«Жертва двойной морали». Олимпийский чемпион Мюнхена-1972 отсидел за контрабанду
Классический пятый номер, игрок сборной СССР по баскетболу, парень, выполнявший очень много силовой работы на паркете, — таким был Иван Дворный. Да, он не играл в финальном матче на Олимпиаде-1972 года, но он был заметен на площадке в других, не менее важных встречах того турнира и так же, как и остальные члены сорной СССР, навсегда вписал свое имя в золотую историю нашего баскетбола.
Хотелось приодеться и приобуться
После легендарных трех секунд, которые потрясли весь мир и прервали гегемонию американских баскетболистов на Олимпийских играх (ранее в течение семи олимпийских турниров золото выигрывала сборная США), советские игроки вернулись на Родину героями. Им рукоплескали, ими восхищались, они стали настоящими звездами, но в денежном эквиваленте победа не принесла им той прибыли, с которой они могли бы больше не думать о своем будущем или будущем своих семей.
«Основной заработок в те годы — не зарплата и премиальные, а поездки за рубеж. Первые челночники — это мы, спортсмены. Без конца что-то продавали. В основном икру. Кто поотчаяннее, провозил валюту. Поверьте, не было в делегации человека, который бы не приторговывал. Даже чекисты, которые читали нам лекции о том, что спекулировать — плохо, пересекая границу, первым делом интересовались, куда бы икорочку пристроить. Эпоха двойной морали», — говорил олимпийский чемпион Сергей Тараканов в интервью «СЭ».
В те годы в СССР за рубеж могла выезжать очень ограниченная группа людей. В основном это были политики, артисты и спортсмены. Поэтому небольшие заработки подтолкнули всех к «челночеству».
«Это нынешние спортсмены сегодня преуспевают, зарабатывая на себя, своих детей, а звезды — даже на внуков. А тогда... К тридцати карьера, как правило, заканчивалась. Ленинградские звезды имели квартиры (неженатые — однокомнатные), машину «Жигули» или — высшая мечта — «Волгу», дипломы об окончании вузов — все. Финансовых запасов минимум, образования — еще меньше (в институтах числились, но не учились), а стало быть, без профессии. Ну и с минимумом здоровья: это физкультура его увеличивает, а большой спорт еще как урезает... Ну и пока играли на высшем уровне и были молодыми, хотелось же приодеться и приобуться. Поэтому все и искали дополнительный заработок», — отмечала чемпионка мира и Европы вдова Александра Белова Александра Овчинникова в разговоре с «СЭ».
Баскетболисты исключением не были. Денег не хватало, поэтому занятие контрабандой казалось им решением финансовых проблем.
Его из Америки уже ждали
«Весной 1973-го сборная выезжала на товарищеские игры в США. Я в Штаты из-за травмы ехать отказался и встретился с командой в Перу, где ФИБА проводила международный баскетбольный фестиваль. Возвращение из Перу предстояло все равно через Нью-Йорк, где мои товарищи оставили свой благоприобретенный в Америке багаж. Когда я увидел складированные в номерах советских атлетов и их тренеров коробки, я понял, что добром это не кончится. Комнаты были буквально забиты барахлом. Имущество, сложенное в номере Сашки Белова, украшала как венец всего этого великолепия скакавшая по коробкам маленькая обезьянка, которую наш центровой где-то по случаю приобрел. При норме личного багажа в 20 кг у наших было на каждого, наверное, килограмм по 200. В аэропорту Нью-Йорка от переплаты за чудовищный перевес нас спасло только то, что едва введенная в строй высокотехнологичная американская система учета и транспортировки багажа не выдержала нашего натиска и немедленно сломалась», — писал в своей книге «Движение вверх» олимпийский чемпион Сергей Белов.
Возможно, баскетболисты рассчитывали на то, что на Родине их багаж не будут тщательно досматривать, как это было с советскими хоккеистами после Суперсерии 1972 года, с которой они вернулись тоже легендами. И не были удостоены досмотра в аэропорту. Но сборную СССР по баскетболу ждало самое большое разочарование в жизни. Еще до их вылета из Штатов на Родине уже готовились «брать» их с поличным. Особенно «настроены» пограничники были на Ивана Дворного.
