«Отнес деньги в западный банк. А вскоре обнаружил, что нет ни счета, ни денег». Чемпион мира по шахматам лишился в Германии всех накоплений

Кирилл Зангалис — спортивный журналист, эксперт по баскетболу и шахматам, сейчас является менеджером Сергея Карякина и пиар-директором Федерации шахмат России. С разрешения автора «СЭ» публикует главы из его книги «Незвездные встречи со звездными людьми». В новом материале — история чемпиона мира по шахматам Александра Халифмана.

Александр Халифман. Игры разума

Высокий блондин с русой бородой

Это была вторая моя шахматная командировка. В мае 2011 года я отправился в Казань на финал претендентского противостояния Борис Гельфанд — Александр Грищук. В этом мире я был совсем новый человек. Мой новый товарищ Марк Глуховский был вечно занят, с Владимиром Барским мы тогда тесно не общались, а Саня Грищук был просто суперзвездой, да к тому же ему явно было не до посиделок. Это соревнование в онлайн режиме комментировал человек, который впоследствии очень тесно вошел в мою жизнь. Александр Валерьевич Халифман — чемпион мира по нокаут-системе 1999 года.

Халифмана я тогда видел мимолетом, когда заходил в кабину комментаторов, чтобы что-то обсудить с Марком. Высокий блондин с русой бородой, напоминающий героя сериала «Викинги», настороженно смотрел на меня, как бы давая понять, что к незнакомым ребятам на рабочем месте он относится не очень.

— Марк, а кто с тобой трудится? — спросил я у Глуховского. — Очень лицо знакомое.

— Ну ты действительно чайник, — улыбнулся Марчелло. — Это же великий Халиф. Один из самых интересных шахматистов. Иди в интернет и учи матчасть!

Я прочитал об Александре Валерьевиче все, что было в сети, и решил, что с таким интересным персонажем после завершения турнира нужно обязательно сделать большой материал.

Однако в Казани этого не удалось. После этого я как-то позабыл о Халифмане. Меня ждал большой путь вместе с Сергеем Карякиным, дела захватили с головой.

Александр Халифман и Дмитрий Яковенко изучают турнирную таблицу.

Юрий Васильев, Фото архив «СЭ»

Великолепный рассказчик

Для команды Карякина первый турнир претендентов в марте 2014-го в Ханты-Мансийске, на который он отобрался в последний момент по рейтингу, был крайне важен. Это было настоящее испытание для молодого гроссмейстера и меня, его менеджера. Наш спонсор поставил максимальное условие для продления контракта — отобраться на матч с Карлсеном, но, с другой стороны, нам дали понять, что и призовая тройка будет хорошим результатом. В первый игровой день (Сергей сражался с Петром Свидлером) я отправился болеть за своего подопечного в кафе, которое располагалось в том же здании «Шахматной Академии», где проходили соревнования. Недалеко от входа я заметил столик, за которым сидел Марк с каким-то очень знакомым человеком.

— Знакомься, Кирилл, это Александр Валерьевич Халифман, — представил меня Марк. — Саша, Кирилл — менеджер Сергея. Страшно нервничает во время партий. Вам будет как раз хорошо вместе переживать, потому что Александр здесь работает с твоим прямым конкурентом — он секундант Шахрияра Мамедьярова.

— Добрый вечер, приятно познакомиться, — я протянул руку.

Халифман недоверчиво посмотрел на меня, как бы пытаясь сразу же понять, что я за фрукт.

— Кириллос, добрый день, — спокойно ответил он и уткнулся в телефон, продолжая изучать позицию Шахрияра.

Первые партии наших ребят завершились вничью и мы засобирались по своим отелям.

— Александр Валерьевич, может посидим вечерком, поболтаем? — с надеждой спросил я чемпиона мира.

— Ну, заходи к нам с бойцами, — уже приветливо ответил Халифман. — Мне тут помогают два гроссмейстера из Азербайджана — Рауф Мамедов и Эльтадж Сафарли.

— Вот это номер, — воскликнул я. — Так я же их прекрасно знаю! Мы познакомились два года назад на Олимпиаде в Стамбуле. Отлично тогда провели время после окончания турнира. Сидели до самого рассвета и пили коньяк из горла.

