Как поединок Карпов — Корчной превратился в битву магов. Потусторонние силы вокруг шахматного матча
На экраны нашей страны вышел фильм «Чемпион мира», рассказывающий о многолетнем противостоянии великих шахматистов Анатолия Карпова и Виктора Корчного. Карпова сыграл Иван Янковский, Корчного — Константин Хабенский. Разумеется, фильм не только о спорте, но спортивная фабула в нем является центральной. Ведь в 1970-х годах шахматы стали одной из арен противостояния двух политических систем — наряду с космосом и хоккеем. И, безусловно, баталии за шахматной доской стали одним из символом эпохи. Для тех, кто заинтересовался фильмом Алексея Сидорова, напоминаем о событиях одного из самых драматичных матчей за титул чемпиона мира, который проходил на Филиппинах в 1978 году.
Символы эпохи
Для начала пару слов о том, в какой политической и психологической ситуации находились герои того поединка. С одной стороны, 1970-е годы — это вершина внешнеполитического могущества СССР. В нашей орбите находились не только пара десятков социалистических стран, но и многие развивающиеся государства. Советский Союз однозначно был мировой супердержавой, с которой должны были считаться абсолютно все. И которая не упускала случая утереть нос своим оппонентам, в том числе на спортивном фронте, и в особенности — в таком престижном интеллектуальном виде, как шахматы.
При этом внутри страны нарастал экономический и идеологический кризис. Советская система распределения категорически не соответствовала новым потребительским запросам общества. Кроме того, почти никто уже не верил в строительство коммунизма, так что политическая жизнь страны была наполнена лицемерием. Это подпитывало движение диссидентов — некоторые представители научной, культурной и спортивной элиты мечтали о том, чтобы бежать из СССР на Запад. Одни руководствовались чисто материальными соображениями, другие считали, что специфическая советская система мешает полностью раскрыться их таланту.
Отношение к таким беглецам колебалось от клейма «предатель Родины» до чуть ли не восхищения смелостью людей, бросивших вызов монстру и не побоявшихся пойти на риск и лишения ради воплощения своей мечты. Одним из таких беглых диссидентов был Виктор Корчной, отказавшийся возвращаться в СССР с турнира в Амстердаме летом 1976 года. Поселившийся в Швейцарии бывший советский гроссмейстер, безусловно, был серьезным раздражителем для руководства нашей страны. И в верхах были готовы на многое, чтобы наказать предателя на спортивном поприще силами Анатолия Карпова — шахматиста, сохранявшего верность своей Родине.
Плевки в портрет
Тренер, секунданты, личный повар, массажист или доктор. Обычно такую команду собирает гроссмейстер перед матчем за звание чемпиона мира, но бывают исключения. Важность победы над Корчным была столь велика, что на Анатолия Карпова во время подготовки к чемпионскому матча работала половина Советского Союза. При подготовке к сверхпринципиальному матчу в Багио на сборы съезжались маги со всего СССР. «Одного, помню, звали Гриша. Гипнотизер из Одессы. Мне все уши прожужжал, какой он великий, как целые залы опрокидывал в состояние транса. Но Карпову предлагал несусветные вещи. Положить его на спинки двух стульев. Или щеки спицами проколоть», — вспоминал в интервью «СЭ» массажист 12-го чемпиона мира Валерий Крылов.
Григорий Рожковский, остеопат-бородач и еще несколько странных персонажей отсеялись. Сопровождать же Карпова на Филиппины отправился парапсихолог Владимир Зухарь. Он долгое время работал с космонавтами, решая проблемы перегрузок и сна.
— В команде Корчного появился парапсихолог, и я напрягся по этой причине, — говорил «СЭ» Карпов. — Знал особенность характера Виктора Львовича: когда у него есть то, чего нет у соперника, это придает огромную уверенность. Растет его шахматная сила.
Виктор Корчной тоже по-особенному готовился к этому матчу. Некоторые шахматисты (в частности, Марк Тайманов) подтверждали «СЭ» факт — Виктор Львович вешал портрет Карпова на стену и плевал в него. У него были на это веские причины. Во-первых, он как никто другой ненавидел проигрывать, во-вторых, ненавидел Советский Союз. В 1976 году во время турнира в Амстердаме гроссмейстер обвинил СССР в антисемитизме и попросил политического убежища. Шахматиста лишили советского гражданства, а его сына исключили из института и осудили за уклонение от армии. А будущая жена Корчного Петра Лееверик прошла советские лагеря... В Багио она была руководителем делегации гроссмейстера.