«Он и Арзамасков баловались фарцовкой. Оба были в разработке. Когда в Свердловске арестовали каких-то спекулянтов, те указали: поставляет нам все Дворный. И его из Америки уже ждали», — говорил олимпийский чемпион Алжан Жармухамедов в беседе с «СЭ».
«Чужой!» Закрывают в клетку»
«По прилете в Шереметьево сборную сразу взяли в кольцо. Быстро стало ясно, что ловили в основном ленинградцев. Их проверяли особенно тщательно. Как выяснилось впоследствии, в серьезной разработке был Ваня Дворный, занимавшийся провозом контрабанды в промышленных объемах, а главное — по совсем небезобидному перечню наименований. Говорили, что в списке его достижений были налаженные поставки драгоценных камней и металлов...» — писал в своей книге Сергей Белов.
Трясти начали всех. И, возможно, удалось бы отделаться штрафами и изъятием. Если бы не опасная находка в одном из чемоданов.
«Было ясно, что мы попали под серьезный замес. Опять на проверку багажа каждого из членов делегации таможенники тратили по полтора-два часа. Вскоре после начала досмотра случилось непредвиденное — в пенале одного из столов, на которых досматривали багаж, нашли боевой пистолет и пачку патронов к нему. Перетрясли каждого, однако никто, разумеется, не признался в причастности к находке. Оружие осталось бесхозяйным, но обстановка резко накалилась. К нам стали относиться как к настоящим преступникам. Не улучшила настроение таможенникам даже обезьяна, внезапно выскочившая из Сашкиного багажа. Несчастное животное арестовали и препроводили на таможенный склад. Самому Сашке было уже не до обезьяны...» — писал в «Движении вверх» Белов.
Но когда в багаже Жармухамедова нашли еще один пистолет, стало понятно, что легко отделаться не получится.
«Смит и Вессон» 22-го калибра. Тогда я не разбирался, потом узнал. Боже, что началось! Меня завели в отдельную комнату, примчался комитетчик (сотрудник КГБ. — Прим. «СЭ»), допрашивали до утра. Вывалили из пакетов «Беретту» с патронами: «Ваши?» — «Нет!», — вспоминал Жармухамедов в интервью «СЭ».
Вещи Дворного перебирали не менее тщательно, чем у остальных членов сборной, и в итоге самого младшего — Ивана и самого подозрительного — Алжана сотрудники органов решили сделать «крайними». И если Жармухамедов каким-то чудом смог избежать серьезных последствий, то Дворный попал под каток репрессивной системы по полной программе.
«Уже на следующий день с меня сняли «заслуженного», вывели из сборной, запретили выступать за ЦСКА. К моему счастью, ЦСКА проиграл первый матч чемпионата. Звонят: «Срочно вылетай в Тбилиси!» В одночасье дисквалификацию отменили. Вступился министр обороны Гречко. Он произнес знаменитую фразу: «У каждого офицера должен быть пистолет». Поручился за меня и председатель Спорткомитета Сергей Павлов», — рассказывал Жармухамедов «СЭ».
Дворный получил статью 78 УК СССР. Контрабанда. «Наказывается лишением свободы на срок от трех до десяти лет с конфискацией имущества и со ссылкой на срок от двух до пяти лет или без ссылки».
«В тюрьме отсидел девять месяцев. Потом ленинградские Кресты, суд, приговор — 3 года строек народного хозяйства, этап. Сколько буду жить, столько буду помнить. Идешь — голову вниз, руки за голову, охранники травят нас собаками, кричат: «Чужой!» Закрывают в клетку. 30 лет уже прошло, а я до сегодняшнего дня не могу оклематься. Ничего не забыл, ничего не отболело...» — вспоминал Иван Дворный в 2002 году во время общения с газетой «Труд».