— Ого, — улыбнулся гроссмейстер. — Да ты же наш человек...

С этого дня Халифман превратился для меня просто в Шефа — его уважительное прозвище, которые он заслужил благодаря прекрасной тренерской работе.

— О, Рауф, Эльтадж, здорово, парни! — я обнял своих старых знакомых. — Теперь мы друзья-соперники. Ну, думаю, что вы не боитесь разведчика в вашем лагере.

Нужно отметить, что ребята жили не в том отеле, в котором я остановился, но получилось так, что в свой номер я попал за три недели только два раза. Азербайджанское гостеприимство оказалось настолько радушным, что я уже и не хотел никуда от них переезжать.

Турнир складывался в дебюте очень неудачно для Карякина и Мамедьярова. В итоге Серега все-таки вырвался на второе место, а Шах стал четвертым. Результат при восьми сильнейших гроссмейстерах планеты на тот момент вполне удовлетворительный.

За это время ребята стали мне настоящей семьей. А Шеф оказался не только замечательным аналитиком и шахматистом, но и великолепным рассказчиком. Чуть позже мы вместе с уже известными журналистами Кружковым и Голышаком собрали все эти байки в один «Разговор по пятницам».

«Вот Григорий Перельман — крутой чувак. А я выхожу и бью людям лица. Этим не стоит гордиться»

В параллельных классах с Перельманом

— Вы так и остались без диплома, почему не закончили ВУЗ?

— В тот момент выхода не было. Либо учиться, либо ездить по шахматным турнирам. Когда бросал университет, не предполагал, что загремлю в армию. Солидные дяди с погонами с военной кафедры другого института клялись, что все будет нормально: «Да какая армия? Мы переведем, не волнуйся!»

— А потом?

— Пропали. Законы были хитрые — всё на тоненького. При смене вузов существовали две категории. В первом случае отсрочка от армии сохранялась, во втором — сразу сгорала.

— У вас были ситуации, когда понадобился бы диплом?

— Нет. Тут что-то от лукавого. Если речь о работе шахматным тренером — какое к этому имеет отношение диплом матмеха?

— У молодых гроссмейстеров тоже дипломов нет?

— Подавляющее большинство без школьного образования! Нет диплома у Карлсена, Каруаны, Грищука... Вообще это легенда, что для игры в шахматы надо быть интеллектуалом в жизни. Ученым масштаба Ботвинника или певцом вроде Смыслова. Ратмир Холмов был грузчиком. При этом замечательный мужик и шахматист.

— За три курса матмеха насмотрелись на странноватых студентов?

— Чудаков хватало. Абстракции запредельного уровня, заблудиться в этом внутреннем мире проще простого. Я же еще в школе учился с Гришей Перельманом, в параллельных классах.

— Школьник Перельман всюду ходил с мамой?

— Нет. Гриша был веселый парень, анекдоты рассказывал, в шахматы неплохо играл. Если Иванчук при знакомстве целиком был «там», к внешнему миру имел касательство относительное, то Перельман одной ногой все-таки находился «здесь». Но иногда взгляд резко менялся. Вроде только что Гриша был с нами, и вдруг мыслями уже где-то далеко. Игры разума!

— С тех пор виделись?

— Нет. Я уезжал на три года в Германию, а когда вернулся — Гриша окончательно ушел в себя. Живет уединенно.

— Получи вы миллион долларов, как Перельман — на что потратили бы?

— Это вопрос — кому бы миллион достался? Мне 30-летнему? Или сегодняшнему?

— Сегодняшнему.

— Сейчас у меня такое подавленное состояние, что засунул бы миллион в трехлитровую банку — и спрятал в место понадежнее. На собственном примере знаю, насколько полна жизнь неприятными неожиданностями. Мечты во что-то вложиться у меня нет. Но есть вещи, от которых лучше страховаться. Я в курсе, сколько в нашей стране стоит нормальная медицина.

— Почему подавлены?

— По причине неопределенности будущего. Хотелось красиво отметить юбилей, а потом думаю: да гори огнем!

— Неопределенность в тренерской работе?

