Борис Розенберг: "Хаусдинг и Кляйн созданы для того, чтобы прыгать вместе"
ВОДНЫЕ ВИДЫ. ЧЕМПИОНАТ МИРА
Елена ВАЙЦЕХОВСКАЯ
из Барселоны
Десять лет назад уроженец Винницы Борис Розенберг работал тренером по прыжкам в воду в барселонском Монтжуике и был уверен, что в жизни ему по большому счету повезло: далеко не каждому украинскому специалисту выпадала в те годы возможность получить контракт за границей.
Именно тогда немецкая федерация прыжков в воду совершенно неожиданно сделала тренеру предложение, от которого тот не посчитал нужным отказываться. И именно тогда в группе Розенберга появился Саша Кляйн. Прыгун, ставший с тех пор девятикратным чемпионом Европы, а в Барселоне выигравший для Германии вместе с Патриком Хаусдингом первое за 40 лет немецкое золото мировых первенств – в синхронных прыжках с вышки.
– Борис, признайтесь честно: такой ученик, как Кляйн, – это счастье для тренера?
– В свое время я взял Сашу в свою группу не задумываясь. До того как начать со мной работать, Кляйн успел стать чемпионом мира среди юношей в синхронных прыжках с трамплина, но лучшим достижением на вышке было девятое место на юношеском первенстве Европы. Кстати, очень большую лепту в подготовку Кляйна внес мой сын Паша, с которым я тогда очень серьезно работал (Павел Розенберг – бронзовый призер чемпионата мира-2011 в Шанхае. – Прим. "СЭ"). Дело в том, что Саша по своей натуре ведомый. Он – не лидер. И во всем стал тянуться за Павлом. Тот учил его, как нужно разминаться, что есть, чтобы быстрее восстановиться. Следил даже за тем, чтобы Саша вытирал уши после тренировки. Кстати, то влияние проявляется даже сейчас, хотя сын уже два года как закончил прыгать. Незадолго до чемпионата мира мы были на сборе на Мальорке, где вся команда в один из дней отправилась кататься на джет-ски. Саша сказал тогда, что не будет кататься. Мол, в свое время Павел ему объяснил, что катание на джет-ски плохо влияет на позвоночник – слишком сильно сказываются постоянные удары о волны.
После того катания, кстати, у нашей молодой спортсменки Тины Пунцель выскочили два позвонка. А ведь у прыгунов спины вообще предрасположены к травмам.
– Вы не ревновали ученика к сыну?
– Наоборот, радовался, что в лице Павла получил в группе сильного лидера, за которым до такой степени тянется мой молодой спортсмен. Ну и, безусловно, мне приятно, что сын до такой степени хорошо впитал все то, чему я сам учил его на протяжении всей жизни.
– После победы немецкого дуэта в Барселоне Патрик Хаусдинг сказал, что мечтал об этом титуле всю жизнь.
– Жаль, что он с такой же страстью не мечтал о титуле олимпийского чемпиона. Возможно, именно поэтому в Лондоне ребята заняли только седьмое место. Но лидером в дуэте всегда был именно Патрик. Характер у него по-спортивному очень злой.
– Какие-то задачи перед своим учеником вы в Барселоне ставили?
– Я никогда не ставлю задач в плане итогового места. Считаю, что спортсмен должен прежде всего выполнить то, к чему я готовил его на тренировках. Остальное зависит уже не от него, а от соперников.
– Получается, вам просто повезло?
– Везет ведь сильнейшим. Я не исключаю момента удачи, в крупных соревнованиях он всегда присутствует. Но у наших спортсменов при этом было одно очень солидное преимущество. Если объяснять профессиональным языком, любой прыжок состоит из фаз. Когда эти фазы у спортсменов с самого начала оптимально подобраны, то сильных завалов, как правило, не случается. Допустим, завалили мексиканцы в финале прыжок третьего класса. Можно говорить о том, что это – досадная случайность. Но я как тренер вижу, что ошибка на входе в воду стала всего лишь следствием неправильной первой фазы – отталкивания. Когда ты раскован, свеж и нет опасности проиграть, вход в воду при заваленном “верхе” можно спасти. Но в условиях соревновательного стресса это становится крайне непростой задачей.
