«Докатился до белогвардейских подонков». Как Алехин стал чемпионом мира и врагом в собственной стране
На этой неделе в Дубае стартует матч за звание чемпион мира по шахматам. Против обладателя шахматной короны из Норвегии Магнуса Карлсена будет сражаться гроссмейстер из России Ян Непомнящий. Наши соотечественники многократно претендовали и выигрывали данный титул. Но так было не всегда. Первым выходцем из России на шахматном троне в 1927 году стал Александр Алехин. Формально он выступал за Францию, но покинул Советскую России всего за шесть лет до своего триумфа. Алехин отобрал титул кубинца Хосе Рауль Капабланки в невероятном поединке, состоявшемся в Буэнос-Айрес. Это был первый чемпионский матч по шахматам, ставшим по-настоящему медийным продуктом.
Соперники
В 1927-м Капабланка был действующим чемпионом мира, победившим немца Эммануила Ласкера и прервавшим его 27-летнее обладание мировой короной. Гениальный игрок, обладатель потрясающей интуиции, которая часто спасала его от неудач. С 1916 по 1924 год кубинец не проиграл ни одной партии. Его считали непобедимым, непогрешимым игроком, хотя в его партиях на самом деле ошибок хватало, но благодаря огромному таланту и прагматичности он избегал поражений, даже несмотря на пренебрежение подготовкой к соревнованиям. Настоящий шахматный маэстро, который полагался на свой дар, а готовиться к партиям часто просто ленился. Имел репутацию ловеласа, не курил, не злоупотреблял алкоголем. Был вежлив и любезен в общении. Любил театр, музыку, балет, увлекался теннисом.
Алехин (именно Алехин, а не Алёхин) — полная противоположность своему сопернику. Отнюдь не душа компании и вообще не очень приятный в общении человек, как вспоминали современники. Злоупотреблял курением и выпивкой, из-за чего у него впоследствии были проблемы. Ему не были присущи лень и вера в собственную исключительность, как его сопернику, он упорно работал ради успеха. В отличие от Капабланки, который мало рисковал и часто сводил партии вничью, Алехин всегда стремился к победе. Он считал шахматы прежде всего искусством и обожал комбинации. Когда возможности для них не было, ему было скучно. Но при атаке на короля его шахматный талант начинал играть новыми красками, и его сопернику было очень тяжело. Капабланка считал, что шахматы из-за возрастающего мастерства игроков неизбежно придут к «ничейной смерти». Сам он словно стремился это доказать, частенько играя вничью. Алехин же был уверен — шахматы живы как игра и как искусство. Своей победой он хотел доказать это.
Алехин и Советская Россия
Будущий шахматист родился в дворянской семье. Революция 1917 года, разумеется, оставила его без дворянского титула и капитала. Этим дело не ограничилось — он чудом избежал расстрела. В 1918 году Александр перебрался на Украину (по слухам, опасаясь репрессий) — сначала в Одессу, а потом в Киев, где зарабатывал на жизнь игрой в шахматы. В то время в стране постоянно менялась власть, пока в феврале 1919 года к власти не пришли большевики. Алехин с его происхождением — дворянин, да еще и сын члена Госдумы — рисковал попасть в немилость. Так и случилось. Его схватили прямо на шахматном турнире и бросили в тюрьму. Шахматист был в расстрельном списке, и спасти его могло только чудо. И чудо случилось — делопроизводителем юридического отдела Революционного трибунала оказался Яков Вильнер, чемпион Одессы по шахматам. Он увидел имя Алехина и добился отмены приговора.
После случившегося можно понять, почему Алехин решил уехать на Запад. Дело было так: шахматист развелся со своей первой женой Натальей и женился на Анне-Лизе Рюгг, журналистке из Швейцарии, представительнице своей страны в Коминтерне. Они перебрались в Латвию (по специальному разрешению), а оттуда — в Берлин. Там Александр ушел от жены и маленького сына. По некоторым данным, брак ему нужен был только для того, чтобы покинуть Россию. Другие утверждают, что дело было в чрезмерной общественной активности швейцарки. При этом Алехин не отвергал возможность возвращения в Россию. Его долгое время считали советским шахматистом, просто живущим за рубежом. Он продолжал сотрудничать с журналом «Шахматный вестник», издателем которого был его брат Алексей. Но возвращаться на родину без «подстраховки» в виде второго гражданства он не рисковал. В 1927 году Александр стал гражданином Франции. Паспорт ему оформили уже во время матча с Капабланкой.
