"Со временем Логинов будет стабильно обыгрывать Бе и Фуркада"
Владимир Иванов Антерсельва - Москва
Елисеев
Пообщаться со специалистом я решил, после того как очень лестно о нем высказался Матвей Елисеев. Он рассказал, что Истомин доходчиво и наглядно объясняет, почему его не хватает на последнем круге в гонках этого сезона. С этого мы и начали беседу.
– Матвей еще недавно не понимал, что такое ритмотемп, – начал объяснять Истомин. – У каждого он индивидуальный. Ритмотемп – это количество отталкиваний в минуту, которое нужно производить, чтобы все биохимические процессы успевали работать на утилизацию лактата.
– То есть – на восстановление.
– Именно. У Матвея есть проблема – уходя на последний круг, он начинает сильно повышать ритмотемп. Соответственно время восстановления уменьшается, а напряжения – увеличивается. Производимый лактат не успевает окислиться и спортсмена начинает накрывать. Отсюда ломается техника. Подключаются дополнительные мышечные волокна, а они – не проработаны. Ведь на тренировках он работает другими. Лактата из-за этого производится еще больше. Так и образуется снежный ком. Помимо этого, у Матвея пока еще не на том уровне мощности медленные мышечные волокна, в то время как большинство лидеров основную часть дистанции работает исключительно на них. Особенность медленных мышечных волокон в том, что они имеют очень много окислительных депо, поэтому их работа практически не вызывает роста закисления внутри организма.
Головой Матвей понимает, что эта скорость – посильная. Но наш организм устроен так, чтобы держать внутреннее постоянство, сохранять жизнь человеку. И стопорит процессы в случае необходимости. Если бы все системы постоянно работали на износ – надолго бы нас хватало? Ведь вместе с лактатом в организме повышается аммиак. А это уже внутриклеточное поражение.
– Грубо говоря, Елисеев хочет вытащить из организма больше, чем тот может ему предложить на данный момент.
– Примерно так. Мы так устроены, что, когда подходим к максимальной границе, организм начинает подавать команду в нервные центры на снижение интенсивности работы. Человек думает, что бежит на максимуме своих возможностей, но он бежит на том максимуме, который дает ему центральная нервная система (ЦНС).
При этом потенциал у Елисеева очень высокий. Пока он не может его реализовать.
Шипулин по всем показателям был середнячком. Но то, как реализовывался в гонках – вышка
– Это же частое явление в спорте – талантливый спортсмен не может реализоваться.
– Согласен. Зачастую люди с потрясающими данными в условиях стресса не могут показать ничего. Хотя данные тоже нужно оценивать правильно.
– Что вы имеете в виду?
– Взять шумиху вокруг МПК (максимальное потребление кислорода). Многие сравнивают: какое у норвежцев, какое у нас. Но МПК может быть и 69 – это вообще не приговор. Есть такие люди. Та же Марит Бьорген.
– Вы рушите мифы.
– У некоторых спортсменов МПК заметно ниже лидеров, но они используют его по максимуму. Сама абсолютная цифра никак не коррелирует с результатом. Работа ЦНС в биатлоне связана с ним куда ближе.
МПК – это скорость доставки кислорода. Можно сколько угодно мотать его по организму, однако если мышцы не способы его утилизировать – что это даст? У нас есть люди, у которых МПК за 80. Но, если посмотреть, насколько они используют свои возможности в гонках – там и близко речи не идет о максимуме.
– Антон Шипулин говорил, что никогда не отличался выдающимися данными.
– Это так. В команде по всем показателям он был реально среднячком. Но то, как он реализовывался в гонках – это вышка. Антон умел задействовать все свои резервы.
– Те, у кого природные данные выше – потенциально более успешны в спорте?
– Потенциально – безусловно. Если они сумеют выжать из своих данных максимум, те, у кого способности ниже, никак не смогут с ними конкурировать.
– Кто самый в нашей сборной самый талантливый по околобиатлонным характеристикам?
