(Продолжение. Начало в предыдущем номере "СЭ-Воскресенье")

После победы над Фьютерелом Джексон не особо торопился на ринг. Вполне возможно, он счел, что ему надо еще поднабрать опыта. Это очень на него похоже. Он всегда был осмотрителен. В его профессии принцип "умный в гору не пойдет, умный гору обойдет" был неприменим, но он с полным на то основанием полагал, что в гору надо идти, когда ты к этому готов, а иначе слишком велик шанс свернуть себе шею.

Готовым он счел себя через девять месяцев. 12 марта 1789 года в городе Ингейтстоун в графстве Эссекс Джексон провел свой второй, он же предпоследний, бой. На этот раз его соперником стал Джордж Инглстон по прозвищу Пивовар. Подобное совмещение профессий было в то время самым обычным делом. Практически любой боксер мог тогда сказать, что "одним рингом сыт не будешь".

Инглстон был ростом даже чуть выше Джексона, но боксером, строго говоря, он вообще не был. Это был боец, принимавший на себя и терпевший любые удары, лишь бы нанести свой. Он стоял в ринге с прямотой столба, и, как у крокодила, у него не было заднего хода. Однако опрокинуть Инглстона было не легче, чем большую пивную бочку, так как держал удар он просто фантастически, а уж если попадал сам, то у того, в кого он попадал, могло возникнуть ощущение, что в него как-то сразу влили целиком всю ту бочку пива, которую он только что тщетно пытался перевернуть.

Эта замечательная тактика могла прокатить против соперников намного мельче Инглстона, да и то не всех. Вроде бы было очевидным, что для боя с Джексоном она мало подходит. Тем не менее, многие верили в Инглстона, и ставки перед боем заключались из расчета 1-1.

Однако Джексон быстро все расставил по местам. Первый раунд закончился тем, что он отправил Инглстона на землю. Во втором и третьем Джексон подтвердил свое преимущество, и перед четвертым на него ставили уже 2-1. Этот раунд в целом прошел так же, как и предыдущие, а вот закончился иначе. Бой проходил в чистом поле, а незадолго до этого прошел дождь, почва была скользкой. Стоявший как изваяние Инглстон не так страдал от этого, как много двигавшийся Джексон. В какой-то момент он поскользнулся, да так неудачно, что упал, вывихнул себе лодыжку и еще сломал какую-то косточку.

Дальше Иган сообщает то, чему сам не очень верит и откровенно говорит, что ссылается на непроверенные источники. Согласно им, Джексон предложил продолжить бой, но чтобы их обоих предварительно привязали к стульям. Мне кажется, такое вполне могло произойти. Джексон как умный человек понимал, что на это никто не согласится, но, во-первых, не мог смириться с поражением, в котором не было никакой его вины, а во-вторых, надеялся на то, что его слова станут известны. Бой, конечно, остановили.

О том, что произошло после него, мы можем только догадываться, так как историки либо ничего не сообщают, либо сообщают крайне мало. Джексон заработал за бой с Инглстоном 50 гиней. При не самой скромной жизни на это можно было легко прожить год, а то и больше. Однако Джексон в следующий, оказавшийся последним, раз вышел на ринг через шесть лет. Чем он занимался все это время?

Согласно опять-таки непроверенным источникам, он объявил, что покидает ринг. Если это и было так, то сделал он это с досады. С другой стороны, в следующем бою Джексон дрался не с кем-нибудь, а с чемпионом Англии Дэниелом Мендосой, и ставки перед боем заключались хоть и в пользу чемпиона, но только из расчета 5-4. Значит, Джексон все эти годы оставался на виду, где-то как-то боксировал, и делал это настолько хорошо, что многие полагали, что ему под силу победить такого уважаемого бойца, как Мендоса. Скорее всего, Джексон продолжал спарринговать где-то по клубам, где его многие видели, проводил демонстрационные бои. Зарабатывать себе на жизнь он вполне мог тем, что "давал уроки": бокс набирал популярность среди аристократов, и желающих научиться грамотно въезжать человеку по физиономии было выше крыши. А вообще, все-таки любопытно, почему сначала Пирс Иган, а потом и другие историки бокса, такие как Г.Д. Майлз и Дж.Г.Б. Линч, обходят этот период жизни Джексона полным молчанием. Я не хочу сказать, что он занимался чем-то предосудительным. Как раз это наверняка стало бы известным, но вопрос остается.

Так или иначе, но Джон Джексон дожил до своего звездного часа, а точнее, звездного боя, который позволил ему вписать свое имя в историю. Бой с Мендосой состоялся 15 апреля 1795 года, но прежде чем перейти к нему, придется выяснить, что это за чемпион Англии такой был с таким не самым английским именем.

