"Не хочу уходить проигравшей, поэтому остаюсь". Анастасия Кузьмина продолжит карьеру
Анастасия Кузьмина – одна из самых успешных биатлонисток десятилетия – трехкратная олимпийская чемпионка и призер чемпионатов мира. 33-летняя спортсменка родилась в Тюмени и является сестрой лидера мужской сборной России Антона Шипулина, но все свои титулы завоевала для Словакии, куда переехала в 2008 году. Прошлый сезон стал для Анастасии одним из самых успешных в карьере – она была близка к победе в общем зачете Кубка мира, но упустила Большой хрустальный глобус на последнем этапе, который по иронии судьбы состоялся в Тюмени. Многие полагали, что после этого Кузьмина расстанется с большим спортом, но в разговоре с корреспондентом "СЭ" суперзвезда опровергла эти слухи.
СЕЗОН И КАРЬЕРА
– Можете сейчас расставить все точки над "i" и сказать – вы завершаете карьеру или продолжите её?
– Да, могу и хочу сделать официальное заявление: свою карьеру я решила продолжить. В ближайшем сезоне я точно буду выступать и уже начала подготовку. Только что вернулась с первого тренировочного сбора в Норвегии, где в Шушене накатала достаточно много километров на снегу.
– Что еще может вас удерживать в спорте? Какая мотивация может быть у спортсменки, которая выиграла три олимпийских золота?
– Я не хочу завершать карьеру поражением, которое случилось в последней гонке на последнем километре. Конечно, я не буду бегать все гонки на Кубке мира и не ставлю перед собой цель выиграть Большой хрустальный глобус. Главным стартом сезона для меня будет чемпионат мира в Эстерсунде. Хотелось бы одержать еще одну большую победу и на такой ноте попрощаться со спортом.
– Что больше всего запомнилось в прошедшем сезоне? Олимпийское золото или финальная битва за Хрустальный глобус?
– Конечно, Олимпиада. Она важнее всех остальных турниров, с ней ничего нельзя сравнить, кто бы и что не говорил. Это незабываемые впечатления и чувства, это что-то нереальное. А еще я хочу сказать, что IBU, исключив в свое время олимпийские гонки из программы Кубка мира, лишил глобуса Дашу Домрачеву, а теперь и я оказалась в такой же ситуации. Давайте тогда и чемпионаты мира исключим, чтобы совсем все справедливо было.
– Вы назвали прошедший сезон самым успешным в карьере. Это действительно так?
– Конечно! У меня за всю карьеру не было столько побед и подиумов, сколько за олимпийский год. Плюс сама Олимпиада, где я завоевала три награды, включая золотую.
– Перед глазами до сих пор стоит ваш последний выстрел в масс-старте в Пхенчхане, который мог лишить вас победы. Что с вами в тот момент происходило?
– Честно говоря, руки дрожали. Я еще никогда в своей карьере не закрывала в гонках 20 мишеней, а тут было все близко, 19 точных попаданий, я лидировала… Стояла, думала о том, что сейчас может реализоваться моя мечта о безупречной стрельбе, но пока она осталась недосягаемой. Хотя именно в тот момент условия для стрельбы были просто идеальными. Но золото я не упустила, это для меня было очень важно.
– Вы говорили, что вряд ли способны выступать на высоком уровне на протяжении всего сезона. Что изменилось в подготовке? Или в голове?
– Как раз ничего нового мы не стали придумывать. Напротив, вернулись к той же схеме подготовки, которая была к Олимпиаде в Сочи. С небольшими изменениями. И это дало свой результат, меня хватило на весь сезон.
– Уже отошли от тюменского поражения? Сейчас можете сказать, чего именно не хватило для победы?
– Сложно от такого отойти и до сих пор сложно вспоминать. Может быть, просто удачи не хватило. Опять последний выстрел, винтовка была, словно продолжение руки, изготовка была хорошей, мишень должна была закрыться, но… Вообще, конечно, в последней гонке сошелся ряд факторов, которые не позволили выступить лучше. Я слишком много сил и эмоций оставила на Олимпиаде. Плюс после Игр было очень много встреч, интервью и подобных обязательных вещей. Всем же интересны победители, а не проигравшие. Наверное, уже в Контиолахти было видно мое неидеальное состояние. На Холменколлен я собралась, выступила довольно неплохо. А в Тюмени – домашний этап, родители, свои болельщики. Даже на раскатке перед последней гонкой мне кричали, что я обязательно выиграю и возьму Кубок мира. На плечи легла дополнительная ответственность. Чем это закончилось – все видели.