Две пары джинсов испортили всю жизнь
За Дворного боролись до самого конца. Тренер Владимир Кондрашин делал все возможное и невозможное для освобождения центрового. И в итоге это сработало. Ивана отпустили по УДО через полтора года. И его не просто освободили, но разрешили играть. Форварда быстро забрал себе под крыло «Спартак» из Владивостока, а через два года он перешел в московское «Динамо», но играть в «милицейской» команде Дворный не смог по собственным внутренним противоречиям. В итоге, поскитавшись через всю страну, в возрасте 28 лет он завершил профессиональную карьеру баскетболиста.
«Две пары джинсов испортили мне всю жизнь. Мы все время после заграничных поездок что-нибудь привозили. Просто в этот раз поймали человека, который помогал мне продавать эти вещи, а он сдал меня. А может быть, какие-то люди не простили мне переход из Свердловска в Ленинград?» — рассказывал Дворный в интервью «Спорту День за Днем» в 2012 году.
Но даже много лет спустя Иван утверждал, что не считает себя виноватым.
«Я помогал людям, привозил им нормальные джинсы, нормальную обувь. Какая вина? О чем вы говорите? Я же не вагонами эти вещи оттуда возил. Хотя некоторые меня до сих пор называют контрабандистом», — рассказывал Дворный «Омским новостям».
Я крестьянин, не белоручка
В 1980-м Иван вернулся в родную Ясную Поляну под Омском. Работал 14 лет слесарем, 6 лет пожарным, занимался пчеловодством, а для себя играл в баскетбол за заводские команды «Шинник» и «Локомотив».
«К тому времени у меня уже была семья, двое детей. Чтобы их прокормить, приходилось быстро осваиваться. К тому же я крестьянин, не белоручка. Когда стало совсем невмоготу, поехал в Америку, штат Огайо. Там проработал почти год — мыл полы в магазинах. Там работал друг. Он мне предложил, я согласился. При оформлении визы очень помогла грамота почетного жителя Балтимора (Дворный получил ее во время турне по Америке в 1973 году). Она послужила для меня пропуском в США. Для того чтобы чистить туалеты и мыть полы, не нужно знать английский язык. Я просто приходил и качественно делал свою работу. Мною были довольны. Я мог бы жить там, но с 2003 года олимпийским чемпионам в России стали выплачивать президентскую премию — 15 тысяч рублей. Я решил, что мне этих денег хватит, и вернулся домой», — вспоминал олимпийский чемпион в разговоре с «Омскими новостями».
Хоть Иван и вернулся на Родину, но не скрывал, что мысли остаться в Штатах посещали его. «Отправляясь в Америку, хотел остаться там навсегда. Теперь знаю, что не могу там жить. Очень тяжело без близких. Все время вспоминал родную Ясную Поляну. У меня ведь там мать, брат. Приезжаю, беру ружьишко и брожу по окрестностям. В Америке просто так не побродишь. Да и вообще — другая страна», — говорил Дворный Sibnovosti.
Но все же Иван вернулся. На родине он мог заниматься своим любимым хобби — пчеловодством. «Мама всегда говорила, что нужно подаваться в город. Там, мол, больше шансов в люди выйти. А мне и в деревне было хорошо. Любил я родной край. А еще у меня увлечение было — пчелами заниматься. Ох, и умные они...» — рассказывал Иван в беседе с корреспондентом Sibnovosti.
Кроме того, появилась работа, связанная напрямую с баскетболом. Он стал президентом Федерации баскетбола Омской области. А также вошел в состав тренерского штаба баскетбольного клуба «1716» в должности тренера-консультанта. Но долго проработать ему не удалось. 22 сентября 2015 года Ивана не стало. Рак легких.
И несмотря на то что в интервью 2002 года газете «Труд» Дворный говорил: «Я понимаю, что, наверное, не прав, но в голове постоянно сидит: не играл бы я в баскетбол, пахал бы в деревне — не сидел бы в тюрьме. Может, вообще жизнь лучше сложилась бы».
Десять лет спустя, уже в 2012 году, переосмыслив и пережив очень многое, Иван все же не жалел, что в его жизни был баскетбол. «Вы представьте себе: «Юбилейный», полный зал, ты выходишь на площадку, болельщики ждут от тебя победы — все это незабываемые моменты. По ночам во сне я продолжаю играть и забивать сверху», — говорил олимпийский чемпион «Омскому спорту».