– Александр Логинов в какой-то степени уникум. У него очень сильно развиты аэробные способности. Обычно в такой ситуации скоростно-силовые возможности у человека низкие. Однако у Александра и они высокие. Работоспособность сердечно-сосудистой системы крайне высокая, но при этом есть импульс. Помимо этого, мощность медленных волокон на достаточном уровне.
С ним нужна индивидуальная работа. Логинову нельзя загружать нервно-мышечный аппарат. Он должен всегда быть в тонусе. В этом сезоне примерно до Нове-Место нам приходилось постоянно раскачивать его перед гонками. И только в Чехии он начал чувствовать свой ход, прыгать на подъемах.
– У кого еще в сборной индивидуальная подводка?
– У всех. Написать тренировочный план можно хоть до апреля. Но нужно внимательно следить за тем, как реагирует организм спортсменов. Если человек на данном этапе не готов переваривать такую нагрузку, зачем ему предлагать ее? Бывает, они говорят: "Артем, сегодня чувствую себя не очень. Стоит ли мне делать эту работу?" Совместно принимаем решение и, если нужно, корректируем план.
Мы только первый год работаем со спортсменами. Еще набираем информацию. Я надеюсь, что уже в следующем сезоне тренировочный эффект будет гораздо выше, потому что мы будем знать особенности каждого спортсмена гораздо лучше.
Логинов фанат в том смысле, что всегда копается в себе, анализирует
– Кто больше всех в команде интересуется физиологией?
– У нас вообще думающие ребята. Тот же Логинов углублялся в это. Читал много специальной литературы. Ему интересно.
Он фанат в том смысле, что всегда копается в себе, анализирует. Он не будет винить кого-то вокруг – будет искать в себе. Вспоминать, где он что-то недоделал, размышлять, над чем ему стоит поработать.
Каждый спортсмен, который хочет достичь максимального результата, должен пытаться понять, как функционирует его организм. И что ему нужно с ним делать. Ведь все мы – разные.
– Есть ли прямая зависимость между психологическим состоянием физической формой?
– В биатлоне за все отвечает ЦНС. Если психологическое состояние неустойчивое и спортсмен сконцентрирован не на одной гонке, управление всеми процессами будет совсем на другом, куда более низком уровне. Это не даст возможности спортсмену реализоваться. Я ответил?
Экономичная техника – залог успеха. У норвежцев работа над этим идет с 12 лет
– Йоханнес Бе. Почему он так хорош?
– Норвежцы в принципе хороши. Не только Йоханнес. Просто он – яркий пример. Норвежцы очень много времени посвящают техническим тренировкам. У нас принято создавать какую-то модель движения и пытаться наложить ее на каждого. У них же ориентировочно с 12 лет идет работа над технической составляющей. Это важнейший момент, поскольку экономичная техника – это залог успеха.
У тебя может быть огромный потенциал, но, если ты используешь не те мышцы и не те движения – будешь стрелять в молоко. Вот в Поклюке Эдик Латыпов был очень хорош. Иностранные тренеры за неделю до старта подходили и восхищались тем, насколько технично он идет. Но в Словении он так сильно хотел проявить себя, накрутил – и на стрессе у него ничего не получилось. Вся техника посыпалась, всплыли старые ошибки. Но ничего страшного, это поправимо.
– Не раз доводилось слышать, что некоторых спортсменов, которые приходят в сборную, приходится переучивать элементарным вещам.
– Я бы так говорить не стал. Если экономичность техники подходит к максимальным границам, нужно прорабатывать те мышцы, которые работают в его программе движения. Не обязательно всех настраивать на общий лад. Исправлять технику – это же достаточно тяжело. На это нужно потратить очень много времени. Вполне возможно – не один сезон. А у спортсменов на таком уровне времени на это нет. Каждый старт на счету. Провалил несколько гонок – поедешь на Кубок IBU.
Новая команда СБР пришла как раз с тем, что выстроить систему преемственности. Чтобы у приходящих в основную сборную спортсменов был общий знаменатель.
Важно место, где ты родился и рос первый месяц. Это оказывает ключевое влияние на организм
– Самая экономичная лыжная техника – у Йоханнеса?
– Не только. Есть ряд спортсменов, у которых потрясающая синхронность движений. Тот же Фуркад.
