Андрей Падин: "Сейчас спортсмены очень боятся перетренироваться"
За минувший сезон Андрей Падин добился того, что его команду перестали именовать резервной, а Антон Бабиков не только вошел в число лучших российских биатлонистов, но и завоевал право поехать на первые этапы Кубка мира без какого бы то ни было отбора. На вопрос, насколько принципиальным для него было вывести свою группу на один уровень с основной командой, тренер ответил:
– Никакого принципа, желания во что бы то ни стало кому-то что-то доказать у нас не было. В прошлом году мы обозначили конкретные задачи, главной целью было удачное выступление на чемпионате Европы в Тюмени, просто в процессе этой работы некоторые из наших спортсменов начали наступать на пятки лидерам.
В РОССИИ ОТ ЛЮБОГО ТРЕНЕРА ЖДУТ МГНОВЕННОГО РЕЗУЛЬТАТА
– Насколько велика конкуренция между вами и Рикко Гроссом сейчас?
– Не сказал бы, что она есть. Наша общая задача – сделать одну сильную команду. И для меня не имеет значения, чьих спортсменов в этой команде в итоге окажется больше.
– Думаю, что вы сейчас говорите мне неправду, и объясню почему: в России исторически было принято превозносить варягов. А такая постановка вопроса должна очень сильно, как мне кажется, обижать "своих" тренеров.
– Ваше право так считать, но я бы этого не сказал. Раз уж было принято решение пригласить в сборную иностранного тренера, все мы должны ему помогать. Я считаю именно так.
– Год назад Гросс сказал, что от иностранного тренера все ждут быстрого результата.
– В России от любого тренера ждут мгновенного результата, традиция у нас такая. Долгосрочные проекты интереса ни у кого не вызывают. Даже если мы посмотрим на последнее четырехлетие, которое предшествовало Играм в Сочи, тренерский состав каждый год либо менялся полностью, либо обновлялся.
– Возможно все дело в том, что люди, которые приходят в главную команду страны, должны уметь давать результат?
– В идеале – да, просто не всегда получается. Работа со спортсменами высокого класса – это непрерывный поиск. Меняются методики, растут скорости, все движется вперед, и хочешь – не хочешь, ты должен обязательно привносить в тренировку что-то новое. Другой вопрос, что у каждого человека, который приходит в сборную, должна быть своя программа. И линию он должен гнуть свою, раз уж взялся.
– Вы помните, как пришли в сборную?
– Давно это было. Но целенаправленно с одной группой я работаю второй год, правда, высокая ответственность появилась только сейчас: в связи с тем, что ребята стали очень быстро прогрессировать, от них ждут в этом сезоне более высокого результата.
– От них или от вас?
– Есть хорошая пословица на этот счет: выигрывают спортсмены, проигрывает тренер.
– Разделяете точку зрения, что отечественный биатлон проигрывает иностранному уже на уровне методик?
– Нет, не разделяю. Наши тренеры достаточно грамотны, методической литературы сейчас много, ничего революционного в этих методиках нет, можно выбрать любую программу и по ней двигаться. Главное отличие современных методик от более ранних заключается в том, что сейчас в работе стали стыковаться несовместимые, как раньше казалось, вещи.
– Например?
– Раньше считалось, что над каждым качеством нужно работать отдельно. Сейчас же тренировки стали более комбинированными. Это происходит не только в биатлоне, но и в лыжных гонках. Большинство медалей разыгрывается ведь на финише, значит, спортсмен должен сохранять способность на то, чтобы не просто добежать дистанцию до конца, но и атаковать соперника, играть с ним.
ЗАЧЕМ РАНЬШЕ ВРЕМЕНИ ВЫЖИМАТЬ ИЗ СПОРТСМЕНА ВСЕ СОКИ?
– Валерий Медведцев в своем интервью достаточно подробно разложил проблемы женского биатлона, над которыми, по его мнению, следует работать прежде всего. Вы могли бы дать подобную оценку мужскому российскому биатлону?
– В нашей стране приоритетными всегда считались медали чемпионатов мира и Олимпийских игр, по ним оценивали и работу тренера. Сейчас народ в массовом порядке стал задумываться над тем, как выиграть общий зачет Кубка мира. Сказать, что для достижения этого результата нашим ребятам не хватает каких-то качеств, я не могу. Другой вопрос, что у иностранцев сезон всегда распланирован очень жестко. Если в плане нет какого-то старта, человек никогда туда не поедет. У нас, к сожалению, все довольно часто меняется. Поэтому у спортсменов больше страха сделать ошибку и вообще потерять свое место в команде. Мне кажется, это сказывается на результате не лучшим образом: ни к чему, считаю, устраивать контрольные тренировки накануне чемпионата мира, если состав уже отобран, пусть он целенаправленно готовится к своим видам программы.
– То есть вы сторонник того, чтобы отобрать команду в начале сезона и уже не дергать ее никакими дополнительными отборами?
– Конечно. Все спортсмены на протяжении сезона у нас так или иначе на виду, есть рейтинг IBU, рейтинг СБР. Мы же формируем команду весной из тех, кто уже заработал право выступать, готовим людей, ведем к цели. Зачем придумывать что-то еще? Зачем раньше времени выжимать из спортсмена все соки? Появится талантливый спортсмен – это уж точно не пройдет мимо тренерского внимания. Определенная ротация состава в сезоне, разумеется, должна быть, но в разумных пределах.
– Спортсмены нередко говорят, что выступления на Кубке IBU и на Кубке мира – это совершенно разные вещи. Вы тоже так считаете?