— Да. Настоящий кайф — помогать шахматистам из сильного мастера превращаться в классного. Но огромного спроса на эту работу нет.

«Карлсен бросился на черную лестницу, где он плакал от счастья, уронив голову на перила». Как Крамник передал чемпионскую эстафету Магнусу

Деньги просто исчезли

Это была очень классная поездка в Тромсе в августе 2014-го. Норвегия, северный город, прекрасная природа и красивейшие фьорды. Шеф приехал во главе сборной Азербайджана, с которой уже сенсационно выигрывал чемпионат Европы. Тот турнир я запомню навсегда. Халифман сумел создать такую классную атмосферу в коллективе, что парни из Баку играли вдохновенно и после семи туров единолично возглавляли турнирную таблицу. Это были действительно классные деньки. Я присутствовал на всех собраниях команды, где Мамедьяров, Раджабов, Мамедов, Гусейнов и Сафарли мечтали об олимпийском золоте. Несмотря на то, что я был в составе российской организации, искренне переживал за ребят. В них были искренность и страсть, они буквально наслаждались этим турниром. Мушкетерам не хватило совсем чуть-чуть до сенсации. Их обыграл прагматичный Китай, в результате чего Азербайджан поделил второе место, что до сих пор остается высшим достижением сборной в истории соревнований.

После турнира Шеф был очень расстроен, хотя я, уже в статусе его закадычного друга, пытался утешить.

— Александр Валерьевич, вы с ума сошли, — говорил ему я. — Вы же прыгнули выше головы!

Но Шеф был грустен и неожиданно вспомнил Лас-Вегас, город, в котором он стал чемпионом мира.

— Как разлетелись ваши полмиллиона долларов за чемпионское звание?

— Можно, перекурю? Это больная тема... Полмиллиона не разлетелись, а улетели. Я решил, что нужна та самая «подушка безопасности». Отнес деньги в западный банк. Время спустя обнаружил — ни счета, ни денег.

— Что ж за банк?

— Пока не скажу. В Германии. Помню этот момент — спокойно прихожу: «Сколько у меня на счету?» Девочка щелкает клавишами: «Такого счета не существует». Я проверяю циферки, показываю: «Вы не ошиблись?» — «Он закрыт пять лет назад». Дальше завязалась переписка.

— Что выяснили?

— Мне присылали дивные ответы на немецком языке. Оказалось, за пять лет до этого кто-то написал: «Прошу все мои деньги снять с такого-то счета и перевести в другой банк». Ни даты, ни точной суммы. Когда я показывал эту бумажку людям, связанным с банковским хозяйством, даже в нашей стране, они хохотали: «Да по такому «документу» 100 евро не переведешь!» Это долгая и грустная история, которая еще не закончилась...

— Так вы судитесь?

— Пока нет. Видимо, буду. Западные юристы огорчили до невозможности. Это в кино показывают, как дама пролила на себя кофе, отправилась в суд и выиграла миллион. Потому что на стаканчике не написано, что кофе горячий. На самом деле, если частное лицо судится с мощной корпорацией — все настолько спорно!

Первый юрист сказал, что дело выеденного яйца не стоит, и мне сейчас все принесут. Вместе с компенсацией за моральный ущерб. Потом заговорили иначе: «А если банк приведет пять свидетелей, которые подтвердят, что именно ты сделал перевод? Ксерокс паспорта у них есть, ты же открывал счет». Подпись на бумажке не моя и не слишком похожа. Как говорится, «в общих чертах». Но ни одна почерковедческая экспертиза не дает стопроцентную гарантию. Суд может принять во внимание — а может не принять. Это не ДНК, не отпечаток пальца.

— Ваша версия — что произошло?

— Сговор на определенном этапе. Уверен, мошенничество со стороны отдельного клерка, а не организации.

— В каком году вскрылось?

— В 2008-м. Пять лет счет не проверял. Ну, лежит и лежит. Хранил бы в трехлитровой банке — что, раз в неделю ее надо откапывать? После Лас-Вегаса на волне успеха прилично зарабатывал, что-то добавлял. Затем стал реже бывать в Европе, и в банке не появлялся.

— Сколько было денег?

— Около 600 тысяч долларов.

Александр Халифман.