Разорвал письмо Госдепа и плюнул на его обрывки. Как Бобби Фишер из гения шахмат стал гением эпатажа
Условия кубинца
Всем желающим поспорить с Капабланкой за чемпионский титул пришлось подписать так называемые Лондонские правила, придуманные кубинским чемпионом. Они состояли в следующем: матч игрался до шести побед без ограничения по числу партий и без учета ничьих. На претендента ложились финансовые расходы — он обязан оплатить расходы на проведение матча, обеспечить призовой фонд в 10 тысяч долларов или больше, причем Капабланке как действующему чемпиону с ходу полагалось 20 процентов этой суммы, а остальные деньги делились в зависимости от результата: 60 процентов получал победитель, 40 — проигравший. Чемпион получал годичный срок, чтоб начать защиту титула, в противном случае он его лишался. Алехин был одним из подписантов этих правил. И только ему удалось собрать деньги благодаря помощи правительства Аргентины. Пришлось Капабланке соглашаться. Матч по установленным правилам состоялся именно в Аргентине, а точнее — в Буэнос-Айресе.
Матч
В Аргентине матч стал большим событием. На его торжественном открытии 15 сентября выступил президент страны Марсело Токурато де Альвеар. Зал был переполнен. Все зрители отметили контраст во внешнем виде соперников: Алехин — обладатель типичной славянской внешности (высокий блондин с мягкими волосами и голубыми глазами), Капабланка, напротив, смуглый, с серо-зелеными глазами. Оба были в строгих спортивных костюмах. Почти все партии состоялись на первом этаже Аргентинского шахматного клуба. Две партии прошли в Жокей-клубе, но Алехин настоял, чтобы матч вернули в шахматный клуб — в Жокей-клубе было очень шумно.
В первой же партии Алехин неожиданно победил, причем черными. Капабланка затем выиграл третью и седьмую партии, выйдя вперед. Затем две партии подряд (11-ю и 12-ю) выиграл Алехин. В итоге матч продлился до 34-й партии, в которой русский игрок поставил точку — победа с счетом 6:3. Убедительно, хотя и отнюдь не просто. И дело не только в количестве партий. Из-за сильной зубной боли он после четвертой партии не смог самостоятельно покинуть зал. Перед следующей партией пришлось заглянуть к стоматологу. Тот поставил его перед выбором: или делать перерыв в матче и лечиться, или удалять больные зубы. Алехин выбрал второй вариант. Ему удалили сразу шесть зубов. Получается, по зубу за каждую победу над кубинцем. Но он не жалел об этом — оно того стоило.
В последней партии игра была отложена на следующий день, несмотря на то что победа Александра казалась очевидной. Кубинец явно не хотел видеть аплодисменты в адрес соперника и желал оттянуть неприятную концовку. 29 ноября 1927 года на доигровку прибыл Алехин. С ним была его гражданская жена Надежда Васильева. Капабланки же в зале не оказалось. Зрители недоумевали. Заместитель главного судьи Карлос Аугусто Керенсио вошел в зал и объявил, что Капабланка не придет. Он вручил русскому шахматисту письмо от Капабланки с таким текстом: «29 ноября 1927 г. Доктору А. Алехину. Дорогой господин Алехин! Я сдаю партию. Следовательно, Вы — чемпион мира, и я поздравляю Вас с Вашим успехом. Мой поклон госпоже Алехиной. Искренне Ваш X. Р. Капабланка».