Мендоса не был англичанином. Он не был даже испанцем. Он был евреем. Современников это совершенно не удивляло, так как евреев среди британских боксеров хватало. Худшие времена антисемитизма Британия пережила в Средние века, и на рубеже XVIII и XIX веков к евреям относились вполне сносно. То есть никакого восторга то, что тот или иной человек был евреем, разумеется, не вызывало, но само по себе это еще не служило поводом для какой-то совсем уж беспредельной ненависти.

Однако именно Мендосу ненавидели очень многие. Стерпеть то, что еврей стал верховодить в чисто английской мужской забаве, было невозможно. Национальную карту разыграли в его растянувшейся на четыре боя дуэли с Ричардом Хамфрисом, из которой Мендоса вышел победителем. Сам он считал себя чемпионом Англии с 1790 года, но ему в этом праве отказали. Наконец, после победы Мендосы над Биллом Уорром в 1794 году зажимать его в правах стало невозможно. Очень нехотя Мендосу признали чемпионом. Пилюля эта оказалась для британцев очень горькой. Представьте себе сейчас, через двести с лишним лет, какие смешанные чувства у нашего населения вызвало бы то, что некто Хаймович, вместо того чтобы пойти по пути Абрамовича, стал вдруг чемпионом мира по боксу или боям без правил, и вы поймете, что чувствовали в своей массе англичане в 1795 году.

Хуже всего было то, что Мендоса действительно был выдающимся боксером. Он начинал как легковес, а в лучшие годы его вес был всего 72 кг при росте в 170 см. Даже по тем худосочным временам для тяжеловеса это было очень мало. Кроме того, он не обладал особой ударной мощью, но он великолепно защищался, в чем далеко опередил современников, был смел, изобретателен и вынослив. До поры до времени всего этого с лихвой хватало, чтобы компенсировать недостаток силы.

На Джексона возлагались большие надежды в том, что он сможет избавить страну от чемпиона-еврея. Есть все основания предполагать, что он был хорошим боксером. Кроме того, он был гораздо крупнее Мендосы, а именно, по самым скромным подсчетам, тяжелее на 16 - 17 кг и выше на 12 см, то есть, по нынешним меркам между ними были бы три весовые категории.

Бой состоялся в Хорнчерче, графство Эссекс, 15 апреля 1795 года. Существуют как минимум три самых известных описания этого боя: у Пирса Игана, у Г.Д.Майлза и у Дж.Г.Б.Линча. В общем и целом они схожи. Все не слишком подробны, во всех есть одни и те же странности и некоторые нестыковки, но есть и различия, причем довольно существенные. Прежде всего, они касаются тех, кто был судьями в этом матче, а в свете дальнейших событий это важно.

Иган называет неких мистера Смита и мистера Джеймса Нейлера. Майлз – мистера Александера и мистера Аллена. При этом остальных лиц, например, секундантов, оба называют одних и тех же. Линч в такие подробности не вдавался. Вроде бы Иган вызывает большее доверие, так как он был современником события, ему на момент боя было уже 23 года. Но, если он был у того ринга самолично, он как-то забыл сказать об этом в своей "Боксиане". Кроме того, он тогда еще далеко не утвердился в своем качестве спортивного репортера. Наконец, сама краткость этого описания боя, абсолютно не свойственная Игану, явно говорит, что он, скорее всего, пишет с чужих слов. С другой стороны, Майлз приводит целиком некий репортаж непосредственно "с поля боя", который дается в кавычках как не принадлежащий автору книги, и говорит, что он принадлежит современнику, но источник не указывает. Попытаемся во всем этом разобраться, насколько это вообще возможно.

По поводу первого раунда никаких разногласий нет: начали оба очень осторожно и поначалу только кружили друг вокруг друга, пока Джексон не нанес удар, сбивший Мендосу с ног. Только Линч указывает, что этот удар был левой. Значит, скорее всего, боковой.

Второй раунд все тоже описывают более или менее одинаково. Мендоса стал относиться к сопернику гораздо серьезнее и в полной мере проявил свое защитное мастерство. Джексон шел вперед и наносил удары, но мазал, а Мендоса как минимум несколько раз очень серьезно попал. Чем закончился раунд ни Иган, ни Майлз не говорят. Линч утверждает, что падением Мендосы во время то ли размена, то ли атаки Джексона. Это выглядит сомнительным, так как именно так закончился третий раунд, описание которого у Линча вообще отсутствует.

Между тем, это был очень любопытный раунд. Иган и Майлз говорят, что он был очень яростным, завершился падением Мендосы, но при этом ставки в его пользу выросли до 2-1 в его пользу. Как же это Мендоса так упал, что в его победу стали больше верить? Видимо, падение выглядело достаточно случайным.

