"Хотим перейти на свои винтовки и патроны, как во времена СССР". Владимир Драчев ответил на острые вопросы
Уже на этой неделе обновленная сборная России по биатлону приступит к первому сбору. В составе команды и тренерского штаба произошли изменения. На главные вопросы специально для "СЭ" перед началом первого сбора ответил президент Союза биатлонистов России Владимир Драчев.
Падин не вписался в нашу команду
– Давайте сначала про тренерский штаб. Почему остановили выбор на кандидатуре Максима Максимова в качестве помощника Анатолия Хованцева в мужской команде?
– По Максимову – он будет работать и в стрелковом плане, и в техническом. В основной женской команде у нас было три тренера – Норицын, Гурьев и Загурский. В мужской было два, поэтому и решили добавить еще одного специалиста. Порой два тренера не успевали решать все вопросы, особенно когда начались этапы Кубка мира. Приходилось пользоваться поддержкой женских тренеров. Прошедший сезон во многом был для нас просмотровым, чтобы понять, где и над чем точечно работать.
– Что вы имеете в виду под техническими моментами?
– Биатлон весь складывается из них, начиная от техники передвижения на лыжах и заканчивая обращением с оружием. Недавно выступавший спортсмен может объяснить многие моменты гораздо нагляднее.
– Максимов же не отличался быстрым и технически совершенным лыжным ходом.
– Я этого и не говорил. У нас было много тех спортсменов в биатлоне, кто хорошо бежал, но плохо стрелял. Было много и тех, у кого было наоборот. У Максимова же все было сбалансировано в этом плане. К тому же он уже пять лет работал тренером, да и карьеру завершил относительно недавно. Так что к опыту спортсмена уже успел добавить и тренерский. Ему есть что передать нынешним спортсменам сборной. Над чем нам нужно работать, так это над приглашением бывших спортсменов в тренеры. Весь мир так работает, а мы нет. Вся недавняя сборная Германии работает и в своей команде, и в других сборных. У нас же этот переход отсутствует. Нет поддержки государства, нет поддержки Союза биатлонистов России.
Будем работать над тем, чтобы спортсмены проходили переквалификацию. Нужно ведь менять мышление – видеть ситуацию сверху, должно быть другое понимание работы. Поговорим с Минспорта на тему проведения специальных курсов переподготовки. А дальше уже молодые специалисты будут работать и с командами разных возрастов, и в детских спортивных школах. Пока же у нас такие тренеры, которые не имеют достаточного опыта выступлений в качестве спортсменов. Сейчас у нас большая часть тренеров не умеет бегать коньком, потому что никогда не бегали, а многие даже никогда не стреляли. Это наша биатлонная действительность.
– По Андрею Падину что скажете? Он и бегал, и стрелял, и опыт большой, но теперь не работает.
– Когда в прошлом году новый состав руководства СБР приступил к работе, мы объясняли Андрею Викторовичу, что от него требуется командная работа, причем именно по той системе, которую разработал и предложил главный тренер Анатолий Хованцев. Но Падин очень часто действовал самостоятельно, причем даже в тех ситуациях, где такой необходимости не было. Проблема не только в том, что он так делал, но и в том, что он не считал нужным информировать об этом главного тренера. Его самостоятельность шла в ущерб общей работе, личные интересы он ставил выше командных. Поэтому на общем собрании тренерского штаба было решено заменить Падина на Евгения Куваева. На данный момент Андрей Падин не вписался в состав команды.
– Конкретные примеры его самостоятельности можете привести?
– Их много, но говорить об этом я не буду. Это внутренняя кухня.
– Вы не рассматривали кандидатуру Андрея Прокунина? Молодой, опыт уже большой, причем опыт самостоятельной работы.
– Нет, не рассматривался, так как у него был контракт со сборной Украины. Та же ситуация и с Сергеем Башкировым. Наши молодые тренеры решили посмотреть на работу сборной России со стороны, а не впрягаться в общую телегу. А что, зарплата есть, интересно же, что у других получится. Ну хорошо, тогда другие и будут работать.
