работе важно, чтобы тебе кто-то помогал, проталкивал. Он был вторым тренером при Сергее Белове, но обстановка в команде ему не понравилась. Тогда надо было проявлять жесткость. Сейчас тренерам гораздо проще. Есть контракт. Хорошо выполняешь его — все здорово, если нет — с тобой расстаются. Тогда было другое давление. Не было денег, которые мотивировали. Порой нам не платили зарплаты по три месяца. Надо было крутиться, вертеться. Алжану было тяжело. Радует, что он нашел себя на другом поприще.
— Тренировать детей?
— Безусловно. Тот опыт, мастерство, которые он им передавал, надо было фиксировать на видео и распространять. К сожалению, у нас сейчас есть перекос в сторону НБА. Все знают американских звезд, а наших нет. Хотя свои герои не хуже. Если бы Алжан уехал в НБА, то заиграл бы там.
— У него были предложения?
— Да, конечно. Ему много раз предлагали контракт клубы НБА, но тогда не было возможности уехать.
