Павел Ростовцев: "В биатлон уже не вернусь"
– Как оказались на этой должности?
– В середине июня у нас состоялась встреча с и.о. губернатора Иркутской области Сергеем Ерощенко. Сергей Владимирович обрисовал мне фронт работы и сделал соответствующее предложение. Я согласился, практически не раздумывая.
– Что привлекло?
– Я всю жизнь в спорте. Интересно вернуться на площадку, на которую впервые попал девять лет назад (тогда Ростовцев был назначен руководителем агентства физической культуры, спорта и туризма Красноярского края. – Прим. В.И.). Отлично помню свой первый рабочий день в декабре 2006-го. Тот Ростовцев и нынешний – два разных человека.
– Сейчас в пиджаке и галстуке ощущаете себя комфортно?
– Абсолютно. Поэтому сразу понял, что соглашусь на эту должность.
– Задача номер один на этом посту?
– Не хочу бросаться общими фразами. Будем откровенны: сейчас как раз то время, когда формируется областной бюджет. Как известно, денег никогда не хватает. Поэтому мне предстоит серьезная чиновническая работа.
– Вы уже в курсе, что Иркутск – стартовая площадка для нашей легкоатлетической сборной России перед чемпионатом мира в Пекине, а в перспективе – один из центров подготовки российских команд перед Олимпийским играм в Пхенчхане-2018 и Токио-2020?
– Конечно. Мы с замминистра спорта Юрием Нагорных накануне Российско-Китайских молодежных игр посетили стадион, где в 2008-м перед выездом на Олимпиаду в Пекин тренировалась наша легкоатлетическая сборная. Там же в августе планируется проведение заключительного этапа подготовки легкоатлетов перед чемпионатом мира в Китае. Нам сейчас нужно включаться по полной, чтобы решить все организационные нюансы. Пока, признаться, есть вопросы.
ПИХЛЕР ЗВАЛ В ШВЕЦИЮ
– В последние месяцы были какие-то предложения по поводу трудоустройства в биатлоне?
– После завершения сезона на меня выходил ряд должностных лиц из Союза биатлонистов России. Но до конкретики не добрались.
– Сами не проявляли инициативы?
– Никакой. Не горю желанием возвращаться в биатлон.
– Почему? Не отошли от критики?
– Я абсолютно спокойно воспринимал все, что творилось в медиапространстве. Просто биатлон мне уже не интересен. Я реализовался в нем как тренер. Предложения о работе, которые поступали ко мне вплоть до этого сезона, – лишнее тому подтверждение.
– Когда последний раз общались с Пихлером?
– Да только что. Когда прошла информация по моему вступлению в должность, Вольфганг прислал мне сообщение в скайпе. Мы поддерживаем отношения. Из рабочих они перетекли в дружеские.
– Он вас в шведскую команду случаем не звал?
– Вольфганг дал понять, что, если будут какие-то проблемы с трудоустройством, он может без проблем перетащить меня в Швецию. Но биатлоном я уже сыт.
– А с девушками из команды связь поддерживаете?
– Катя Глазырина вот приглашала на свадьбу. К сожалению, у меня не получилось. Как раз из-за трудоустройства в Иркутске. Поймите, у нас действительно был классный коллектив. И очень здорово, что человеческие отношения удалось сохранить. О работе с Пихлером я вспоминаю с теплотой. Прекрасный период моей жизни! Никогда не забуду эти три года.
ЖЕНЩИНЫ
– Вопреки ожиданиям наша женская сборная в прошлом сезоне выступала не хуже, чем в олимпийском.
– Я не был глубоко погружен в построение тренировочного процесса в команде после нашего ухода. А говорить, не зная деталей – неправильно. Что касается результатов, то меня удивляет, что многие не обращают внимания на очевидную деталь: олимпийский и постолимпийский сезон – совершенно разные истории. Конкуренция просто несравнима. Только среди женщин порядка 10 – 15 ведущих биатлонисток завершили карьеру или взяли паузу после Сочи. Навскидку вспоминаются Ольга Зайцева, Ольга Вилухина, Андреа Хенкель, Тура Бергер и Настя Кузьмина. Средний уровень результатов в постолимпийский сезон всегда падает. Это нормально и объяснимо.
