Елизавета Зубкова: "Хочу быть похожей на папу"
19-летняя Лиза Зубкова недавно заняла четвертое место на недавнем Кубке России в Сочи и, вполне вероятно, теперь появится в форме национальной сборной на одном из этапов Кубка Европы. Дочь легендарного Зубкова переходит из скелетона в "папин" бобслей и с ходу обыгрывает сверстников – сюжет, сам по себе заслуживающий внимания. А если вспомнить, что прошлую зиму Зубкова провела в Германии из-за конфликта с руководством сборной и чуть не сменила спортивное гражданство, вопросов к ней напрашивается много.
"ПАПА СКАЗАЛ: ТЫ ВЗРОСЛАЯ, РЕШАЙ САМА"
– Лиза, объясните, как вы оказались в бобслее?
– Зимой и весной я очень долго думала, что же мне делать. Хотела быть в России, хотела заниматься спортом. С тренерами сборной по скелетону никакого контакта не было. Первая мысль была про бобслей. Решила попробовать, а если не получится – пойти учиться, потом работать, в общем, жить нормальной жизнью, как все.
– Отец поначалу ваш переход в бобслей не сильно поддерживал.
– Естественно, перед тем как принять решение, я советовалась с родителями. Папа сначала сказал, мол, ты уже взрослая, решай сама. Потом, когда увидел, что у меня все серьезно, поддержал. Сейчас он мой личный тренер.
– В бобслей пилоты приходят, как правило, из санного спорта или легкой атлетики. Каково управлять бобом после скелетона?
– До скелетона я тоже пять лет занималась санным спортом. Мне кажется, мне легче, чем девочкам, которые пришли сразу из легкой атлетики. Я умею анализировать, запоминать трассы, знаю траектории. Из боба лучше, чем из скелетона, видно трассу, правда, и управлять тут надо ручками, а не собственным телом. В первых заездах было непривычно, но сейчас уже нормально, мне нравится.
– Главный тренер сборной по скелетону Вилли Шнайдер говорил, что ваше слабое место – стартовый разгон. Учитывая, что в женском бобслее требования к физподготовке еще выше, как вы справляетесь?
– Мне легче бежать с бобом, чем со скелетоном. Здесь более естественное положение тела, есть упор рукой. Сама по себе легкоатлетическая подготовка в бобслее еще ничего не гарантирует. Есть, например, спринтеры, у которых ноги быстрые, а руки – слабые. Хотя у многих легкоатлетов, безусловно, преимущество в скорости есть.
– Какую роль в вашей подготовке играет отец?
– Он приезжает на каждый сбор, все объясняет, помогает с техникой. Ну, и дома тоже мы работаем между сборами.
– Кстати, о технике. Откуда у вас появился боб?
– Самый первый боб мне дали в сборной Москвы. Это был не новый, такой средний снаряд, просто чтобы я попробовала. Сейчас уже мне дали боб чуть получше.
"ХОЧУ ЖИТЬ В РОССИИ И ВЫСТУПАТЬ ЗА СВОЮ СТРАНУ"
– Тот самый скелетон, который у вас год назад загадочно пропал, так и не нашли?
– Нет, все так и осталось. Я ничего об этом не знаю.
– С Вилли Шнайдером не помирились?
– Виделись на сборах, поздоровались. Общения как такового не было. Если со мной не хотят разговаривать, зачем я буду лезть?
– В прошлом году много шума наделали ваши фотографии в форме немецкой сборной. Объясните, чем вы все-таки там занимались?
– В Германии я провела половину прошлой зимы. Тренировалась с местной командой, учила немецкий язык. Выучить не получилось, но немного понимаю и умею строить простые фразы. После всего, что случилось в России, было очень много злости и огромное желание тренироваться и доказывать, что я лучшая.
– Вы рассматривали возможность выступать в скелетоне за Германию?
– Вообще, ко мне там очень тепло отнеслись, как к своей. Во всем помогали, подсказывали... Но мое сердце в России, я хочу и всегда хотела здесь жить и выступать. Поэтому и вернулась.
– Какие у вас сейчас перспективы в бобслее?
– Надеюсь, получится съездить на несколько этапов Кубка Европы. Скорее всего, надо будет получать лицензию пилота. Ну и главное, надо получать опыт разных трасс.
– Судя по тому, что на Кубке России в Сочи третье место заняла пилот Виктория Токовая, которая всего на два года младше вашего папы, конкуренция в российском женском бобслее сейчас на порядок меньше, чем в скелетоне?
– Вика говорила, что рада, что я пришла, верит в меня. Но вообще, я не задумывалась о конкуренции, когда принимала решение. Да, сейчас вроде кажется, что в сборную пробиться легче. Но не факт, что на будущий год девочки не прибавят в два раза больше, чем я. Все-таки они старше, увереннее, у них больше опыта именно в бобслее.
– Так много падений, как в женском бобслее, нет почти нигде. Вам знакомо такое чувство, как страх?
– Жизнь вообще опасная штука – можно сломать ногу, даже просто переходя через дорогу. Не могу сказать, что я экстремалка, с парашютом вот прыгнуть хочу, но боюсь. Люблю аттракционы – американские горки, свободное падение...
– "Лицо" женского бобслея – двукратная олимпийская чемпионка канадка Кайли Хамфрис, эпатажная леди вся в татуировках. Вам хотелось бы быть похожей на нее?
– Нет, Кайли слишком яркая, я такой не стану. Я хочу быть похожей на папу.
