Илья Левитов: "Крамник ни в чем не уступает Карлсену"

Любители шахмат всего мира продолжают обсуждать итоги турнира претендентов, завершившегося неделю назад в Лондоне. Своим мнением с корреспондентом "СЭ" поделился председатель правления Российской шахматной федерации.

– Карлсен был в Лондоне фаворитом, однако Крамник сумел составить ему серьезную конкуренцию. Если бы не совершенно нелепое поражение Раджабова в абсолютно ничейной позиции в партии с норвежцем в предпоследнем туре, российский гроссмейстер имел реальные шансы выиграть турнир. Согласны?

– Эта партия оставила тяжелое впечатление. Как и счастливое лицо Теймура на пресс-конференции после партии, его слова о том, что он рад этому поражению, потому что повлиял на борьбу за первое место… Но в партиях с участием Карлсена такие необъяснимые зевки его соперников, когда позиция кажется совершенно ничейной, – обычное дело.

– Чемпион мира Ананд высказался негативно о том, что судьба двух шахматистов, набравших одинаковое количество очков, определялась по числу побед. "Выглядело глуповато", – заметил он.

– Глупость – это когда школьник старших классов не может решить простенькую задачку по арифметике. А когда итог тяжелейшего 14-турового соревнования сильнейших гроссмейстеров, которые отбираются на матч с чемпионом мира, решает число побед – это идиотизм. Какая разница, сколько партий кто выиграл? Хотя претензий никаких нет, во время соревнования правил не меняли.

– Для вас явился неожиданным ренессанс гроссмейстера Крамника?

– Крамник – вообще самый недооцененный шахматист. Когда говорят о Володе, неизменно вспоминают о его прославленной дебютной подготовке, о его непревзойденной технике, но при этом в супертурнирах последних лет ему отводят лишь вторые и третьи роли. Дескать, есть Карлсен, есть Аронян, ну и есть Крамник. Володя в этих турнирах не фаворит №1.

Однако есть большая разница между теми турнирами, в которых они играли вместе до сих пор, будь то "Бильбао", "Вейк", London Chess Classic или же наш Мемориал Таля, и турниром претендентов. Напряжение не сопоставимо. В тех турнирах тоже, конечно, есть напряжение – когда встречаются Карлсен и Крамник, Аронян с Карлсеном и Крамник с Ароняном. Но "умирать" в них совершенно не обязательно. Выиграл ты или проиграл – не так важно, будут еще новые турниры, где можно реваншироваться.

Турнир претендентов – совсем другое дело. У кого-то он бывает раз в жизни, у кого-то – два. У Крамника же в карьере было много подобных событий, были матчи на первенство мира с Каспаровым, Леко, Топаловым, Анандом. Он и выигрывал, и проигрывал, но главное, что я хочу подчеркнуть: для него высочайшее напряжение всех сил – дело привычное. И в этот раз Владимир выдал, что называется, турнир жизни. У него было огромное количество новых идей, что отметили буквально все эксперты, включая Ананда. И Крамник сумел сохранить свежесть до конца, боролся блестяще!

Карлсен же играл в таком соревновании впервые. Сам виноват – отказался от претендентских матчей в Казани в 2011 году. И вот, попав наконец в настоящую передрягу, где серьезные взрослые мужчины намеревались у него все отобрать, норвежец оказался в сложной ситуации. Ему было очень тяжело, особенно это было заметно во втором круге. Ноша оказалась почти непосильной для молодого человека. Но, надо сказать, он с честью выдержал это испытание. И эта его победа произвела на меня гораздо более сильное впечатление, чем все его прежние блестящие победы в турнирах. Да, он не "разорвал турнир". Да, все висело на волоске до последних минут последнего тура. Но он все равно ведь одержал победу! Конечно же, по-спортивному, "по-шахматному" справедливее было бы решить спор Карлсена и Крамника за доской – хотя бы и в быстрых партиях. Как это было сделано в матчах на первенство мира Крамник – Топалов и Ананд – Гельфанд. Возможно, и тогда бы верх одержал Карлсен, но все решали бы шахматы, а не надуманные "дополнительные показатели".

– Кто, на ваш взгляд, будет фаворитом в матче Ананд – Карлсен? Тот, кто "делает то, что обычно, но на фантастическом уровне" – Карлсен?

– А вот в этом я не уверен. На самом деле турнир в Лондоне показал одну важную вещь: с Карлсеном можно играть. Ведь если посмотреть на рейтинг, норвежец может показаться чуть ли не богом шахмат. Но в Лондоне люди спокойно с ним играли, делали ничьи и даже обыгрывали. У Магнуса пока есть очевидные недостатки, их надо использовать. Лет через пять может быть уже поздно.

Кроме того, Ананд – выдающийся игрок, который может не только отмечать изменения стиля и наличие новых идей у коллег, но и сам способен преподнести сюрприз. Если постарается так, как сделал это перед матчем в Бонне с Крамником.

– Как оцениваете выступление Петра Свидлера и Александра Грищука?

– Петя Свидлер – красавец! Ни для кого не секрет, что в шахматы Петя играет не хуже кого бы то ни было. Я бы даже поставил его в тройку лучших людей на планете Земля "по игре в шахматы". Но добиваться самых высших достижений ему постоянно что-то мешает – то психология, то еще что-то... А когда он раскрепощается, когда спокойно ведет партию, когда на него не давит результат, равных ему нет! Петя – гениальный игрок!

– А вот Александр Грищук, мне показалось, был как-то зажат. Одиннадцать ничьих не очень вписываются в его привычный спортивно-творческий облик...

– Но ведь все партии были яркие, с многообразием идей, острой борьбой. Тут, мне кажется, и сам спортсмен не всегда может найти ответ на вопрос, почему не получилось. Это не провал, но турнир этот ему надо поскорее забыть...

– Есть ли у нас резерв – шахматисты претендентского уровня, такие как Крамник, Свидлер и Грищук?

– Хорошие шахматисты есть. Есть Сергей Карякин, Ян Непомнящий и Дмитрий Андрейкин, растет Даниил Дубов. Но вопрос ведь стоит жестче и конкретнее: кто сможет бороться с шахматистом, который и по игре, и по рейтингу заметно опережает всех? Лично я вижу лишь одного гроссмейстера, который на данный момент не только ни в чем не уступает Карлсену, но и может его побеждать. Это Владимир Крамник.

– Все же грустно, что Владимир "спалил" такую великолепную попытку вернуть шахматную корону в Россию...

– Грустно – не то слово... Для меня лично это трагедия. За три года, что я работаю в федерации, это самый тяжелый психологический удар. Но это большой спорт, и через такие испытания надо проходить с наименьшими потерями. Хотя, конечно, мы все очень болели за Володю и до последнего надеялись на матч с Анандом в каком-нибудь крупном музее (смеется).