Сборной нужны здоровые спортсмены
– Какова на сегодняшний день ситуация с Маргаритой Васильевой?
– В данном случае есть только две стороны – IBU и сам спортсмен. СБР получает только копии тех уведомлений, что приходят спортсмену. Нас только информируют, что в отношении российской биатлонистки ведется расследование, по итогам которого будут наложены определенные санкции. Мы получим решение, которое примет IBU, и будем следовать ему.
– Чем ее ситуация отличается от той, в какую угодили Максим Буртасов и Алексей Корнев?
– Ничем, по сути. Но по ним решение уже принято, а по Маргарите пока нет. Она сейчас пытается убедить всех, что СБР ей никак не помогает в данном вопросе. Это не так. Я трижды встречался именно по ее вопросу с президентом IBU Олле Далином, встречался и с представителями антидопинговой комиссии, рассматривающей это дело. СБР работает, просто не выкидывает информацию в большой эфир. То, что Корнев и Буртасов отстранены с апреля, а не с ноября, результат именно нашей работы. Мы сделали все, чтобы спортсмены, на подготовку которых были потрачены огромные деньги, все же отбегали сезон и принесли зачетные очки своим регионам.
У Маргариты информация о нашей работе по ее вопросу отсутствует, и она ведет себя соответствующим образом. В первый день, когда мы узнали о пропуске спортсменкой трех тестов работа и началась. Васильева же входила в основной состав сборной, на нее были большие надежды в эстафете на чемпионате мира. Мы консультировались с IBU на тему ее участия в главном турнире сезона, но в итоге решили не рисковать – ни возможным аннулированием результатов, ни той реакцией, которую получили бы, участвуй она в чемпионате мира. На Кубке IBU Васильева в личных гонках могла стартовать. Задержка с объявлением окончательного решения по ней связана с тем, что ищутся разные возможности, как Маргарите избежать дисквалификации.
– В России, кажется, не было прецедентов, чтобы избежать дисквалификации.
– Не было. Все, кто пропускал три теста, были наказаны. Васильева, конечно, и сама дала такие объяснения, которые были расценены как неуважение к системе АДАМС. Ничего не мешало ей, вылетая из Красноярска, зайти в систему и поменять данные. Интернет сейчас есть у всех, на социальные сети спортсмены всегда время находят. К кому можно предъявить претензии, кроме как к самой себе? Это же обязанность самих спортсменов.
– В составе сборной сейчас нет Ирины Старых.
– У Старых проблемы со здоровьем. Ее состояние не соответствует тем требованиям, которые предъявляются к спортсменам сборной России, она не может показывать высокие результаты. Ей необходимо полностью восстановиться. Если вспомнить прошедший сезон, она уверенно отработала два этапа Кубка мира, а затем наступил сильнейший спад, усилились боли в спине. Мы пытались в команде что-то сделать, даже брали ее на чемпионат Европы, но на первой же гонке у нее стала простреливать спина, и все. Дальше она выступать не могла.
– Зачем тогда вы возили ее на чемпионат мира?
– Надеялись, что она поправит спину со своим костоправом, который всегда ей помогал. Проблема же не первый год. И в Тюмени нас заверили, что Ирина практически восстановилась. Но больше такого не будет. Сборной нужны здоровые спортсмены. А если есть проблемы, пожалуйста, решайте их и потом возвращайтесь. Лечить спортсменов – немного не то направление, в котором работает национальная команда. Опять же, все должны проходить обследование в ФМБА, которое выдает допуски. Зачем нам сейчас спортсменка, которая точно не получит допуск и будет занимать чье-то место?
– Екатерина Глазырина рассматривается в качестве кандидата в сборную?
– Она включена в расширенный список. Но пока она остается на самоподготовке. В ее случае необходимо решить вопрос о возвращении призовых. Как вы знаете, там довольно приличная сумма. Без этого ее возвращения на международный уровень не будет. Вопрос о том, кто будет выплачивать долг я хотел бы оставить без комментариев. Ведутся переговоры и консультации на эту тему.
– Антон Бабиков в соцсетях опубликовал пост, из которого следует, что сейчас он лечится. Что с ним?