Четвертый раунд, согласно всем описаниям, был еще более яростным. Об этом не говорят прямо, но похоже, что Джексон, уповая на свое большое преимущество в габаритах и силе, пошел в размен и "перерубил" Мендосу. Закончилось все тем, что Джексон опять послал соперника в нокдаун ударом слева, да еще здорово посек Мендосу вокруг правого глаза.

Вот мы и подошли к пятому раунду, в котором Джентльмен Джексон поднял джентльменство на новую высоту и вписал свое имя в историю бокса не так чтобы уж очень золотыми буквами.

Иган и Майлз в описании этого раунда сразу переходят к роковому эпизоду, как будто перед этим ничего не было. Линч же утверждает, что ему предшествовал жесткий размен ударами, закончившийся тем, что Мендоса нанес удар правой по корпусу, от которого Джексон ушел, а голова Мендосы оказалась достаточно низко. Зато дальше все пишут совершенно одно и то же. У Мендосы были длинные и вьющиеся волосы. Он был здорово ниже Джексона ростом, а сейчас еще и пригнулся, и тогда Джентльмен схватил его левой рукой за волосы и несколько раз "натянул" на повторный удар правой снизу. Судя по всему, Джексон еще специально не давал ему упасть, закрепляя свой успех. Секунданты и большая часть публики закричали: "Фол! Фол!" Однако судьи, те самые, по поводу личностей которых имеются разные мнения, жестко заявили, что все происходит в пределах правил.

По сути, на том бой и закончился. Никаких разногласий в описаниях дальше нет и в помине. Мендоса продолжил поединок, но так и не пришел в себя. В шестом, седьмом и восьмом раундах он только защищался, а Джексон, чувствуя себя королем, лихо его околачивал. Наконец, в девятом Джексон добил Мендосу.

Джексону не пришлось особо убеждать современников, что он все сделал правильно. Они были рады без памяти избавиться от чемпиона-еврея, и с годами слава Джексона только росла, о чем мы еще поговорим. Пирс Иган писал о нем так, как будто отвешивал поклон с каждым словом. Живший гораздо позже Г.Д. Майлз назвал главу о нем "Мистер Джон Джексон", тогда как для всех остальных обошелся одними именами. Только более поздние историки, такие как Дж.Г.Б. Линч, смогли взглянуть на него поспокойнее и даже с некоторым раздражением. Все-таки трудно объяснить, что такого великого в боксере, который провел всего три боя, в главном из которых одолел хоть и великого, но средневеса, да и то опустившись до довольно грязного трюка.

Для возникновения своего рода культа Джексона, который в полной мере продолжался до конца XIX века и последним певцом которого стал Артур Конан Дойль, были свои причины, о которых мы поговорим чуть позже. А пока я все-таки рискну высказать кое-какие собственные соображения по поводу боя Джексон - Мендоса.

Начну с главного: при всей своей симпатии к Мендосе я не думаю, что у него были шансы на победу в этом бою. Ему вообще повезло, что в его время как-то не было хороших тяжеловесов. Его самые серьезные соперники, Хамфрис и Уорр, тоже не отличались габаритами и, по сути, были такими же средневесами, как и он сам.

Тем не менее, я не слишком доверяю описаниям боя от Игана и Майлза. Все-таки оба были слишком предвзяты. Они как будто всеми силами пытаются доказать, что Джексону не было нужды хватать Мендосу за волосы: он и так его легко побеждал. Однако почему в таком случае до боя ставки были 5-4 в пользу Мендосы, а после третьего раунда стали уже 2-1? Из этого сам собой напрашивается вывод, что единственный раунд, который Джексон по-настоящему выиграл, был четвертый, а в пятом он просто потерял контроль над собой из-за того, что этот бедовый малыш все еще дергается и стоит у него на пути. Вот он и убрал его не самым приличным образом.

В пользу этого говорит хотя бы то, что Джексон так никогда и не простил Мендосу за свою собственную выходку. Это довольно известный психологический феномен, когда люди начинают ненавидеть того, перед кем чувствуют себя виноватыми, и, судя по тому, как Джексон не любил Мендосу до конца своих дней, это был тот самый случай. Тот платил ему тем же, но здесь-то как раз все просто и понятно.

Оба прожили еще много лет после своего боя и очень неплохо устроились в жизни. Однако если для Мендосы, как и для абсолютного большинства спортсменов всех времен и народов, именно спортивная составляющая так и осталась главным в его жизни, для Джексона с окончанием боксерской карьеры настоящая жизнь только началась.

Александр БЕЛЕНЬКИЙ

(Продолжение следует)