Елена Максимова, Фото архив «СЭ»

— История тянется шесть лет. Не пора ли ускориться?

— В Германии на ответ предусмотрены четкие сроки, оговоренные законом, — четыре месяца. Немцы их используют по полной программе. Причем ответы из серии — «она утонула». «Что с моим счетом?» Четыре месяца спустя письмо: «Ваш счет закрыт такого-то числа 2003 года. С уважением». Шлю второе письмо: «Закрыт на каком основании?» Еще четыре месяца — приходит та самая филькина грамота с поддельным автографом.

— У вас есть ощущение, что банк это дело расследует?

— Ощущение, что от меня отмахиваются. Скорее всего, понимают, что их косяк. Но признать — неприемлемо. Репутация! Меня юристы предупредили: банк пойдет до конца. У него серьезные адвокаты. Не предугадаешь, что будут изобретать и додумывать. Возможны встречные иски.

— Ваше внутреннее равновесие здорово пошатнулось после этого?

— Если б сразу дошло — было бы плохо дело. Но доходило постепенно. Сначала-то думал, ерунда, сбой программы. Это же банк, а не МММ! Мне казалось, на Западе отрегулировано все идеально. На улице обидят — полиция разберется. Машина на тебя наедет — тоже, пусть за рулем хоть сын бургомистра. Но когда оказываешься в финансовых непонятках против корпорации — большой вопрос, кто и с чем разберется.

— Помните, как рассказывали жене?

— Звонил ей в тот же день, перепроверял циферки счета. Софья не приучена к роскошной жизни. А на нероскошную нам хватает.

«Меня изолировали. Я медленно умирал». Как чемпиону мира по шахматам пришлось тайно убегать из Парижа

Чудеса случаются

Мы очень много общались, очень часто перезванивались и встречались на турнирах. За это время я выучил Шефа, как мне казалось, досконально. Если честно, то все эти его банковские дела, тренерские терки с руководством, вечные подозрения в заговорах против него — это именно его натура, может быть, даже развитая с годами мания преследования. Да, у Шефа был непростой путь. В свое время его сделали «невыездным», потому что он жутко не нравился Каспарову (признан в России иноагентом. — Прим. «СЭ»), потом он не нашел общего языка с руководством Азербайджана, несмотря на все его заслуги. К тому же Валерьевич в свое время был не дурак выпить, что тоже не всем нравилось. О его похождениях ходили легенды, но это не мешало ему всегда качественно и добросовестно работать. А какое у него тонкое чувство юмора, которое насквозь пропитано характерной для него иронией...

Кстати, в одной из моих глав есть герой — Рауф Мамедов. Помните ту историю с победой Рауфа и полным триумфом на чемпионате Европы? Мало кто знает, что 50 процентов того успеха — Халифман. Он согласился помочь своему ученику абсолютно бесплатно, так как у Рауфа были серьезные трудности. И дебютная подготовка Мамедова была едва ли не лучшей на том турнире. Одна из решающих партий с Даниилом Дубовым тому подтверждение.

А примерно три года назад Шеф заболел. Тяжело и очень серьезно. Не имею права писать о том, что за недуг обрушился на чемпиона. Но когда он прислал фото, где он похудел на 30 кило и вместо густой шевелюры был гладко выбритый череп, я, признаться, подумал, что дни моего друга сочтены. Требовалась срочно большая сумма, чтобы экстренно помочь чемпиону. Но в такие моменты все предпочитают забыть твой номер телефона...

Шеф ничего у меня не просил, но я знал, что нужно срочно что-то делать. Я обратился за советом к Сереге Карякину, с которым Халифман никогда не работал и даже не был близко знаком. Серега, в свою очередь, похлопотал перед к товарищем-олигархом, на следующий день на счету Александра Валерьевича была нужная сумма. А еще через пару дней началась химия...

И вы знаете... чудеса случаются — сейчас Халифман с той же прекрасной шевелюрой! Только вот с работой туго. В глобальный кризис шахматные тренеры не очень востребованы. Может быть, сейчас сборная какой-нибудь страны и призовет Шефа на помощь. Ведь олимпийские медали еще никто не отменял, а Халифман их добывать умеет, как никто...