– Кубок мира, безусловно, имеет более высокий накал: там больше зрителей, там телевидение, поэтому, если спортсмен внутренне не готов к повышенному вниманию, ему действительно тяжелее выступать. Просто для наших ведущих спортсменов отправка на Кубок IBU однозначно расценивается как наказание. А те же норвежцы считают иначе. Для них обычная практика, когда на Кубках IBU выступают первые номера команды, если им нужны дополнительные старты. Конкуренция на этапах там тоже весьма серьезная, да и выигрывать непросто.
Еще один сложный момент заключается в том, что, приезжая в основную команду с Кубка IBU, спортсмен оказывается в более сложном положении, поскольку получает менее удобные стартовые номера. И результат сразу начинает сильно зависеть от погоды – от того, разобьется трасса к концу гонки или нет. Когда Евгения Гараничева с Кубка IBU пригласили на этап Кубка мира в Антхольц, он стартовал в числе последних, а пришел 13-м. То есть с первого раза показал очень высокий результат. Но чаще бывает наоборот.
– Почему в Антхольце нашей команде обычно везет?
– Во-первых, погода там всегда соответствует российской, она по-настоящему зимняя: солнце, сыпучий снег. Во-вторых, более удобный для наших спортсменов профиль трассы: небольшие подъемы, позволяющие хорошо и эффективно отработать, и спуски, на которых можно успеть отдохнуть. Есть и третий пункт: иностранные спортсмены к этому этапу уже значительно устают, мы же массово начинаем набирать форму, поскольку уже близок чемпионат мира.
– А какой из этапов вы назвали бы наиболее тяжелым?
– Наверное, Рупольдинг. Там всегда непредсказуемая погода плюс сложная трасса. Там негде отдохнуть. Сначала идет продолжительный равнинный кусок, где приходится очень напряженно работать, и следом хороший, тяжелый подъем. Плюс – крутые спуски, где тоже приходится работать, а не отдыхать. Другими словами, по ходу всей дистанции спортсмену приходится постоянно быть в напряжении.
НАШ ТРЕНЕР – ЭТО И НЯНЬКА, И ПСИХОЛОГ, И АДМИНИСТРАТОР
– Психологическая работа с подопечными тоже лежит на ваших плечах?
– Ну а как же? Тренер должен постоянно чувствовать, кого подбодрить, кого успокоить, с кем поговорить по душам. Иногда спортсмены просят помочь решить какие-то бытовые проблемы, так что тренер у нас помимо основной деятельности – это и нянька, и психолог, и администратор.
– С какими из психологических проблем вам приходится чаще сталкиваться?
– С тем, что спортсмен обладает прекрасными данными, но не очень верит в себя. Не верит, что справится с нагрузками, что успеет восстановиться – недооценивает собственные возможности, я бы сказал. И очень боится перетренироваться, хотя до этого у нас не доходило ни разу ни в одной из команд, где я работал. Бывает и наоборот, но реже.
– Современный биатлон представляет собой сейчас некую абсолютную квинтэссенцию качеств: люди очень быстро бегут, очень быстро стреляют и очень точно стреляют. За счет чего, на ваш взгляд, можно продолжать добиваться прогресса?
– Не думаю, что большой прогресс возможен в стрельбе. Можно разве что сбросить несколько секунд за счет еще большего сокращения времени, которое спортсмен проводит на рубеже. А вот совершенствовать бег вполне можно за счет технологий. Скорость ведь зависит не только от кондиций спортсмена, но и от лыж, от смазки.
– Есть ли в биатлоне спортсмен, который для вас особо интересен и по каким-то причинам стоит особняком от остальных?
– Пожалуй, нет. Всякому овощу свое время: талантливые спортсмены в нашем виде спорта появляются непрерывно, говорить о том, что кто-то из них лучше, а кто-то хуже, я бы не стал.
– Но ведь в любом виде спорта есть и "знаковые" фигуры – как Майкл Фелпс в плавании. О котором первые несколько дней Олимпийских игр в Рио-де-Жанейро все наперебой говорили, что он уже "не тот", а он забрал пять золотых медалей и уехал.
– Понятно, что тут напрашивается сравнение с Оле-Эйнаром Бьорндаленом, но знаете, применительно к Фелпсу меня куда сильнее впечатлил сингапурский мальчик, который несколько лет назад фотографировался с Майклом как со своим кумиром, а в Рио его обыграл. У меня, кстати, нет никакого удивления по поводу количества титулов у Фелпса или Бьорндалена. Если любишь свой вид спорта, фанатично предан ему и не боишься работать – почему нет? Беда многих наших спортсменов заключается в том, что они, приходя в спорт, ставят перед собой единственную задачу: выиграть Олимпийские игры. И когда эта задача оказывается решена, мотивация продолжать работу у некоторых спортсменов просто пропадает. В российском биатлоне вообще не так много спортсменов, кто прошел бы больше двух Олимпиад. Бьорндален же по-прежнему голоден до побед. Если чем-то и восхищаться, так именно этим.
– Что для вас самое тяжелое в тренерской профессии?
– Когда в команду приходит новый спортсмен. Изучить его, понять, добиться, чтобы он тебе поверил, но не заставить, а именно убедить.
– Неожиданный ответ. Мне всегда казалось, что любой новый человек, попадая уже в сложившийся коллектив, автоматически начинает жить по законам этого коллектива.
– Это так. Но насколько быстро он сумеет в этом коллективе раскрыться, зависит прежде всего от тренера.