– Но все-таки Екатерина Глазырина и Екатерина Шумилова очевидно прогрессировали.
– Работа, которая была проделана в группе Пихлера, даром не проходит. Жаль, не получается у Яны Романовой. Но она выдала свой абсолютный максимум в эстафете в Сочи. Они с Катей Шумиловой совершили спортивный подвиг. Говорю это, хорошо зная их. От нас далеко не все ждали медали, а мы чуть не выиграли ту эстафету. Пробеги лидер команды Оля Зайцева чуть лучше… Но это спорт. Мы искренне рады тому серебру.
– Владимир Королькевич связывал спад Романовой в прошедшем сезоне с тем, что она слишком ранимо относилась к негативным комментариям болельщиков.
– Такое возможно. Каждый журналист и болельщик имеет право на свою точку зрения, но реакция спортсменов порой бывает слишком острой. Мы всегда советовали девочкам вообще не читать, что о них пишут. Однако забрать телефоны и ноутбуки невозможно. Тут многое зависит от самодисциплины. При этом Вольфганг уже через полгода работы, говорил, что команде необходим психолог. Но российские тренеры тут же начали его высмеивать. Мол, что это за специалист такой, который даже сам не может настроить спортсмена. Жизнь показывает, кто прав. Весь мир работает со спортивными психологами: от биатлонистов до пилотов "Формулы-1". Магдалена Нойнер на чемпионате мира в Рупольдинге уделяла этому аспекту 1,5 – 2 часа ежедневно. А возьмите Евгения Гараничева. В этом году он перестал работать с психологом, и что стало с его стрельбой? Но таков российский менталитет. Мы все еще уверены, что один специалист должен совмещать в себе все возможные роли.
– Как думаете, почему Вилухина настойчиво хочет тренироваться именно с Королькевичем?
– Поверила ему. В спорте это много значит. Видимо, с ним она может работать на тренировках через не могу, преодолевать себя. Делать это, если ты не доверяешь тренеру – невозможно.
– Верите, что Светлана Слепцова вернется в сборную?
– Ей будет очень тяжело. Но не возьмусь говорить, что это невозможно.
ГРОСС
– Как отнеслись к тому, что в Ханты-Мансийске лидеры мужской команды заявили о нежелании работать со старшим тренером Александром Касперовичем?
– Я столько всего повидал в биатлоне, что меня уже ничего не удивляет.
– Не думали о том, что именно ваше поколение, написав в 2006 году письмо против возглавлявшего на тот момент СБР Александра Тихонова, задало тон для открытого выражения недовольств?
– Параллели проводить нельзя. Да, тогда я был капитаном сборной и был инициатором тех событий. Но другого выхода не было. Команда хотела жить не по понятиям, а по нормальным правилам. Мы пытались донести это до самого Александра Ивановича. Но сделать это не удалось. Он до сих пор такой же.
– Немецкий специалист Рикко Гросс нужен России?
– Я убежден, что мир развивается только за счет обмена опытом и информацией. Невозможно двигать науку, не привлекая ведущих ученых из-за рубежа. Почему мы считаем, что иностранные специалисты в спорте это плохо? Разумеется, такой ход не может давать стопроцентного успеха всегда. Однако игнорировать мировую тенденцию, на мой взгляд, неправильно. С Гроссом мы знакомы. Хороший человек. У него должно получиться.
– Главное, что ему нужно делать, дабы не повторилась история с Пихлером?
– А вот Владимир Брагин теперь пусть над этим и думает.
– Вы совсем не видите себя в биатлоне?
– Думаю, уже не вернусь. Устал. А теперь у меня очень интересная должность, и я планирую добиться на ней результатов. Хотелось бы довести проекты и идеи до ума и через годы увидеть плоды своей работы. Это трудоемкий, но захватывающий процесс.
Иркутск – Москва
фото
Федор УСПЕНСКИЙ "СЭ"
