СВОЯ КОЛОНКА

Какой-то страшный год на дворе. Звонишь знакомому, а он умер. Смотришь новости - и там кто-то все время умирает. Или это каждый год такой страшный - просто к этому невозможно привыкнуть? Наверное, так. И все же весть о трагической и непонятной смерти Артуро Гатти выделилась на общем печальном фоне и затмила даже совсем недавнее и необъяснимое самоубийство великого никарагуанского боксера Алексиса Аргуэлло.

В конце концов, у каждого из нас могут быть такие обстоятельства, которые сделают жизнь невозможной. Но Гатти... Великий боец, предположительно задушенный женой ремешком от дамской сумочки во время отдыха в Бразилии? Той самой, где в лесах "так много диких обезьян"? Какой нелепый конец! Как будто солдат вернулся домой с войны и погиб от того, что на голову ему из окна упал цветочный горшок. Хозяйка поливала из лейки, задела, и он свалился. Вот так. Пуля не брала, штык не брал, даже пулемет не взял, а цветочный горшок взял.

Не знаю, что там случилось, да и, честно говоря, боюсь узнавать. Говорят, что жена сначала оглушила Гатти ударом по голове, а потом задушила, но ведь жены просто так обычно этого не делают. Особенно когда все улики заведомо будут указывать на них. Хочется верить, что это все-таки было не так. В конце концов, в Бразилии кроме футболистов, обезьян и пышнозадых красавиц много всякой нечисти. Три года назад в районе Копакабаны в восемь вечера полтора десятка малолетних ублюдков грабанули моего близкого родственника, и счастье, что не убили. Так, может быть, и там все сделала не жена, а кто-то еще? Хотя, честно говоря, верится с трудом.

Но что-то здесь не вяжется. Артуро был яростным бойцом, но всегда был и джентльменом в ринге, а также за его пределами. Его все любили, все говорили о его замечательных душевных качествах, о доброте, о благородстве, о каком-то патологическом бесстрашии и при этом робости по отношению к собственной матери, впрочем, довольно типичной для выходца из итальянской семьи, пусть и проживающей в Канаде: "Боже, что скажет mamma, а то я без ее разрешения сделал татуировку?" Это, кстати, я не придумал. Это подлинный эпизод из жизни Артуро. И этого человека придушила жена? Крыша едет…

Сама безграничная любовь к Гатти говорит о том, что он был чем-то, точнее, кем-то особенным. Ведь, признаемся честно, он не был выдающимся боксером. Да, он дважды владел мировыми титулами - в категориях до 59 и до 63,5 кг, но он был проходным чемпионом. Свои главные бои, Оскару Де Ла Хойе и Флойду Мейуэзеру, он безоговорочно проиграл, а кроме них еще семь - далеко не самым сильным бойцам. А главным украшением его карьеры стали три поединка с Микки Уордом, таким же бескомпромиссным, но довольно средним бойцом, первый из которых он, кстати, тоже проиграл. А после последнего они вместе рядом лежали в больнице, потому что они по жизни были большими друзьями. Ну, не дружат люди с плохими людьми, которые их побили. А Уорд дружил с Гатти, и сейчас, говорят, на Микки просто страшно смотреть.

Самая большая боксерская и человеческая тайна Артуро Гатти заключалась в том, что для того, чтобы его любили, ему не нужно было побеждать. Ему нужно было только выходить на ринг. И титулы никого тоже не волновали. Волновал только Гатти - и как волновал!

Почему его так любили? А по кочану. Для того, чтобы ничего не объяснять, и придумали слово харизматик. Ну, можно все-таки попробовать. Главное, конечно, что был красив настоящей мужской красотой. Не конфетной, а совсем иной. Красив в жизни, красив в ринге, где своими отточенными движениями напоминал большую кошку. Именно поэтому кумиром стал он, а не точно такой же бескомпромиссный рубака Микки Уорд и многие другие. Красота - страшная сила. Только не надо, как нынешние горе-психологи, искать всюду какой-то гомосексуальный подтекст. Ну, не склонны процентов 95 мужиков к однополой любви, как бы оставшимся пяти процентам ни хотелось обратного.

А вот быть такими, как Гатти, хотели очень многие. Такими красивыми, такими смелыми и плюющими на опасность, бросающимися в атаку с открытым забралом. Но не могли, сколько ни старались, а он был таким от природы. На войне он бы погиб, поднимая в атаку солдат, которые, воодушевленные им, завершили бы ее уже без него.

Но войны для него не нашлось, и он погиб в петле из ремешка от женской сумки. Неисповедимы пути твои, Господи. Ох, неисповедимы.