– Общались с Кайсой Мякяряйнен после завершения сезона? Что друг другу сказали?
– Нет, не общались. Но дело не в личных отношениях. Просто завершился сезон и все разошлись. В целом биатлонный мир живет одной большой семьей.
СЛОВАКИЯ
– В России победа или медаль на Олимпиаде выводят спортсмена на иной уровень, служат неким социальным лифтом. А как в Словакии?
– Да везде примерно то же самое. Победа на Олимпиаде повышает твой статус в разы.
– Вы стали в Словакии национальным героем? Люди на улицах узнают?
– Не знаю насчет героя, это не у меня нужно спрашивать. А то, что узнают… Когда я вернулась в Банска-Бистрицу из Пхенчхана, эту встречу транслировали в прайм-тайм по центральным телеканалам. Надеюсь, что именно меня узнают (смеется).
– Как в словацком биатлоне осуществляется отбор в национальную команду? Гарантировано ли вам место в сборной?
– Как такового отбора нет, поскольку слишком маленькая конкуренция. Мы как только приехали в Словакию, то говорили с главным тренером команды на эту тему. Он только посмеялся и ответил, что раз я попадаю в очки на этапах Кубка мира, то никаких вопросов о попадании в команду даже быть не может. Лично мне место в сборной гарантировано. Но конкуренция заставляет работать больше. Хотя, вспоминая российский этап своей карьеры – даже если ты сильный спортсмен, в первую сборную можешь и не пробиться, а потом и вообще постепенно из спорта уйти.
– Где вы обычно проводите предсезонные сборы и сборы по ходу сезона?
– Первый вкатывающий сбор мы несколько раз проводили на Камчатке, но последние годы предпочитаем Норвегию. Это и ближе, и по деньгам подешевле выходит. Но этот сбор обязательно на снегу, чтобы плавно перейти к летнему этапу подготовки. Два года мы на первый снег ездили в Канаду, там в Кэнморе были отличные условия. Остальные сборы в основном проводим в Европе, потому что все близко. Пять-шесть часов на машине – ты в Рамзау, семь часов – в Антерселье, четыре часа – в Нове-Место. В августе мы по традиции проводили сбор на снегу в Новой Зеландии, но в нынешнем году не поедем.
– Почему?
– Хочется с детьми побыть, а сбор в Новой Зеландии обычно отнимает целый месяц. Я достаточно в своей жизни жертвовала своими интересами, теперь этого не будет. В августе я поеду на фестиваль Blink в Норвегию. Далее у нас запланирован сбор в Оберхофе, в том числе в "трубе".
– Кто за платит за подготовку?
– Бюджет нашей команды Kuzmina-team складывается из нескольких источников. Во-первых, государство. Если ты попадаешь в топ-8 на Олимпиаде или чемпионате мира, то получаешь определенную сумму на подготовку на весь олимпийский цикл. Во-вторых, я являюсь членом клуба армии "Дукла" – такой словацкий ЦСКА. Это моя зарплата, зарплата тренеров, физиотерапевта и частично сборы. Плюс наш личный спонсор выделяет средства на определенные вещи, которые выходят за рамки бюджета.
– В Словакии есть медальные планы, как в России?
– Да, есть. Перед началом сезона обычно федерация или армейский клуб на встрече говорят, что ожидают определенных результатов на чемпионате мира или Олимпиаде.
– А если эти планы не выполнены?
– На мне это никак не отражается. В сезоне-2016/17 я неудачно выступила на чемпионате мира, но никто мне, как и другим спортсменам топ-уровня финансирование не урезал. А вот в отношении спортсменов, если можно так сказать, "второго эшелона" определенные санкции возможны. Допустим, кто-то запланировал быть в топ-20 на чемпионате мира, а в итоге даже в топ-50 не забежал. Тогда бюджет на подготовку могут существенно сократить.
– Как часто вы общаетесь с президентом федерации биатлона?
– Лично я – редко, только на каких-то официальных мероприятиях. В основном это делает мой супруг Даниэль. Моя работа – бегать, стрелять и показывать результат.
РОССИЯ
– Можете сейчас рассказать про то, как вас сочли в России бесперспективной?
