«После победы Логинова меня раздирало изнутри». Честное интервью Анастасии Кузьминой

Анастасия Кузьмина
Родилась 28 августа 1984 года в Тюмени.
Трехкратная олимпийская чемпионка (2010, 2014, 2018). Трехкратный серебряный призер Олимпийских игр (2010, 2018).
Чемпионка (2019) и многократный призер чемпионатов мира. Многократный победитель и призер этапов Кубка мира.
С 2008 года выступает за сборную Словакии.
Замужем, сын Елисей и дочь Оливия.

Анастасия Кузьмина родилась в России, но больше десяти лет назад приняла решение сменить спортивное гражданство и стала представлять на соревнованиях Словакию. Это оказалось одним из самых верных решений в ее жизни. Для новой страны Кузьмина выиграла три олимпийские золотые медали на трех Играх подряд. Стала чемпионкой мира и одной из самых сильных и популярных биатлонисток планеты. Год назад она завершила карьеру, остановившись в миллиметре от победы в общем зачете Кубка мира. И сейчас как никто вправе рассуждать о проблемах российского биатлона, имея в том числе и взгляд изнутри — в лице родного брата Антона Шипулина.

Не могу обмануть ожиданий детей, которые столько лет ждали маму

— Как в Словакии обстоят дела с режимом самоизоляции?

— Здесь власти ввели самоизоляцию, даже не дожидаясь основной вспышки коронавируса. Официально меры были введены еще с 16 марта. Сначала они многим показались слишком жесткими, но сейчас я уже понимаю, что все было сделано правильно. В новостях говорят, что Словакия сейчас — номер один в Европе по самому маленькому количеству заболевших и смертности от коронавируса, и у нас уже началась вторая-третья фаза снятия ограничений. Можно гулять по городу, два дня назад открылись кафе и рестораны, при условии соблюдения определенных правил.

— Чего из прежней, свободной жизни вам сейчас больше всего не хватает? По чему скучаете?

— Сейчас есть ощущение, словно ты под колпаком. Нет поездок, нет возможности выехать за границу Словакии. У нас с мужем в России остались родители, родные и близкие, из-за коронавируса сорвались две давно запланированные поездки — в конце февраля в Тюмень и в апреле на Камчатку. Вроде бы уже целый год, как я закончила карьеру, а времени все равно на все и на всех не хватает. Мечтала побыть дома, с родными и близкими, в зоне абсолютного комфорта, но...

— Расскажите, чем вы сейчас занимаетесь? Уже год, как вы не действующая биатлонистка — что дальше?

— Чего-то конкретного пока нет. Я же ушла из спорта не потому, что у меня появился какой-то бизнес. Сочетать свое дело с занятиями спортом, да еще и с семейной жизнью — для меня было нереально. На первом месте для меня всегда семья. Дети были с нами на сборах и часто на соревнованиях, я кормила обоих грудью — сына до 1,7 года и дочь до 1,8. Поэтому когда закончила карьеру, никакой определенности, что делать дальше, у меня не было. Сейчас сотрудничаю со словацким олимпийским комитетом в проектах по поддержке молодежи и продвижению здорового образа жизни. В спортивном клубе армии помогаю в области маркетинга. Также провожу мотивационные тренинги для компаний и менеджеров высшего и среднего звена. Еще во времена активной карьеры меня многие просили рассказать: как добиться успеха, как научиться проигрывать и выигрывать, как сохранять мотивацию. Сейчас появилось время ответить на эти запросы.

— Тренерскую карьеру вы не рассматриваете? Вот в России, например, сейчас есть вакансии...

— Все возможно, но точно — не прямо сейчас. Я не могу обмануть ожидания детей, которые столько лет ждали, когда же мама вернется и станет посвящать им все свободное время. Тренировки в детских школах обычно начинаются после обеда, это время, когда мои собственные дети дома. Оставить их и уйти работать с другими детьми было бы непростительной ошибкой, возможно, даже предательством. Поверьте, я знаю, насколько сложна и важна работа тренера. Мои родители были тренерами, муж — тоже тренер... Но пока я не готова встать на этот путь.