На матче Корчной представлял Швейцарию и считался в СССР чуть ли не врагом номер один. Ставки были высоки. Перед началом матча восьмой чемпион мира Михаил Таль говорил: если Карпов проиграет в Багио, то шахматы в СССР признают лженаукой. Матч проходил по очень жесткому формату: до шести побед без ограничения числа партий. Страшно сказать, но соперники сыграли между собой 32 партии — матч продолжался 110 дней.
Потусторонние силы
Сейчас многим кажется странным, как взрослые, умные и современные люди могли пойти на поводу у шарлатанов, обещавших им прокачать ауру и задавить соперника на уровне чакр. Но это тоже особенность той эпохи. Интерес ко всему иррациональному и потустороннему во всем мире в 1970-е годы неуклонно нарастал. В нашей стране он десятилетие спустя обернулся звездным часом Аллана Чумака, Анатолия Кашпировского и прочих деятелей. Так что Карпов с Корчным, доверяясь парапсихологам, демонстрировали вовсе не дремучесть, а наоборот — шли в авангарде передовых идей своего времени. Во всяком случае, им тогда так казалось.
Реальная польза от «колдунов», конечно, была невысока, но их деятельность во многом имела эффект плацебо. В изнурительных шахматных поединках примерно равных соперников, где на первый план выходит психология, уверенность в собственных силах и душевное равновесие — чуть ли не ключевые факторы. И если «маги» давали участникам чемпионского матча такое ощущение и, наоборот, сбивали настрой соперника, значит, их работу действительно нельзя считать глупыми трюками из арсенала циркового фокусника.
Удивительные субъекты
Первые семь партий матча в Багио закончились вничью, хотя в двух из них у Корчного были очень выгодные позиции. Свои промахи он объяснял присутствием в зале доктора Владимира Зухаря, который, сидя в четвертом ряду, неестественно дрожал и изо всех сил таращил глаза на двух шахматистов.
«Субъект мне не понравился, — написал в своей книге «Антишахматы: записки злодея» Корчной. — Я попросил фрау Лееверик обратить на него внимание и по возможности не оставлять в зале одного. Я попробовал поставить вопрос о Зухаре на жюри — выяснить его личность и отсадить от сцены подальше. Но эта первая попытка окончилась полной неудачей. Борьба с «маститым ученым» продолжалась в течение всего матча. Его отсаживали, он возвращался обратно, его пересаживали снова».
В команде Карпова считали, что Корчной использовал Зухаря в собственных целях. После первых поражений, когда на него насели репортеры, претендент заявил, что в зале сидит парапсихолог Зухарь. Он готовит космонавтов к встрече с инопланетянами! Не сводит глаз с претендента всю партию. Как можно играть?! И журналисты переключились на Владимира Петровича. Каждый день в газетах писали — Зухарь, Зухарь...
По словам самого Карпова, Зухарь ему ничем не помог: «Он продемонстрировал полную несостоятельность. После 22-й партии меня накрыла бессонница. Сидит первую ночь, вторую — бесполезно. В шесть утра говорю: «Владимир Петрович, не мучайтесь. Я слышу, как вы нашептываете. Попробую заснуть сам». — «У вас такая крепкая нервная система! Мне ее не пробить». Не мог, когда я этого хотел! А если бы я сопротивлялся?»
К 11-й партии на матч прибыл парапсихолог Корчного, господин Бергинер из Израиля. Он тоже занял место в зале и воздействовал уже на Карпова. К тому моменту счет был 1:1, но когда в зале стало два парапсихолога, лидерство захватил чемпион. Он уверенно выиграл 13-ю, 14-ю и 17-ю партии.
«Моего психолога быстро распознали и, используя громадное численное превосходство в зале, окружили «теплом и заботой», — вспоминал Корчной. — Работать эффективно он уже не мог. Мне стало ясно, что в этой обстановке Бергинер бесполезен, и после 14-й партии он уехал. После четвертого поражения на пресс-конференции я особо остановился на проблеме Зухаря. Я отметил, что советская «шахматная» новинка была подготовлена еще к матчу с Фишером. Шахматист находится в гипнотической связи с психологом, который внушает ему, например, что он играет как Фишер и Алехин вместе взятые! Я заявил, что тандем Зухарь — Карпов непобедим; этого кентавра с головой Зухаря и торсом Карпова надо раздвоить, иначе матч невозможен».
