Евгений ДЗИЧКОВСКИЙ

из Пекина

     На Олимпиадах полагается работать. А у нас пол-офиса парализовало. Групповая гонка. Гонка смутных надежд, ожиданий, переживаний, желаний, волнений.

     Болеть за велосипед невероятно, дико интересно. Но это обязательно надо делать у телевизора. Находясь рядом с гонкой, ее не увидать. "Мама" - так называют на веложаргоне пелотон - проносится мимо, обдавая жарким ветром, вот и все боление. Флажком помахать можно, понять что происходит, поймать отрыв - ни в коем случае. Секунды, и даже не сами секунды, а их возрастание или уменьшение, "дельта", как говорят математики - соль велоспорта.

     Мы ловили эту "дельту" чуть ли не всей бригадой. Сергей Бутов - непосредственно на месте событий, восседая на Великой стене и отлучаясь изредка в пресс-центр, расположенный в пагоде XIV века. (В телефонном разговоре он убил откровением. "Здесь прохладно", - сказал Бутов. Черт возьми, неужели где-то в Китае может быть прохладно?). Остальные - в собственном офисе "СЭ" в главном пресс-центра. Ловили "дельту" - и не поймали.

     Гескин, самый опытный среди нас веложурналист, сказал, что в команде обязательно должны быть договоренности, сценарии действий на любое развитие событий. И что тот бардак, который случился в женской команде в Афинах, когда Бубнекова и Забирова работали фактически против Слюсаревой, по-матросовски напирающей на пьедестал, - скорее исключение, чем правило. Там женское вылезло из наших прим, подмяло под себя спортивное, а мужики-то между собой всегда договорятся, разве нет?

     Похоже, договорились. С трассы пришел расклад: если испанцы или итальянцы станут атаковать гуртом - их будет караулить Иванов. Отрывы с серьезными персонами поддержат Карпец и Меньшов. В случае общего финиша на спринт выведут Колобнева.

     Он вышел на финиш. Но не благодаря, а вопреки логике. Меньшов и Карпец отстали, Иванов тоже. Колобнев работал, как вол, пока Санчес, Ребеллин и Шлек не бросили его вместе с австралийцем Роджерсом, большой ленивой коровой, которую нашему приходилось тащить по асфальту в наказание за свои медальные амбиции. А ведь Колобнев скорее финишер, чем темповик... Австралиец категорически не хотел работать, и даже несмотря на это, "двойка" догоняла "тройку". Потом из "мамы" примчался Канчеллара, показалось, он втянет Колобнева в финишную драку...

     Мы смотрели финиш стоя - как и те, кто плясал на педалях у Великой стены. Мы орали: "Давай, давай!". Что мы могли еще орать?

     Четвертое место - драма, тоска, боль. И огромное уважение к человеку, сделавшему все, чтобы быть выше этого заклятого места.