– На самом деле, в тот момент у меня и не было результатов. Я попала в основную команду в сезоне-2005/06 на просмотр. Но в первом сезоне в Кубке мира не смогла сразу показать то, на что была способна. На второй год работы с основной сборной я забеременела, ушла в декретный отпуск. О каких перспективах в отношении родившей спортсменки можно было говорить?
– По слухам, за ваш переход тогдашнее руководство СБР получило от коллег из Словакии неплохие деньги.
– Я слышала такие разговоры, и даже суммы. Но это полный бред! Никто ничего не платил, да и таких денег, о которых говорят, у Словакии не было.
– Вы давно уехали из России, давно стали гражданкой Словакии. В связи с нынешней ситуацией с российским спортом вообще и биатлоном в частности, нет какого-то чувства облегчения, что в свое время сделали такой выбор?
– Я давно сделала свой выбор и больше об этом не вспоминаю. Зачем? Думать о том, что было бы? Нет, я подвела черту под прошлой жизнью и начала новую.
– Ваша родная Тюмень принимала финал Кубка мира. Антон Бабиков сказал, что не все иностранные спортсмены остались довольны российской едой. А вам такие жалобы от коллег доводилось слышать?
– Ни одной! Фантастическая организация. Мы же там были и на финале Кубка мира, и на сборе, где мы были. Те спортсмены, с кем мы общались, отзывались о Тюмени с восторгом. А болельщики одни из самых дружелюбных в мировом биатлоне.
– Тюмень обвиняют в подкупе голосов на выборах столицы ЧМ-2021, пошли публикации, в которых даже Андерс Бессеберг это признает. Как можете это прокомментировать?
– Мне лично никто ничего не предлагал, а то, что говорят, пока без доказательств. То есть это все на уровне слухов. На той встрече спортсменов с Бессебергом, о которой говорилось в публикациях. Я не присутствовала. У меня достаточно других задач, чтобы выступать на более высоком уровне, чем те спортсменки, которые дают подобные интервью. Как мне кажется, любой город, претендующий на проведение чемпионата мира, обещает что-то участникам и национальным федерациям. Перед ЧМ-2017 в Хохфильцене я была со своей командой на сборах, так нам стрельбище бесплатно предоставляли. В Ханты-Мансийске и Пхенчхане в 2011 и 2009 годах организаторы оплачивали дорогу. Это взятка?
– Как в биатлонной среде реагируют на нападки на Россию и обвинения во всех грехах? Большинство требует "крови" или справедливого расследования?
– "Восточный блок" относится к России относительно нормально, если исключить чехов. Американцы и канадцы живут в своем мире. Но в целом все нормально относятся, негативного отношения к России я не вижу. Никто из тех, с кем я регулярно общаюсь, крови не требует. С другой стороны, это мой круг общения, в котором мне комфортно. В этом сообществе негатива к России нет.
– Сталкивались ли вы с проявлением "кумовства", когда выступали за Россию?
– В то время в сборной России выступали такие спортсменки, что говорить о каком-то блате или кумовстве не приходится. Состав-то был сильнейший в мире! Что происходит в команде сейчас, я сказать не могу.
– Допускаете для себя вариант возвращения на родину когда-либо?
– В каком статусе? В статусе спортсменки – точно нет. Просто приехать жить – тоже вряд ли. Ни у меня, ни у детей нет российского гражданства, весь мой быт устроен в Словакии. Я в Россию по визе приезжаю, а вы про возвращение спрашиваете. Хотя, кто знает, как жизнь дальше сложится?
АНТОН
– Как часто вы общаетесь с братом, насколько погружены в его дела?
– В основном переписываемся, перезваниваемся. А очно общаемся на этапах Кубка мира. Мы делимся друг с другом всем: радостями, переживаниями, проблемами, советами, планами на будущее.
– Вы знали, что у Антона мононуклеоз? Когда и как узнали об этом?
– Также, как и весь остальной мир, узнали из новостей. Он мне об этом не говорил. Видимо, не хотел еще и этим грузить. Мы же вместе с ним готовились к Олимпиаде на сборе в Антерсельве, и он был жутко расстроен. Да, сезон у него не складывался, но к Пхенчхану он действительно был здорово готов. При этом, как оказалось, преодолевая последствия болезни.
– Как думаете, Антон останется в спорте или завершит карьеру?
– Все зависит от того, будет ли у него мотивация для дальнейших выступлений. Он рвался в Пхенчхан и хотел завоевать там медаль, это было для него крайне важно. Этой цели ему достичь не дали. А ответить за него на вопрос о продолжении карьеры я не могу.