Не спрашивала Королькевича о допинговом прошлом

— Давайте поговорим о российских тренерах. Нашу сборную должен возглавить Валерий Польховский — человек, который работал еще во времена, когда вы выступали за Россию. Что о нем скажете?

— Не уверена, что имею право высказываться на эту тему, все-таки уже много лет меня нет в команде. Вполне возможно, что Польховский таким, каким я его помню спортсменкой, и нынешний — это люди с разными взглядами. Могу сказать только о Владимире Королькевиче (скорее всего, будущий старший тренер женской сборной — Прим. «СЭ»). Определенное время мы с ним общались довольно плотно, и не побоюсь признаться, что на некоторых сборах проводили совместные тренировки. Я очень ценю его как тренера, одобряю его методы. Я пыталась вставлять их в свой тренировочный процесс, и пусть не все, но кое-что мне подходило. Думаю, у Королькевича огромный опыт и есть все качества хорошего тренера. Но сейчас сложно сказать, что с ним сделает система, найдет ли он общий язык со спортсменками, насколько сможет повлиять на результаты команды...

— Когда вы сотрудничали с Королькевичем, вас не смущало его допинговое прошлое? Все-таки несколько учениц этого тренера попадались на запрещенных препаратах.

— Я сужу о человеке по личному общению и нашей совместной работе. Мы часто встречались на сборах в Поклюке, там комфортная для меня высота и я любила там готовиться. Владимир Борисович — опытный тренер, мне была понятна его логика, он всегда объяснял, чего хочет от спортсмена и как этого добиться. Что касается моментов, которые портят его репутацию, я никогда не спрашивала его об этом прямо. Для меня это больная тема. Хотя я уже много лет живу и выступаю за Словакию, все равно в мире меня воспринимают как часть России, и все эти вопросы про допинг тоже адресуют мне. Мне кажется, в той ситуации было много неясностей и закулисных моментов. Всей правды мы, скорее всего, уже не узнаем.

— Давайте поговорим об Александре Логинове, который упорно не хочет рассказать миру о своем допинговом прошлом. Всегда было интересно ваше мнение об этом: он прав? Ведь вы как раз всегда максимально открыто говорили с журналистами, в том числе и на неприятные темы.

— Я по-человечески понимаю Сашку. Знаю этого парня, помню, как он попал в команду. Еще до того, как он вышел на элитный уровень, видно было, как он любит свое дело и отдает ему всего себя. Честно, я была удивлена, как он сумел выиграть на чемпионате мира, несмотря на огромное давление на психику, и все, что происходило с ним потом. Меня изнутри раздирало в тот момент. Так хотелось позвонить, написать ему. А с другой стороны, думала, может, все же не стоит.

— Позвонили?

— Нет. Мы не общаемся настолько близко, чтобы я ему что-то советовала. А непрошеным советом можно только навредить. А Сашке и так, думаю, навредили уже многие. Скажу только, что для себя я использовала такую тактику. Прежде чем выйти к людям, под камеры, с рассказом о какой-то сложной ситуации, нужно сначала взять лист бумаги и написать для себя все, как было. Потом подчеркнуть, что важно сказать, о чем никому знать не надо, и обязательно понять, что люди хотят от тебя слышать. Часто это не совсем та правда, которую ты собирался сказать изначально.

— Нужно ли Логинову все-таки рассказать, как все было с допингом, или время уже ушло?

— Мне кажется, если Саша не разрешит этот момент, дальше ему будет еще сложнее психологически. Я вообще не понимаю, как он умудряется справляться со стрельбой на фоне всех этих проблем. Все-таки он таскает за собой этот неприятный багаж уже несколько лет после своего возвращения. На мой взгляд, важно уметь быть борцом не только на трассе, но и в жизни.

— Кто виноват в истории с обыском на чемпионате мира, когда тренера Логинова Александра Касперовича поймали с чужой аккредитацией?