– У вас есть своя позиция по поводу того, что происходит с ним в этом сезоне?
– Недавно думал об этом. Еще летом ходили разговоры, что Фуркад делает очень много объемов на низкой интенсивности. Работает по 4-6 ч на велосипеде, много бегает. Возможно, они с тренером увлеклись этим и теперь у него не получается набрать соревновательную скорость. Такие же проблемы были и у норвежских лыжников, когда они перебирали с объемами.
– Чем все заканчивалось у лыжников?
– Они раскачивались чуть ли не полсезона, но потом разбегались. У Фуркада, напомню, поменялся тренер. Летом Мартен работал со специалистом из лыжных гонок. А там есть традиции больших объемов на низком пульсе. Если дело действительно в этом, то в следующем году Фуркад должен бежать очень быстро. А может – и во второй половине этого.
– Некоторые называют его чуть ли мутантом. Пульс в состоянии покоя – 25 ударов в минуту. Еще куча анормальных показателей, которые многие связывают с тем, что он все жизнь тренируется и живет на особенной высоте.
– Мы разбирались в этом вопросе. На самом деле, влияет не то, сколько ты пробыл в горах, а место, где ты родился и рос первый месяц. Именно это несет ключевое влияние на организм. В неонатальный период закладывается база для долговременной адаптации. Да, у Фуркада нестандартные показатели, есть такое. Но Александр Логинов живет не в горах, однако ему повезло родиться с выдающимися данными.
Лыжи и биатлон – кардинально разные виды спорта
– Следите за тем, как эволюционируют лыжи? Можно ли перенимать что-то оттуда? Как бег в гору от Йоханнеса Клебо, например.
– Лыжи и биатлон – это далеко не такие близкие виды, как многие думают. Больше того – он кардинально разные. Лыжи – циклический вид спорта, биатлон – сложнокоординированный технический, но при этом циклический вид спорта. Нужно обладать мощной ЦНС, чтобы совмещать стрельбу с бегом на таких скоростях.
В лыжах спортсмены раскаченные, с мощной мышечной системой. А у нас работа строится, отталкиваясь от ЦНС.
– Насколько вам интересно наблюдать за тем, как работают иностранные специалисты?
– Мне очень интересно. Но самое любопытное – это наши спортсмены. Я напоминаю себе, что работаю с сильнейшими атлеты страны. Если они здесь, значит, отличаются от всех остальных.
Что же касается подготовки зарубежных биатлонистов, то, могу сказать, что системы подготовки разных стран сейчас очень схожи между собой. Различия разве что в соотношении тренировок в микроцикле и мезоцикле.
– Если все работают примерно одинаково, почему одни постоянно побеждают, а другие нет?
– Потенциал спортсмена. Если ты достанешь максимум из себя, это не означает, что побежишь как Бе. У кого-то предел организма – это минута от Йоханнеса. Таковы резервы организма. Больше не выжать.
– У Логинова потенциал не меньше, чем у Бе и Фуркада?
– Нет, вот у него не меньше. Другое дело, что у него он находится немного с другой стороны. Не буду раскрывать карты, скажу лишь, что у Александра есть серьезные резервы, и ему известно, в чем они заключаются. Логинову есть где прибавлять. И через сезон, а может уже и в следующем, он будет стабильно обыгрывать Бе и Фурдкада.
– А что насчет предстоящего чемпионата мира? На пике формы он будет готов сделать это уже в нынешнем сезоне?
– Есть куча статей про пик формы. Но, знаете, не каждый спортсмен способен на него выйти. Есть оптимальная форма. Попасть в нее на чемпионате мира – было бы здорово. А пик формы – чем вы его измерите?
– В чем разница между оптимальной формой и ее пиком?
– Оптимальная форма – это когда различные параметры твоей подготовленности выходят на оптимум соотношений между твоим потенциалом и его реализацией. А пик формы – это когда все показатели в наивысшем, самом максимальном уровне. Достичь такого хотя бы раз – очень тяжело. Если вся команда в Эстерсунде будет на оптимуме – мы будем довольны.