– Да, он действительно проходит курс лечения. Есть проблемы с плечевым суставом и ключицей. Стоял вопрос о том, что необходима операция, а это длительное восстановление. Консилиум врачей принял решение о консервативном лечении. Посмотрим, насколько оно будет эффективно. Прошедший сезон он отбегал с этой травмой и полноценно не мог себя реализовать.
– Первый сбор, получается, он пропустит?
– Пропустит. Пусть сначала пройдет полную реабилитацию, получит допуск от врачей, а потом уже на июньском сборе присоединится к основной команде. Вместо него в основу пока никого не рассматриваем. Давайте сначала дождемся заключения от врачей, самого спортсмена и его личного тренера.
– Почему в основе нет Максима Цветкова? Он же выполнил критерии отбора.
– На заседании правления СБР мнения по Максиму разделились. Большинством голосов было решено пока оставить его на самоподготовке. Критерии отбора именно в основной состав команды, а речь про группу из восьми спортсменов, он не выполнил. Эти критерии были не нами написаны и трактовать их можно очень широко. Сейчас мы их частично переделали. А команду "Б" было решено сделать молодежной, туда Цветков просто не попал по возрасту. Там всего один спортсмен, которому уже 25 лет, это Дмитрий Иванов. Все остальные моложе.
Это принципиальная позиция СБР. Идет подготовка к Олимпийским играм в Пекине, нам нужно готовить молодых. Остальные страны уже давно привлекают молодежь к основе. На предстоящий сезон нам хватит опытных ребят, чтобы закрыть вопрос о сохранении квоты, но нужно сделать ставку на будущее. Потому в резервный состав попали несколько спортсменов, которые быстры ходом, пусть у них и нет высоких результатов.
– Вы про Евгения Сидорова? Скажите честно, он ваш протеже?
– Про протеже – пусть говорят, что хотят. Я сам удивился, когда узнал, что он из Всеволожского района Ленинградской области, где я когда-то работал. Узнал я это из документов, которые пришли из регионов в СБР, когда мы готовили списки для Минспорта. Парень быстро бегает, его кандидатура была утверждена общим решением. Молодежная сборная в этом году будет работать вместе с основой – по тем же тренерским планам, на одних стрельбищах и трассах. Каждый спортсмен будет просмотрен в плане его приспособленности в условиях работы в тренировочном режиме.
– Разве Сидоров быстро бегает? Может, проще было действительно настоящих лыжников привлечь, поговорить с Еленой Вяльбе?
– С Вяльбе мы обязательно будем общаться на эту тему. Мы понимаем, что это необходимо делать, и это будет сделано. Думаю, что она не откажет нам в общении. Понятно же, что в биатлон все идут из лыжных гонок, это главный вид спорта, оттуда идет поставка спортсменов. Я сам тоже пришел в биатлон из лыж в 16 лет, а последнюю гонку провел в 45, пробежав 90-километровый "Васалоппет".
В плане сервиса мы отстаем от всех конкурентов. И оружие некачественное
– Есть какая-то ясность в плане восстановления СБР в правах?
– Весь прошедший сезон мы работали над тем, чтобы СБР вновь стал полноправным членом IBU. На всех встречах с представителями IBU это был главный вопрос – с него мы начинали переговоры и им заканчивали. 6 мая состоялась встреча комиссии по восстановлению – там были представители IBU, СБР, ОКР, РУСАДА, юристы. На этой встрече обсуждалось выполнение критериев, которые были представлены СБР на первой встрече после Конгресса.
– Что не выполнено?
– Остались доработать такие моменты как антидопинговые обучающие семинары, тренерские семинары, работа с допинг-тестами всех российских спортсменов в соревновательный и внесоревновательный период. Ну и финансовый долг СБР: мы получили предложения от коллег из IBU, мы направили свои предложения по данному вопросу. В ближайшее время исполком IBU примет определенное решение по финансам.
– Договоры между СБР и спортсменами – на какой стадии разработки или подписания они находятся?
