«Всю эту командочку надо гнать пинком под одно место». Драчев — о безмедальной катастрофе
Сборная России не может завоевать медали на этапах Кубка мира уже 38 гонок подряд. Это антирекорд, который всех удивляет. Хотя старший тренер мужской сборной Юрий Каминский отмечает, что задача тех, кто готовился к сезону на централизованной подготовке, — попадать в топ-20. Наставник женской команды Михаил Шашилов не так конкретен, но говорит, что самое важное — набирать очки. То есть заканчивать гонки в топ-40. О медалях пока тренеры не рассуждают, но надеются, что команда разгонится к чемпионату мира-2021. Экс-президент Союза биатлонистов России (СБР) Владимир Драчев, покинувший свой пост в июле этого года в результате досрочных перевыборов, считает, что такие результаты — результат отказа от единой системы, которую курировал бывший главный тренер Анатолий Хованцев.
После решения CAS кукловоды должны успокоиться
— Что вы думаете об отстранении России на два года за изменение базы данных Московской антидопинговой лаборатории?
— Учитывая, что нас жестко наказывают последние пять лет, а наши спортсмены не могли нормально выступать еще на Олимпийских играх-2018, можно сказать, что инициаторы все этой истории выполнили свою задачу. Еще их можно назвать кукловодами. Кого они хотели унизить, того уже унизили. Поэтому уверен, что сейчас все успокоится. Да, российские спортсмены еще два года будут выступать без флага и гимна, но с конца 2022 года все закончится. Произойдет обнуление всей этой истории, которая началась еще в 2015 году. Возможно, стоит сделать обнуление и внутри российского спорта.
— Президент ОКР Станислав Поздняков заявил, что российские спортсмены, отбывавшие дисквалификацию за допинг, смогут выступить на Олимпийских играх. Вы верите в такой сценарий?
— Если честно, я сомневаюсь в этом. Международный олимпийский комитет наверняка вновь придумает что-то с допуском россиян, которые ранее попадались на допинге. Иначе, чем они объяснят историю с урезанием списков перед Пхенчханом-2018. Ситуация может повториться.
— Решение CAS не приведет к оттоку наших спортсменов в другие страны?
— Не думаю. Есть только одна федерация, по которой прошлись очень жестко, — легкая атлетика. Наши спортсмены до сих пор не могут выступать на международных соревнованиях, и непонятно, когда эту проблему удастся решить. Поэтому, возможно, кто-то из легкоатлетов и уедет. А остальным какой смысл уходить? Если ты через два года сможешь выступать под флагом России.
Надеюсь, Казакевич станет открытием международного сезона
— Не скучаете по работе в биатлоне?
— В Госдуме очень много работы. Совсем нет времени, чтобы скучать.
— Но за Кубком мира вы внимательно следите?
— Конечно, стараюсь не пропускать.
— Понятно, что сейчас вокруг сборной негативный фон. Вы могли бы выделить какие-то позитивные моменты?
— Надеюсь, что Казакевич станет открытием международного сезона. Она всегда показывала отличную скорость, но не могла найти себя в стрельбе. Совместить два вида спорта, скажем так. Допускала по три-четыре промаха в спринте, не могла отобраться даже на кубок IBU. Сейчас ситуация улучшается, и я верю в талант Иры. Дай бог, чтобы все остальные подтянулись. У женщин за эти два года мы наработали много достойных кандидатов на перспективу. Но вы же видите, как сложилась ситуация. Ряд членов правления СБР решили резко все поменять, не думая о последствиях. Сейчас, наверное, подумают. Резкие смены курса к хорошему никогда не приводят. Нынешние результаты сборной — показатель той работы, которую провело правление в этом году.
— В чем вы видите основные ошибки?
— Мужчины растеряли свои позиции, но это было прогнозируемо. Мы же не возим на этапе Кубка мира молодых. Даже не пытаемся их накатывать на международных стартах. А в этом году это было необходимо сделать. Это было в моих планах, когда на Кубок мира едут три опытных биатлониста и три юниора. Пусть эти мальчики занимают 60-70-е места, но набираются опыта. Когда они стартуют в России, то никогда не приобретут необходимых навыков. На внутренних стартах нет зрителей, суеты, психологического стресса. У норвежцев, шведов в 22-23 года парни становятся олимпийскими чемпионами. У нас в этом возрасте ребята только доходят до Кубка России. Понимаете разницу? Сейчас же все юниоры сидят дома. А выхватили на старты ветеранов, чей потолок давно известен. Ну за счет чего сейчас Бабиков или Гараничев побегут на высоком уровне, будут бороться за медали? Так что система, которую мы с Анатолием Хованцевым планировали, пропала. Но это уже не ко мне.
Был инициатором, чтобы не менять Хованцева и сохранить систему
— Правильно я понимаю, что в прошлом году Хованцев отвечал за юниорскую сборную, которая взяла пять медалей на чемпионате мира?
— Хованцев отвечал за подведение молодежи к будущим стартам, правильную взаимозаменяемость, грамотную работу тренеров на всех уровнях. Чтобы методика и система подготовки были одинаковые в юношах, юниорах и на взрослом уровне. Только, естественно, с увеличением нагрузки. Два года это работало и, кто бы что ни говорил, приводило к улучшению результатов. Сейчас все рухнуло. Ситуация катастрофическая. С другой стороны, этого хотели члены правления. Ну вот они и получают то, чего наработали.
— Если вернуться к событиям мая — вы были инициатором приглашения Михаила Шашилова и Юрия Каминского в качестве старших тренеров?
— Я был инициатором, чтобы не менять Хованцева, чтобы сохранить систему, которая привела к медалям на взрослом и юниорском чемпионатах мира. Но люди из правления начали говорить: «Давайте поменяем тех, этих, отдадим все полномочия Польховскому». Была безвыходная ситуация, и мне пришлось искать варианты. В тот момент мы пытались хоть каким-то образом исправить ситуацию. Чтобы не пригласили тех безграмотных специалистов, которых хотели сюда притащить.
— Речь про Владимира Королькевича и Роберта Кабукова, которых рекомендовало правление?
— Конечно. К сожалению, я понимаю ситуацию изнутри. Знаю, как велись все эти игры. Всю эту командочку надо гнать пинком под одно место. Они разваливали наш биатлон шесть лет, но им вновь позволили вернуться к власти. Это те же люди, которые были при Михаиле Прохорове. Когда мы попали в самый жесткий допинговый скандал, от которого до сих пор не можем оправиться. Я в шоке от того, что происходит.
