Как выиграть суд в Лозанне
ДОПИНГ
В глазах российских болельщиков Высший спортивный арбитражный суд (CAS) в Лозанне выглядит холодным, циничным судебным органом, изначально враждебно настроенным по отношению к российским спортсменам, которых обвиняют в употреблении допинга. Однако 29 февраля CAS полностью оправдал велогонщика Александра Колобнева, доказавшего свою невиновность. Спортивный юрист Виктор БЕРЕЗОВ, имевший прямое отношение к "делу Колобнева", рассказал "СЭ" о том, почему CAS впервые в своей истории оправдал российского спортсмена.
КЛЮЧИ К УСПЕХУ
- Я, как и вы, не могу припомнить допингового дела, где наказание российского спортсмена за положительную пробу было бы сведено к предупреждению, - сказал Виктор Березов. Именно он представлял в CAS интересы Федерации велосипедного спорта России (ФВСР), которая и вынесла Колобневу предупреждение, после чего Международный союз велосипедистов (UCI) оспорил это решение российской стороны.
- Громких дел, в которых участвовали бы россияне, через CAS прошло не так уж много. "Дело Лазутиной/Даниловой", "дело Чепаловой", "дело Юрьевой/Ахатовой/Ярошенко", "дело семи", где фигурантами были российские легкоатлетки, - принялся перечислять Березов, забыв упомянуть разве что "дело Кабаевой/Чащиной". - По "семерке" как раз я представлял в CAS Всероссийскую федерацию легкой атлетики. В ВФЛА спортсменкам дали два года, в IAAF требовали четыре. CAS рассудил - 2 года и 9 месяцев. Наш срок оказался поближе, чем у IAAF, но считать то дело выигранным - лукавство. Откровенно говоря, мы ехали в Лозанну с одной целью: добиться таких сроков дисквалификации, чтобы спортсменки смогли выступить на Олимпиаде в Лондоне. К счастью, удалось.
- Каждое допинговое дело индивидуально. Но все же, что нужно, чтобы выиграть суд в CAS?
- Если говорить с точки зрения юриста, то очень важно забыть то, как проходят суды в России. Потому что CAS ничего общего с нашей системой судопроизводства не имеет. Хрестоматийной стала деятельность в Лозанне адвоката Кучерены в "деле Лазутиной/Даниловой" в 2002-м. Первое, что он сделал в самом начале слушаний, - заявил отвод всему составу суда, в том числе выбранному им самим арбитру. Когда ему в этом было отказано, началась знакомая многим риторика - "провокация против России", "политический заговор". Но то, каким образом Кучерена теоретически мог бы давить на суд в России, в Лозанне просто невозможно. И в результате дело, конечно, было проиграно. Более того, CAS пошел на редчайший для себя принцип: обязал в итоговом решении Лазутину выплатить 25 тысяч швейцарских франков в пользу МОК за вызывающее поведение своего представителя.
В CAS принята куда более демократичная процедура предоставления доказательств, чем в России. У нас нельзя, условно говоря, просто распечатать текст из интернета и представить его в качестве доказательства. В CAS можно. В том, разумеется, случае, когда другая сторона не протестует.
Еще одна особенность CAS заключается в том, что там все прозрачно с самого начала. До определенного срока ты должен раскрыть все свои доказательства, раскрыть имена всех свидетелей и тезисно очертить их позицию и суть информации, которую они хотели бы до суда донести. Российские адвокаты зачастую готовятся совсем к другому. Они пишут исковое заявление, а затем ждут суда, в ходе которого достают из рукава новые доказательства, чтобы поставить в тупик другую сторону.
- CAS умышленно сводит на нет адвокатские прения?
- Прения есть, но в определенных рамках. Любой юрист, перед которым выложат массу новых доказательств, немедленно потребует время на то, чтобы подготовить ответ. Дело затягивается. В CAS такого нет. Стороны приезжают полностью готовыми к слушаниям. И у самих арбитров CAS есть возможность ознакомиться с сутью дела хотя бы в общих чертах.
Почти за 20 лет деятельности Высшего спортивного арбитражного суда им было рассмотрено огромное количество дел. И в одном, двух, пяти делах можно обязательно найти схожие моменты. Вообще изучение практики CAS для юриста - это первый ключ к успеху. Например, в решении по "делу Колобнева" у CAS есть ссылки примерно на двадцать решений, принятых этим судом ранее.