Хосе Рауль, очевидно, не хотел видеть, как чествуют его соперника. Хотя ради справедливости следует отметить, что гордый кубинец позднее признал заслуженность исхода матча и отдал должное сопернику. «Это была жестокая борьба, и Алехин вышел из нее победителем главным образом потому, что сумел использовать все преимущества, какие оказались на его стороне, — написал Капабланка в статье для New York Times. — Я обязан воздать должное моему противнику. Я отнюдь не желаю умалять его достижение. В каждой партии он проявлял огромную силу воли; он упорно искал победы и стойко защищался. Без сомнения, в этом матче он играл лучше меня, и то, что он показал, заслуживает полного восхищения». Да и сам новый чемпион мира не раз после этого с восхищением отзывался о Капабланке, называя его гением шахмат.
После объявления победителя публика горячо приветствовала нового чемпиона. Восхищенные зрители пронесли его по улицам Буэнос-Айреса до самого отеля.
Фрагмент фильма «Белый снег России», где рассказывается о матче Алехин — Капабланка
Речь в Русском клубе и реакция в СССР
Радовались победе Алехина и русские эмигранты в Париже. Зимой 1928-го его пригласили выступить в Русском клубе столицы Франции. Там он много говорил, но один произнесенный им тост имел для него очень неприятные последствия. «Выигрыш у Капабланки доставил мне двойную радость, — сказал Алехин, поднимая бокал шампанского. — Ведь шахматный мир избавился от массового гипноза, в котором держал его человек, проповедовавший никчемность и скорую гибель самого шахматного искусства! Так пусть же миф о непобедимости большевиков рассеется так же, как миф о непобедимости Капабланки!»
Подлинность этой фразы, напечатанной в эмигрантской прессе тех времен, подвергается сомнениям. Но в Советском Союзе в нее поверили. И реакция была соответствующей. Так, «Шахматный листок» отреагировал статьей под названием «О новом белогвардейском выступлении Алехина». «С гражданином Алехиным у нас теперь покончено — он наш враг, и только как врага мы отныне можем его трактовать, — писал автор Николай Крыленко. — Все, кто еще у нас в СССР среди шахматных кругов лелеяли в душе надежду на то, что когда-нибудь Алехин вернется, должны сейчас эти надежды оставить. Вместе с тем они должны сделать отсюда ряд выводов и для себя, для своего практического поведения. Алехин — наш политический враг, и этого не может и не должен забывать никто. Тот, кто сейчас с ним хоть в малой степени, — тот против нас. Это мы должны сказать ясно, и это должен каждый понять и осознать. Талант талантом, а политика политикой, и с ренегатами, будь то Алехин, будь то Боголюбов, поддерживать отношения нельзя».
Публично осудил нового чемпиона мира и его родной брат, но есть большая вероятность, что сделал он это под давлением. «Я осуждаю всякое антисоветское выступление, от кого бы оно ни исходило, будь то, как в данном случае, брат мой или кто-либо другой», — заявил Алексей Алехин. «Шахматный листок» также выпустил книгу, посвященную матчу Капабланка — Алехин, но с предисловием, где недвусмысленно было еще раз указано, что новый чемпион — хоть и выдающийся шахматист, но враг, который «порвал всякие связи с советской шахматной жизнью и, наконец, докатился до белогвардейских подонков Парижа».
Несостоявшийся реванш
Многие хотели, чтобы Алехин и Капабланка вновь провели поединок за титул чемпиона. Надеждам этим не суждено было сбыться. Несмотря на просьбы о реванше, Александр настаивал на соблюдении «Лондонских правил», по которым он и завоевал титул. Через год кубинец получил право вызвать Алехина на матч, но тот уже договорился с Ефимом Боголюбовым, против которого он дважды успешно защитил чемпионский титул. Между бывшими соперниками началась вражда. Алехин не хотел играть в одном турнире с Капабланкой и при наличии кубинца в списке участников требовал удвоения гонорара. Встретились за доской они только в 1936-м на турнире в Ноттингеме. Капабланка играл белыми фигурами и одержал победу. Но за мировую корону они больше не сражались. Выиграл тот турнир в Ноттингеме, кстати, Михаил Ботвинник — будущий чемпион мира.
