«Хотелось снести Головкину голову». Канело — о Флойде, GGG, бизнесе и самом сложном моменте в жизни
Продолжаем публиковать отрывки из большого интервью Сауля Альвареса журналисту Грэму Бенсигеру. Ранее мы выложили две истории — о раннем созревании Канело и о том, как его пыталась похитить женщина.
О поражении Флойду Мейвезеру (бой с ним состоялся в 2013 году, Альварес проиграл единогласным решением судей)
— Мне было очень грустно и больно после поражения, я же хотел победить его и стать лучшим. Но я всегда говорю, что Богу виднее — у него свои планы на тебя. Если бы я тогда выиграл, то получил бы славу и богатство и, возможно, не смог бы контролировать все это. Возможно, я бы сошел с ума. Тогда у меня не было опыта, я не был достаточно взрослым, не был тем боксером, каким являюсь сегодня.
Поражение было болезненным, но я сказал себе, что не позволю убить свои мечты. Я дал себе слово, что когда-нибудь стану лучшим боксером в мире. И вот я добился этого. Слава Богу, у меня никогда не было депрессии. Почему? Потому что я уверен в себе и своих навыках.
Если бы мы с Мейвезером дрались на пике наших форм, у него не было бы шансов против меня. Абсолютно никаких шансов. Он бы оказался в нокауте.
«Она схватила меня за ногу, а брата укусила». Когда Канело был ребенком, его хотела похитить женщина
О Геннадии Головкине (первый их бой, в 2017-м, закончился вничью, а в 2018-м Альварес победил раздельным решением судей)
— Он был одним из тех, кому я хотел снести голову. У меня были очень трудные месяцы, потому что меня обвинили в употреблении допинга, хотя это не было допингом. Там были мизерные проценты. В мясе здесь [в Мексике] содержится кленбутерол — и если ты съешь хотя бы один кусок такого мяса, то сдашь положительный допинг-тест. Но разве это допинг? Было сложно, но я должен был победить этого придурка. Начало года было худшим временем для меня за всю карьеру, зато конец — лучшим.
Когда Головкин назвал меня читером, мне очень захотелось набить ему морду. Я никогда не относился неуважительно, но именно ему мне хотелось отрубить голову.
Я не принимал стероиды. То, что было обнаружено, даже не входит в список стероидов. После этого случая они начали допускать незначительное количество кленбутерола в организме.
О здоровье
Переживаю ли я за свое здоровье из-за бокса? Нет. Я знаю, на какой риск иду в боксе. Я поднимаюсь на ринг и допускаю мысли, что, возможно, я не выйду из него. Возможно, я выйду, но уже мертвым... Поэтому я всегда прощаюсь со своей семьей перед тем, как выйти на ринг. Я прощаюсь, потому что я не знаю, выйду ли оттуда живым. Я говорю им: «Не волнуйтесь, не плачьте. Если я и умру, то умру, занимаясь тем, что люблю больше всего на свете». Но благо я цел и невредим. Никогда не переживал за свое здоровье.
Сколько у меня было сотрясений? Ни одного. Я не даю по себе попадать.
О бизнесе
— Я хочу стать долларовым миллиардером. Я не учился, но мне нравится узнавать что-то новое. У меня есть много чего интересного вне ринга. Если надо, то я сейчас могу завершить карьеру и жить спокойной жизнью. Но я люблю бокс, и я буду заниматься этим делом, пока могу. Боксом я начал заниматься исключительно из-за любви к нему, а не из-за денег. Для меня это процесс наслаждения, а не возможность заработать деньги.
Мне нравится заниматься недвижимостью, и я много инвестирую в недвижимость. Как я говорил прежде, я уже заработал достаточно денег для того, чтобы завершить карьеру, слава Богу. Мои инвестиции приносят мне доход от 4 до 5 миллионов долларов каждые три месяца. В скором времени планирую открыть 90-100 заправок по всей Мексике. Они будут называться Canelo Energy.
У меня нет желания стать тренером, комментатором или промоутером, так как мне не нравится смотреть бокс. Мне самому нравится боксировать.
О старшей дочери (Альварес стал отцом в 17 лет)
— У меня две дочки и один сын. Мне очень сложно дается роль отца. Сложность заключается в том, что я не могу уделять им всем одинаковое внимание. Я плакал вместе со старшей дочкой в Майами, потому что... Много чего происходит, и это очень сложно дается мне. Я всегда с ними на связи, но быть рядом, к сожалению, порой не получается. Я либо в Сан-Диего, либо на тренировке, либо еще где-то.
Из тех 56 боев, что я провел в профессионалах, у меня были проблемы в 46-48. Но самый сложный момент в жизни — когда мне пришлось оставить мою старшую дочь с женщиной, от которой я ушел. Я помню, как дочери было два года, она плакала: «Папа, почему ты не с нами? Папа, мы хотим, чтобы ты был рядом». Каждую ночь я плакал один в своем доме, но моя интуиция, мой разум говорили мне: «Ты должен уходить оттуда. Ты не растешь с этой женщиной и в том месте». И я ушел. Это было страшно тяжело, но я ушел.
О том, как брата обвинили в убийстве
— Когда мои братья и сестры говорят мне: «Мы так сильно тебя любим», я всегда отвечаю: «Если вы меня любите, не делайте глупостей. Потому что все ляжет на меня и на мое имя» (у Альвареса шесть братьев и одна сестра. — Прим. «СЭ»). Брат был невиновен, мы доказали в суде его невиновность. Но, конечно, это было очень тяжело — представьте, когда родного брата обвиняют в том, что он убил кого-то. Но мы это прошли. Потом я сказал брату: «Ты бываешь в местах, где не должен бывать. Ты должен быть чаще со своей семьей. Ты должен быть добропорядочным». И сейчас он больше не пьет и не гуляет, где не надо».