Невероятное продолжение
На 19-й и 20-й партиях на матче появились два йога — американцы Стивен Двайер и Виктория Шеппард решили оказать безвозмездную помощь Корчному. «Стоило им появиться в зале и усесться в позе лотоса, как что-то случилось с Зухарем. Он закрыл лицо платком, а через некоторое время вышел из зала — насовсем, до конца партии. За ним потянулись остальные советские. Два йога изгнали из зала целую делегацию!» — говорил Корчной.
Йоги тоже продержались в зале недолго. Оказалось, что Двайер и Шеппард были членами организации «Ананда Марга», которых обвиняли в покушении на индийского дипломата. Они находились под следствием, но за недостатком улик с февраля 1978 года были отпущены под залог. Советской стороне удалось убедить судей, что их присутствие недопустимо.
Корчной воспринял эту новость как личную обиду, но продолжил заниматься с йогами после каждой партии. Когда же счет стал 5:2 в пользу Карпова, соперник предпринял последнюю попытку внешнего воздействия. Корчного не устраивало, что во время партий чемпион ест необычные йогурты: «В середине партии Карпову приносили питание. Советские сказали, что это йогурт. Мне же ситуация была очевидна: Карпова подкармливали наркотиком. Зачастую после кормежки он строчил как из пулемета. Йогурт, по-видимому, содержал кортизон».
Массажист Карпова опровергает этот довод.
— Да какие наркотики, — рассказывал «СЭ» Валерий Крылов. — В Москве я уговорил Карпова поехать в ЦКБ. Там от рака умирал академик Покровский — директор института питания, где готовили для космонавтов и спецподразделений. Нескольких фраз было достаточно, чтобы он подписал заготовленное письмо. Карпов передал его Павлову, и нам позволили взять в Багио личного повара. Это не барство. Мы обязаны были все предусмотреть. Кроме того, институт подготовил питательные смеси в сублимированном виде.
— Что именно?
— Ничего мудреного — творог, черная смородина, микроэлементы. Из смеси я делал йогурт и в определенный час передавал Толе через судью. Мадам Лееверик, будущая жена Корчного, подняла бучу. Кончилось тем, что мы готовили в одной комнате. Я для Карпова, она для Корчного.
— Тоже йогурт?
— Черную икру. Считала, что полезно для мозга.
Развязка
Карпову оставалось выиграть всего одну партию, но у чемпиона начались серьезные проблемы со сном. «Сказывались перегрузки, напряжение. Всякому шахматисту это знакомо. Правда, нынешнее поколение по части выносливости — слабаки. Наши марафоны им не снились. С Корчным я играл матч 110 дней, с Каспаровым — почти пять месяцев», — рассказывал гроссмейстер.
Соперник воспользовался этой ситуацией и выиграл 28-ю, 29-ю и 31-ю партии. После 31-й партии Карпов взял свой последний тайм-аут.
— В эти дни по своей секретной линии советские, как выяснилось, отчаянно запрашивали Москву: что делать, если Корчной вдруг откажется продолжать матч и потребует немедленно выпустить его семью из СССР? Отличная идея! Увы, мы были взбудоражены ситуацией в матче, и никому из нас эта мысль не пришла в голову. Мы все, признаться, переоценивали мои шансы в дальнейшей борьбе, — вспоминал Корчной.
Поползли слухи, что в случае поражения Карпов готов попросить политического убежища в США, Корчной заявил, что его номер прослушивают сотрудники КГБ. А советская делегация уверяла, что чемпиона мира хотят отравить... Напряжение было сумасшедшее. Впрочем, как и усталость обоих игроков.
В 32-й партии после удачного дебюта Карпов наращивал свое преимущество, Корчной попал в цейтнот, допустил пару ошибок и оказался в безнадежном положении. Партия была прервана, но на следующий день претендент не явился ее доигрывать. Он сослался на недопустимое поведение советской делегации, враждебность организаторов и недостаточную активность судей. В ФИДЕ эти доводы посчитали неубедительными.
Чемпион сохранил свой титул, а спустя три года Корчной добился права на реванш (выиграв турнир претендентов-1980/81). Правда, в матче-реванше в итальянском Мерано повторения столь упорной борьбы уже не получилось. Карпов победил 6:2 в 18 партиях, после чего Корчной уже не претендовал на мировое лидерство. При этом выступающий под швейцарским флагом экс-советский гроссмейстер продолжал выступать на топ-уровне еще много лет без всякой помощи магии и потусторонних сил.