Что получилось в синхронном финале, если выражаться простым языком? Китайцы своими двумя ошибками освободили дорожку к золоту, и все остальные тут же ринулись в этот просвет сломя голову. Вот все скрытые ошибки и полезли наружу. У ваших спортсменов в том числе.
– Как строится в Германии работа синхронных пар? Не все спортсмены ведь постоянно прыгают в одном бассейне?
– Это так. Тот же Хаусдинг живет и тренируется в Берлине, мы с Кляйном – в Дрездене. Но работа национальной команды построена так, что каждая третья неделя у всех без исключения спортсменов – это совместный сбор. В принципе такая система дает полноценную возможность готовиться к соревнованиям. Тем более, что Патрик и Саша просто созданы для того, чтобы прыгать вместе. Они совпадают по технике, по скорости вращения, по линиям…
– Как, кстати, в Германии реагируют на первую за последние 40 лет золотую медаль чемпионата мира?
– Поздравили, разумеется. Вообще, оказавшись в Германии, я был потрясен тем, насколько профессионально здесь ведется спортивная работа. В 2008-м, когда немцы завоевали две медали на Играх в Пекине, а чуть раньше Саша выиграл Кубок мира, отношение к прыжкам в воду изменилось достаточно сильно. Аппетит, можно сказать, пришел во время еды. Каждый шаг в подготовке с тех самых пор стал очень тщательно продумываться.
Кстати, на чемпионате в Барселоне перед нами не ставили вообще никаких задач – понимали, что олимпийский год дался всем ветеранам крайне тяжело. Тот же Кляйн подошел к Олимпиаде в очень плохом состоянии. У него обострилась хроническая травма локтя – воспалились сухожилия. Из-за этого он не тренировался целый месяц из полутора, оставшихся до Игр. И восстановился по большому счету только к чемпионату Европы, который выиграл уже в общей сложности девятый раз.
– Напомните, каким образом вы в свое время оказались в Германии?
– Сначала меня пригласил в Испанию известный тренер Михаил Угрюмов, который тогда уже не первый год работал в Мадриде и возглавлял национальную команду. Потом он сам уехал работать по контракту в Великобританию, а я занял его место. Немцы пытались разговаривать со мной примерно тогда же, но до каких-то реальных шагов дело дошло только в 2003-м на чемпионате мира в Барселоне.
– Ваш сын участвовал в тех соревнованиях?
– Нет, в 2003-м Павел имел украинское гражданство. Чтобы попасть в сборную, он должен был из Испании поехать на Украину и принять участие в национальном отборочном чемпионате. Поехать с ним вместе я не мог – был занят подготовкой испанской команды и, естественно, приоритетной была именно та работа. Вот и решили никуда не ездить. Ну, а в Германии стал сначала работать в Аахене, потом перебрался в Дрезден, в одну из старейших в Германии школ по прыжкам в воду. Там даже есть памятник прыгунье в воду – трехкратной олимпийской чемпионке Ингрид Кремер.
– Количество соревнований, в которых сейчас приходится выступать прыгунам в воду, не кажется вам чрезмерным?
– Скажем так, я не против Мировой серии, но, мне кажется, было бы логичнее распределить эти старты на весь сезон, а не проводить их в течение полутора месяцев. Тем более сейчас, когда турниров стало шесть, а не четыре. Есть определенные сомнения и в том, что в олимпийский год сильнейшие спортсмены вообще должны участвовать в Мировой серии. Эти сомнения я высказывал руководителям немецкой федерации, но остался со своим мнением в меньшинстве.
– Российским спортсменам в этом году тоже выбирать не приходилось – всех обязали выступать на Универсиаде.
– Для того чтобы успешно пройти три или даже два крупных соревнования подряд, у спортсмена должен быть очень большой внутренний запас прочности. А сейчас такого запаса почти ни у кого нет. В таких случаях остается надеяться на то, что авось получится как-нибудь сделать результат. Иногда получается…
