Мейуэзер с тигром на "Ладе Весте"
Долгий путь – по коридорам Останкино, по забитым автомобилями вечерним дорогам Москвы, через холл гостиницы Ritz с видом на Кремль. Там, в конце пути, – ухмыляющаяся физиономия Флойда Мейуэзера. Человек, который превратил свои бои в вечернее шоу для взрослых и детей, мэйнстримовый продукт. Да, все годами говорили про маргинализацию, сокращение аудитории и прочее – а в итоге Мейуэзер пришел и стал самым высокооплачиваемым атлетом в мире. А затем свалил из бокса, спешно рассовывая деньги по карманам, роняя целые пачки с сотнями крупных купюр на бегу. На выходе еще прищемил дверью голову Андрэ Берто, по которой вообще невозможно промахнуться.
Когда Флойд выходил на ринг, знаменитости дрались за место в рингсайде, а в аэропорту Лас-Вегаса была настоящая пробка из самолетов G5. Это все он, Флойд Мейуэзер – один из самых нелюбимых публикой боксеров современности.
Рядом сидит Тимофей Кургин, который и привез самого дорогого боксера в мире в Москву, уже не в первый раз, но впервые – так публично. У кого больше денег – с ходу не определить, но охраны у Тимофея побольше будет. В зале по ходу пресс-конференции и потом, после нее, люди собирают слухи, домыслы и предположения – сколько стоило привезти Мейуэзера в Москву.
"Есть вещи важнее денег, это дружба",– рассказывает Тимофей о том, как он начинал боксировать на первых своих любительских турнирах в Люберцах. Сейчас он представляет загадочную Silvester Corporation и "Русскую Лесную Группу". Лес, стало быть, продает. Лес в обмен на боксеров – культурный обмен такой, если выбросить из уравнения деньги и дружбу. Собственно, об этом же говорит и Флойд. О том, что деньги больше не имеют такого значения. Позднее, когда мы садимся с ним в отдельной комнате и разговариваем, Мейуэзер продолжает настаивать на своем – возвращения не будет. При этом во все зубы улыбается.
– Нет, я не жду, что появится какая-то звезда, которую я смогу побить и навариться на этом. Здоровье значит для меня гораздо больше денег, – говорит Флойд, уже очень давно страдающий от травм. Руки, колени, спина. В боях этого не заметно, но он все чаще сам об этом говорит – теперь открыто, а раньше осторожно, полунамеками, исподволь. В духе – какого черта я не получаю достаточно уважения хотя бы за это?! Он старел и замедлялся, начинал действовать предельно расчетливо и экономно. Но даже в таком состоянии был слишком быстр, слишком умен и слишком недосягаем для всех своих соперников.
– Сложности? Да никого особенно сложного у меня не было, – смеется он и ласково хлопает по спине переводчика, передавая, насколько ему действительно весело. Затем становится более серьезным.
– Ну, я действительно дрался с опасными панчерами: Мигель Котто, Канело Альварес, Артуро Гатти, Диего Корралес... – Флойд задумывается на мгновение. – Я просто заранее знал, что они будут делать, я видел все до того, как это произойдет. Но Пакьяо, наверное, меня удивил. Он был очень хорош.
После боя с критикой на двух его участников обрушились все кому не лень.
– Нет, меня не трогала критика, никогда.
Конечно, это неправда, видно по глазам. У меня не настолько плохо с памятью, чтобы не помнить, как Флойд плакал на пресс-конференции от избытка чувств и ругался прямо в ринге с обозревателем HBO Ларри Мерчантом.
– Вообще все комментаторы... и те, кто пишет, – эти люди вредят боксу. Они слишком негативно настроены, видят только плохое.
Тут Флойд последователен. На вопрос, страдал ли он когда-нибудь от политики в боксе, отвечает широкой улыбкой.
– Ты хочешь, чтобы я говорил о своем спорте плохое? Да никогда. Все отлично.
Майк Тайсон после одного из боев Мэйвезера сказал, что раньше люди выходили драться, а теперь зарабатывают деньги.
– Ну и что? Это же моя работа, зарабатывать деньги. Я вышел на ринг и забрал 300 млн. Рекорд еще долго будет не побит, это все останется в истории.
– Если бы ты мог что-то изменить?
– Ничего. Никаких сожалений.
– А о чем в боксе будешь скучать?
– Ни о чем, всего этого было уже с избытком. Вечеринки и празднования? Нет.
Разговор по стилю все больше напоминает любой из последних боев Флойда, где его вызывают на размен, пытаются заставить что-то сделать, но безрезультатно. Он ускользает и отвечает контрударами, оставаясь в безопасности. Вроде вот он, перед тобой, а не попадешь. Взгляд чемпиона теплеет, когда спрашиваешь о временах, когда он начинал юным боксером в штате Мичиган, хотел поехать на Олимпиаду и выиграть.
– Я взял бронзу и считаю, меня обокрали тогда. Но я благодарен судьбе. Мне было тяжело, но я пережил этот момент. Решил, что никогда больше не проиграю... и вот он я, спустя столько лет, я сделал это.
– Бокс изменился? Изменились ощущения и цели?
– Все изменилось. Все теперь по-другому. И это все сделал я, я изменил бокс.
Флойд больше не улыбается. Попутно он изменился сам: загнал вглубь эмоции, спрятал, убрал, нашел новых друзей, новое имя. Теперь его называют Деньги, а не Красавчик Флойд в честь известного в прошлом грабителя банков. Ушел прежний азарт, озорной дух и ощущение игры и соревнования. Выходя каждый раз на ринг, он уже знал, что победил. За это его особенно не любили.
Это был его спорт, состязание инстинктов, миллиметров и миллисекунд, а в этом не было никого круче Мейуэзера.
Жизнь изменилась, психика уже деформирована, и непонятно, что делать дальше, к чему стремиться. Войти в Книгу Рекордов Гиннесса – сомнительное для него достижение и явно недостаточно мотивирует. Сможет ли Флойд просто уйти и не доказывать всем и каждому, кто здесь самый крутой? У него много денег, но он не сможет купить весь мир. Остальное ему пока дарят просто так. Говорят, и тигра уже подарили.
Девушек-ассистенток он привез с собой, как и водителей. На полном серьезе он рассказывает о том, что по утрам теперь просто выходит и едет, куда глаза глядят.
– Иногда я шатаюсь по Вегасу и окрестностям, иногда звоню своему пилоту, и он готовит самолет... Мне нравится жить без границ, получать то, что я хочу от жизни прямо сейчас.
Кажется, на пресс-конференции его спросили, не ездил ли Флойд на русских машинах.
– Ну чтобы вопросов не возникало, думаю, мы подарим Флойду что-то из российского автопрома. У него в гараже много машин, пусть там будет и наша. Не удивляйтесь, если увидите в Лас-Вегасе Флойда Мейуэзера на "Ладе Весте", – это Тимофей Кургин, собирающийся ввести Флойда в правление крупной логистической компании.
Похоже на фарс. Флойд – инвестор. Флойд – промоутер. Флойд на "Ладе" с тигром на переднем сиденье автомобиля.
Один из лучших и самых нелюбимых боксеров современности. Мы не скоро его забудем. Возможно, вообще никогда. Как говорят в таких случаях албанцы: "Когда недожаренная курица обыграет повара в игре на собственных костях".