– Все спортсмены находились в отпусках после сезона, мы не напрягали их лишними приездами в офис СБР. Все впереди. Им нужно отдохнуть и привести в порядок личные дела. Подобные договоры между спортсменами и национальными федерациями есть во всем мире. Есть примеры того, что спортсмены платят федерациям взносы за то, что выступают в составе национальной сборной за свою страну. У нас до такого не дошло. Но договоры быть должны. Там будет прописана поддержка спортсменам со стороны СБР, которую мы и сейчас оказываем, но без всяких соглашений. Это юридически нужно привести все в норму. Будут прописаны и обязанности спортсменов. Пока мы прорабатываем все пункты.
– Есть дедлайн, когда все спортсмены сборной обязаны их подписать?
– Пока нет. Понимаете, эти договоры можно сравнить с ОСАГО для автомобилистов. Если садишься за руль, то должна быть страховка. Если выходишь на старт за сборную – должна быть страховка. Если такой страховки нет, значит ты не садишься за руль и не выходишь на старт.
– Какие санкции предусмотрены за отказ от подписания таких договоров?
– Пока никаких. Мы объясняем спортсменам, что это те отношения, которые должны быть закреплены между ними и федерацией. Они выступают за страну, а страну на международных стартах представляет СБР. В случае отказов будут не санкции, а выяснение причин отказов. Пока речи о каких-то жестких требованиях не идет.
– Имя начальника команды готовы назвать?
– Рассматриваем несколько кандидатур. Через неделю-другую все будет объявлено. Но сейчас нам более важно решить другой вопрос. У нас вакантна должность старшего сервисмена. В этом плане у нас проблем больше, чем где-либо еще.
– Именно в качестве работы или в чем-то другом?
– Нет, в качестве работы все в полном порядке, к ребятам никаких претензий нет. Но им не хватает технических средств, которые оказывают негативное влияние на результат. Я много ездил на этапы Кубка мира, смотрел, как работает сервис у немцев, шведов, норвежцев, французов, итальянцев. Они на порядок выше нас и в техническом оснащении, и в плане знаний. Мы серьезно отстали. Если мы хотим на Олимпийских играх стать полноценной боевой единицей, а не проявлять себя в отдельных гонках, нужно приложить много усилий для исправления ситуации.
– Сколько человек работают в сервис-бригаде сборной России?
– У нас вся бригада разбита на три части: команда "А", команда "Б" и те, кто работают с юниорами. Три сервисмена у юниоров и юношей, четыре человека в резервной команде и пять человек работают с основой. При этом из резервной команды отправляли людей к юниорам и наоборот. Хотя как раз в резерве и юниорах с сервисом у нас в целом ситуация та же, что и в других сборных. Добавлять, конечно, есть что, но положение дел нормальное. А вот основа отстает. Нам критично приобрести автомобиль со станком для штайншлифтов. После окончания сезона мы начали работу над этим вопросом. Надеюсь, к началу следующего сезона сборная получит такую мобильную поддержку.
– В лыжной сборной с основной командой работают 16 сервисменов, и то не всегда хватает. Пятеро на биатлонную команду – не мало?
– Вы правы, по количеству людей в сервис-бригаде тоже работаем. Изменения к старту сезона однозначно будут.
– Еще какие-то вопросы требуют срочного решения?
– Вопрос по оружию и патронам. Мы не можем работать с немецким оружием и патронами, которые нам поставляются, если уж честно, далеко не лучшего качества. Необходимо перейти на свои винтовки и патроны, как было раньше во времена СССР. Надеюсь, у нас получится подтолкнуть предприятия нашего ВПК, чтобы обратили внимание на малый калибр.
– Как относитесь к критике? Со всех сторон только и разговоров лично в ваш адрес и в адрес руководства СБР, что это худшее правление за многое лет.
– Слушайте, мы решаем главную задачу – улучшение результатов основной команды и развитие биатлона в регионах, реконструкцию региональных центров за счет средств федерального бюджета. Пока это получается, мы делаем спокойно свою работу, стараясь не обращать внимание на слова. Сейчас многие пытаются убедить общественность в нашей несостоятельности. Говорить будут всегда, так что пусть говорят.