- А остальные ключи?
- Нужно обязательно изучать практику конкретных арбитров, назначенных на рассмотрение дела. Мы нашли пару-тройку решений председателя жюри итальянца Луиджи Фумагалли, и в своем ответе по "делу Колобнева" в выигрышных для нас моментах сослались на него. Думаю, любому человеку приятно, когда его решения знают и ссылаются на них.
Совместно с Колобневым и его адвокатом Клодом Рамони мы, по правилам CAS, выбрали одного из арбитров - американца Джеффри Бенца. Он был одним из тех, кто принял решение не дисквалифицировать бразильского пловца Сесара Сиелу Филью, чье громкое дело в какой-то степени сформировало в CAS прецедент. И по ходу заседания Бенц задавал юристу UCI такие вопросы, по которым можно было понять, что и в случае с Колобневым он не на стороне международной федерации.
Наконец, еще один ключ к успеху - свободное владение английским языком. По своему опыту могу заверить, что ни один переводчик юридической, спортивной, допинговой лексикой безупречно не владеет. Поэтому приходить в CAS с переводчиком для юриста означает автоматически снизить свои шансы.
- Поначалу в CAS приезжали российские юристы, которые не знали, как себя вести. Отношение к ним со стороны суда явно проецировалось и на других российских юристов. Когда произошел перелом в их восприятии?
- Мне кажется, это случилось после 2004-го, когда мой непосредственный руководитель Александра Бриллиантова (глава правового управления ОКР. - Прим. С.Б.) стала арбитром CAS, и мы стали часто бывать на заседаниях. Именно в 2004-м случилось первое недопинговое дело, выигранное Россией в CAS. Тогда Международная федерация конного спорта неправильно подсчитала собственный рейтинг, и вместо нашей девушки (Александры Кареловой. - Прим. С.Б.) на Олимпиаду в Афинах были допущены другие.
За день до вылета в Афины мы подали апелляцию, за день до церемонии открытия она была рассмотрена на заседании временной выездной группы CAS на Олимпийских играх. Апелляция была удовлетворена, и Карелова выступила в Афинах.
КОЛОБНЕВ - НАХОДКА ДЛЯ ЮРИСТА
- Негативный опыт, накопленный спортивной Россией в отношениях с CAS, приучил всех считать, что раз какая-то международная федерация решается судиться с российским спортсменом, то шансов у того не много. Так казалось и в "деле Колобнева".
- Федерация федерации рознь. IAAF, к примеру, прибегает к услугам британских юристов высшей квалификации. И за все время эта федерация проиграла, кажется, лишь одно дело. Для UCI "дело Колобнева" также одно из немногих проигранных. Но есть и обратные примеры. Международная федерация спортивной борьбы во главе с президентом Мартинетти регулярно проигрывает дела. Более того, одно только намерение пойти в CAS может заставить FILA изменить собственное решение.
- Как с юридической точки зрения вел себя Колобнев?
- Если можно представить себе идеальное поведение спортсмена в такой ситуации, то это тот самый случай. Просто не знаю, что еще он мог сделать. Александр прекрасно понимал, какие у него шансы и как надо действовать. Он потратил много денег (предположительно от 50 до 100 тысяч долларов. - Прим. С.Б.), времени и сил, и я по-человечески рад, что это окупилось. Ему посоветовали хорошего адвоката - швейцарца Клода Рамони, который отработал просто великолепно.
Колобнев представил на слушаниях антидопинговой комиссии ФВСР (Березов - один из ее членов. - Прим. С.Б.) все необходимые объяснения и доказательства. Как результат, комиссия почти не сомневалась, когда выносила Александру предупреждение, хотя такое решение для федерации всегда огромный риск. И потом, читая решение CAS, очень приятно было видеть чуть ли не на каждой странице фразу о том, что суд полностью согласен с выводами ФВСР.
- Итак, какие объяснения дал Колобнев, у которого на "Тур де Франс"-2011 обнаружили диуретик гидрохлортиазид, который может быть использован в качестве маскирующего агента?