— Возможно, я выражу непопулярное мнение, но есть разница между тем, как слово «правила» воспринимают в России и на Западе. «Если нельзя, но очень хочется, то можно» или «правила существуют для того, чтобы их нарушать» — это знакомая вам позиция? Но я немного знаю ситуацию изнутри, потому что моя близкая подруга из Словакии как раз занимается выдачей аккредитаций. В той ситуации пострадали не только Логинов, Касперович и российская команда. Внутри аккредитационного центра тоже были серьезные разборки. Уже несколько лет, как правила выдачи, использования и проверки аккредитаций ужесточились. И когда из-за того, что кто-то спокойно отдает или берет чужую аккредитацию, страдают в том числе и другие люди — это несправедливо!

— Что скажете про лидера нашей женской сборной Светлану Миронову? Ваш супруг недавно упрекнул ее в том, что она много сидит в телефоне.

— К сожалению, как и говорил мой муж, я видела Свету так же. Без телефона я ее наблюдала только на тренировке. А так, во время этапов Кубка мира мы, бывало, вместе поднимались в лифте, недалеко друг от друга кушали. Но она вообще не выпускала телефона из рук. Словно человек живет в какой-то параллельной реальности. Я не знаю, возможно, у нее действительно в тот момент были какие-то проблемы дома или другая необходимость все время быть на связи. Лично мне бы столь длительное пребывание в телефоне точно вредило. Но это, конечно, ее дело.

Антон мог бы комфортно жить и без политики

— Как со стороны вам видится происходящее в Союзе биатлонистов России? Президент Владимир Драчев воюет с собственным правлением, назначается новая конференция. Не диковато?

— Я вас успокою: свои проблемы есть в каждой национальной федерации. Вопрос в том, насколько эти проблемы медийны, что и как о них говорят в прессе. Я знала Владимира Петровича Драчева еще спортсменом, но возможно, что с тех пор жизнь его изменила. Не могу себе представить нагрузку, которую он испытывает на своей позиции. Но не знаю ни одного руководителя, с которым бы соглашались и были довольны абсолютно все его сотрудники. Критика и споры даже нужны, они помогают найти горячие точки и решать эти проблемы. Но важно все решать вовремя.

- Главное событие межсезонья в мировом биатлоне — это переход олимпийской чемпионки по лыжам Стины Нильссон. Что скажете о перспективах шведки?

— Ей 26 лет — то есть она уже опытная спортсменка, которая умеет чувствовать и понимать свой организм. Многое будет зависеть от ее психологической стабильности, умения совмещать несколько действий в один момент, от того, пробовала ли она стрелять раньше. В этой ситуации, с одной стороны, некогда проводить качественную стрелковую подготовку с «нуля», если Нильссон настроена уже на будущий сезон. Но с другой, нельзя торопиться, чтобы не наделать ошибок. Эксперимент очень интересный. Есть ощущение, что Нильссон надоело в лыжах, и она решила придумать себе новый вызов. Я тоже начинала с лыж, но в 15 лет достигла определенного уровня и дальше уже не пошло. Так что в этом плане я ее понимаю.

— Ваш брат Антон Шипулин в прошлом году стал депутатом Государственной Думы. Для многих это непопулярное решение. Вы его поддержали?

— Я думаю, что Антон не первый и не последний, кто после спорта пошел в политику. Предполагаю, что это для него был новый вызов, новый рубеж. И зная его, я понимаю, что он как никто умеет ставить четкие цели и добиваться их. Он человек, который во время спортивной карьеры зарабатывал деньги и старался их разумно инвестировать. Он хорошо и комфортно мог бы жить и без политики. И Антон пошел туда, прежде всего чтобы кому-то помочь, принести что-то хорошее. Так, как делал это уже много лет, благодаря своему фонду. Нас с детства так воспитывали родители: если тебе Боженька дал — поделись с тем, кто не имеет.

— Сейчас он доволен результатом своей работы? Критика болельщиков его не смущает?

— Антон уже давно не наивный мальчик. Он изначально прекрасно понимал, что придя в Госдуму, получит не только позитивные эмоции. Но как я уже говорила, критика — это способ выявить проблему и решить ее. Думаю, Антон уже научился так же к этому относиться. А если еще нет — ему предстоит к этому прийти.