Максим Цветков: "Нормально питаться в Америке оказалось невозможно"
– Когда мы разговаривали год назад на летнем сборе в Обертиллиахе, вы сказали, что будете абсолютно счастливы, если сумеете занять призовое место в какой-либо из личных гонок на Кубке мира и попадете в эстафетную четверку на мировом первенстве. Получается, сезон стопроцентно удался?
– В целом да – особенно первые шесть стартов. Били хорошие скорости и на американских этапах хотя возможно эти этапы следовало вообще пропустить, немножко "откатиться" назад после Антхольца – чтобы удержать форму на чемпионате мира.
– То есть главный старт оставил не самые приятные впечатления?
– Конечно же, хотелось пробежать в Холменколлене лучше, тем более что я был готов к этому, чувствовал в себе потенциал по ходу сезона. И совершенно не ожидал, что американские этапы могут так сильно "подкосить". Сначала было только ощущение, что что-то пошло не так, но чем больше я зарывался в эти мысли, чем больше себя накручивал, тем становилось хуже.
– В Америку вы поехали впервые в жизни?
– Да. И совершенно не ожидал, что акклиматизация будет проходить до такой степени тяжело. Разница во времени оказалась слишком непривычной, а кроме этого – я конечно же слышал и раньше, что в Америке совершенно другая культура питания. Обычно мой рацион во время соревнований достаточно прост: паста с мясом, рис. Я слежу за питанием и во время соревнований, и в тренировочном процессе, привык его продумывать, правильно выстраивать, но в Америке это оказалось невозможным: нам постоянно предлагали сэндвичи, гамбургеры или какие-то сосиски. Вот на сэндвичах я и бегал. Наверное следовало сразу сказать тренерам о том, до какой степени плохо я себя чувствую, но я до последнего пытался самостоятельно с этим справиться. Это и было, думаю, главной ошибкой.
– Как долго вы отдыхали по окончании сезона?
– Месяц с небольшим. Хотя в принципе я не прекращал тренироваться. 17 мая мы уже собрались на первый сбор.
– И как вам второй сезон с Рикко Гроссом?
– Мы стали делать несколько более интенсивную работу. Если, допустим, год назад шли в кросс-поход, то именно шли. Бежали разве что со спусков. Сейчас же когда тренер говорит "кросс-поход", все понимают, что речь идет о полноценном кроссе. То же самое касается велосипедных тренировок. В прошлом году мы катались на гораздо более низком пульсе. Видоизменилась и силовая нагрузка: мы стали больше работать над мышцами корпуса. По себе могу сказать, что год назад испытывал определенные проблемы на тяжелых трассах или просто когда уставал: мышцы переставали держать и я начинал как бы "проваливаться" на дистанции – ломалась техника. Сейчас мы много работаем над тем, чтобы подобных проблем избежать.
– В прошлом году в вашей группе было четкое деление на "молодых" и ветеранов. Эта граница хоть немного начала стираться?
– Наверное да, хотя Дима Малышко и Женя Гараничев все равно в большей степени считаются лидерами. Они и стартуют чаще, и опыта у них побольше. С другой стороны, когда появляется ощущение равной борьбы, тренироваться и переносить нагрузки становится намного легче. И уверенность иная приходит. Возможно как раз поэтому я перестал опасаться слишком интенсивных нагрузок – почувствовал, что могу их выполнять.
– Год назад вы хотели личной победы. К чему стремитесь сейчас?
– Не буду оригинален: к тому, чтобы этих побед становилось больше. К стабильности. Первую половину сезона я в прошлом году сумел продержаться в топ-15, потом начался спад. Хотелось бы, чтобы такого спада больше не случалось.
– На этапе в Антхольце вы стали вторым в спринте, а на следующий день заняли в гонке преследования лишь одиннадцатое место. Для вас такие перепады в порядке вещей, или это был провал?
– Для той готовности, в которой я находился – однозначно провал. Если брать по статистике, стреляю я довольно неплохо. Но бывают моменты, когда я погружаюсь в гонку до такой степени, что забываю об элементарных вещах. О том, чтобы на рубеже следить за ветром, например. Вот и в том пасьюте: пока мы бежали круг, поменялся ветер. Но о том, что надо сделать поправку, я не вспомнил даже тогда, когда промахнулся на первом рубеже второй раз подряд. И только потом, когда пошел на четыре штрафных круга, осознал, что натворил. После чего я просто "отключил" голову. Шел в самом конце третьего десятка, но все-таки сумел выбраться.
– Как обстоит дело со стрельбой сейчас?
– Надеюсь, что лучше. Во-первых, я поменял ложе. Соответственно несколько другим стало положение тела при изготовке – более удобным. Рикко показывал нам статистику всей нашей летней стрельбы, у меня процентный показатель и лежа, и стоя составляет больше 90. Это очень хороший уровень для подготовительного периода, тем более что в начале лета у меня в связи со сменой и подгонкой ложа имелись определенные проблемы.
– Как долго приходится работать, чтобы новые стрелковые навыки стали автоматическими?
– Зависит, наверное, от человека – насколько быстро он приспосабливается. Еще очень важно понимать, ради чего ты что-то меняешь и не грузить себя сомнениями. Чем больше сомневаешься в правильности своих действий, тем медленнее идет процесс. Я во всяком случае предпочитаю просто работать, нарабатывать новые навыки. Со старым ложе я поступал точно так же: хоть оно и было менее удобным, я об этом не думал. Просто нарабатывал навык и привыкал к ощущениям. И когда приспособился, сделал все отметки и больше их не менял.
– Насколько велик бывает у вас разрыв между тренировочной стрелковой статистикой и соревновательной?
– По итогам Кубка мира моя статистика составила чуть больше 89 процентов. Летняя – 90,7. Полтора процента – это много, особенно когда речь идет о столь высоких показателях. Первую половину прошлого сезона в лидерах Кубка мира по стрельбе шел Алексей Волков – у него было порядка 93-х процентов. Вторым тогда шел я. Но добавить к моим нынешним показателям еще два процента – очень сложная задача.
– Мысли о том, что вам еще предстоит отбираться в команду, вас беспокоят?
– Совершенно нет. Когда придет пора отбора, тогда и буду об этом думать. Сейчас подобные мысли мне точно не помогут в тренировках, а помешать могут сильно.
– По этой же причине вы не стали привозить в Рамзау семью?
– Я вообще не сторонник таких вещей. Мне спокойнее, когда близкие смотрят гонки по телевизору.