- В конце 1990-х Колобнев перенес две операции на венах. Периодически он проходил обследование у своего лечащего врача в Нижнем Новгороде Сергея Петрова, который назначал гонщику лечение, в том числе прописывал биологически активные добавки "Капилар" или "Капиларпротектор". Чаще Колобнев использовал "Капилар". Последний раз гонщик был у доктора Петрова в 2009-м году.
В июне 2011-го он приехал на чемпионат России в Уфу. Зашел в аптеку сети "36,6", спросил "Капилар". Ему ответили, что во всей Уфе в "36,6" "Капилара" нет, зато есть "Капиларпротектор". Он купил его, потому что ранее им пользовался.
Колобнев принимал эти добавки и привез их с собой на "Тур де Франс", где сдал положительную пробу. Концентрация гидрохлортиазида в пробе была настолько ничтожной, что Колобнев сумел получить заключение крайне авторитетного врача Ролана Ривье из Лозанны. Суть заключения в том, что в такой концентрации гидрохлортиазид вообще не имеет никакого маскирующего эффекта.
- Кому-нибудь ясно, как гидрохлортиазид оказался в добавке?
- Скорее всего, это просто случайность. Можно допустить, что в производственном чане, где готовили "Капиларпротектор", остались частички другого препарата, содержавшего гидрохлортиазид. Спортсмену не обязательно доказывать, как именно это произошло. Ему нужно доказать, каким образом вещество попало в организм, а для этого надо знать, где это вещество содержалось. Колобнев отправил на экспертизу в Англию все БАДы, которые у него были. Экспертиза заняла около трех месяцев, и в конце концов гидрохлортиазид нашли именно в "Капиларпротекторе". Второе условие для спортсмена - доказать, что прием вещества не был связан с целью повышения спортивных результатов. Но здесь это было очевидно! С этого момента Колобнев мог строить свою позицию.
На самом деле, CAS быстро согласился с тем, что Колобнев выполнил эти два условия, и в дальнейшем просто определялась степень вины спортсмена. Если бы речь шла об анаболиках или EPO, то было бы мало шансов избежать двухлетней дисквалификации. Но гидрохлортиазид входит в перечень "особых субстанций", где рамки наказания могут варьироваться от 0 до 24 месяцев.
- В чем заключалась позиция Международного союза велосипедистов?
- Там считали, что степень вины Колобнева - максимальная. Основная причина - он не имел права менять добавку, хотя Александр не менял, а применял и "Капилар", и "Капиларпротектор". UCI также, в частности, оспаривал, что Александр купил "Капиларпротектор" именно в июне 2011-го в Уфе. Но Колобнев шел в аптеку не один, а с женой и няней. Жена выступила в качестве свидетеля, CAS отнесся к этому абсолютно нормально. Няню решили не допрашивать вовсе.
- Кто еще выступал свидетелем?
- Одноклубники Колобнева по "Катюше" на июль 2011-го Егор Силин и Юрий Трофимов. Доктор Петров. Ролан Ривье. У суда возникли проблемы с видеосвязью, поэтому говорили со свидетелями по телефону.
- По окончании слушаний уже можно было сделать какие-то выводы о позиции суда?
- Это невозможно. В CAS ко всем всегда подчеркнуто доброжелательны, но в большинстве случаев заканчивается это плохо. Уверенность, что у нас хорошая позиция, - это да. В глубине души мы, в том числе сам Колобнев, были согласны на 3-месячную дисквалификацию, но полное оправдание стало для всех сюрпризом.
- Почему UCI решился пойти в суд против Колобнева? Они были уверены в своей правоте или это было сугубо имиджевое решение?
- Я думаю, имиджевое. Предупреждение, вынесенное Колобневу ФВСР, стало для международного союза вызовом. Их позиция - непримиримая борьба с допингом, и им важно было не спустить дело на тормозах, но обозначить свою позицию, а дальше, дескать, пусть CAS разбирается. И еще. Если в случае с "делом Контадора" решение испанской федерации помимо UCI оспаривало еще и Всемирное антидопинговое агентство (WADA), то к Колобневу у него претензий не было. Видимо, им не хотелось вступать в дело, шансы победить в котором смотрелись невыгодно.
Сергей БУТОВ
