Бизнес-план «Допинг». Во сколько нам обходится чистый спорт
В разгар пандемии по-настоящему удивили антидопинговые организации. В тот момент, когда ради предотвращения заражения людей перестали летать самолеты, остановили работу заводы, опустели театры, музеи и стадионы, нам продолжали рассказывать о необходимости во что бы то ни стало продолжать тестирование на запрещенные вещества сидящих по домам спортсменов. В США придумали способ брать пробы онлайн — с подглядыванием инспекторов по видеосвязи. А в Норвегии запустили автобус с прозрачным изолированным боксом для тестируемых.
К чему все эти странности и сложности, если время возобновления соревнований неизвестно, и особого смысла в приеме допинга сейчас нет? Ответ очевиден — в последние годы и допинг, и антидопинг стали слишком выгодным и слишком мощным бизнесом для того, чтобы его можно было закрыть даже на время. Как же выглядит теперь антидопинговая гидра, сколько денег она требует, и кто оплачивает все это торжество чистого спорта? «СЭ» погрузился в документы и вычислил потрясающую воображение сумму.
Золотая жила
Сразу отмечу, что в этой статье не содержится призывов к полной отмене допинг-контроля. Однако в нынешнее кризисное время постоянно звучат вопросы в целесообразности тех или иных расходов. И здесь самое время вспомнить об отрасли, вложения в которую за последние двадцать лет выросли в тысячи раз, причем не ради увеличения доходов, а исключительно во имя идеи. Допинг в большом спорте активно применяется больше 70 лет, но лишь в конце XX века вице-президенту МОК и основателю ВАДА Ричарду Паунду пришло в голову, что борьба с ним — это золотая жила.
До 2000 года вопросами допинга занимались только медицинские комиссии МОК и международных федераций, а наказывали за «фарму» — только их дисциплинарные комитеты. Решения были рутинными, а дисквалификации — редкими, и устраивались скорее для острастки. Никто и представить не мог, что за допинг задним числом можно полностью пересмотреть итоги Олимпиады или заставить одну из крупнейших сборных выступать без флага. Впрочем, хватит истории, посмотрим во что антидопинг превратился сейчас, когда борьба за чистоту спорта стала трендом.
На одном из недавних заседаний МОК были озвучены такие цифры. Во всем мире сегодня ежегодно проводится примерно 300 тысяч тестов на допинг, из которых положительными оказываются в среднем два процента. Общая стоимость антидопинговых мероприятий в спорте высших достижений — 300 миллионов долларов. И это очень приблизительная цифра. Она не учитывает трат на антидопинг в профессиональных лигах, расходы на юридическое сопровождение допинговых разбирательств и много еще чего. Попытаемся разобраться более детально.
Основа — госфинансирование
Годовой бюджет главной антидопинговой организации ВАДА — 38 миллионов долларов. Половину это суммы покрывает МОК и другие спортивные организации, половину — правительства государств, подписавших Всемирный антидопинговых кодекс. Россия вносит около миллиона, США — 2,7 миллиона долларов. Однако, помимо ВАДА, существуют еще национальные антидопинговые агентства. Бюджет самой богатого из них — американского (USADA) — 21 миллион долларов. Бюджет РУСАДА на 2018 год (более поздних цифр не обнародовано) — порядка 7,8 миллиона долларов.
Основа бюджетов национальных агентств — государственное финансирование. Бывают у них и собственные доходы (в основном от коммерческих договоров — например USADA по просьбе лиги единоборств UFC уже отловила более сотни бойцов), но они как правило незначительны. Примерно 60 процентов расходов таких структур — это сбор тестов, их транспортировка, хранение и проверка на допинг. Штат у агентств обычно небольшой, но они привлекают много временного персонала. Например, есть целые агентства, предоставляющие услуги допинг-офицеров.
Проверкой на допинг на крупных международных соревнованиях, помимо ВАДА, продолжают заниматься федерации — формально именно в их компетенции остается и наказание пойманных на «запрещенке». Но, если раньше, расследованием допинговых историй в федерациях занимались общественники, то теперь для исключения конфликта интересов в массовом порядке создаются антидопинговые трибуналы, с привлечением независимых юристов. Бюджеты таких структур не обнародованы. Но, чтобы понимать порядок цифр, — за работу международных комиссий по восстановлению национальных федераций России после допинговых скандалов наши легкоатлеты заплатили несколько миллионов долларов, а биатлонисты — почти миллион.
Коммерческие расценки
Штрафы за допинговые нарушения — один из способов компенсировать грандиозные траты на контроль. Например, от всех спортсменов, возобновляющих карьеру после дисквалификации, требуют вернуть нечестно заработанные призовые. Но, во-первых, спортсменам в выплате этой суммы часто помогают национальные федерации или местные власти. А, во-вторых, два процента пойманных допингеров никогда не смогут покрыть расходы на проверку 98 процентов «чистых атлетов». Есть подсчеты, согласно которым полный антидопинговый контроль одного спортсмена топ-уровня обходится в 20-30 тысяч долларов в год. Разумеется, за счет выборочного тестирования эту сумму можно уменьшить.
Более ясное представление о стоимости допинг-тестов дают расценки организации по добровольному тестированию VADA — эта американская коммерческая структура предлагает свои услуги организациям, не входящим в структуру ВАДА. Например, промоушенам в профессиональном боксе и ММА. Так вот, VADA берет за один тест 2000-2500 долларов. Но это для богатых профи. С организаторов любительских соревнований (например, массовых марафонов) просят от 500 долларов за один тест. Но все равно это грандиозные деньги, учитывая крайне низкую эффективность проверок и то, что усиление допинг-контроля за двадцать лет так не привело к существенному снижению использования запрещенных веществ.
Почему же тест на допинг так дорог? Виной всему сложная процедура взятия биопробы и уникальность оборудования. Тест берется в специальной комнате (если речь о соревнованиях), в присутствии специально обученных людей, в специальные невскрываемые пробирки, которые потом перевозятся в специальных контейнерах и хранятся в сертифицированных лабораториях. Эти лаборатории есть далеко не во всех странах — порой пробы приходится вести за тысячи километров. Независимая организация допинг-тестирования (ITA), действующая под крылом МОК, недавно получила 5 миллионов долларов на длительное хранение тысяч проб с прошедших Игр. Их замораживают в надежде, что в будущем появятся новые методы тестирования, и допингеров можно будет уличить задним числом.
Сдача от штрафа
Независимая организация допинг-тестирования (ITA) в свое время была создана на российские деньги, когда наша страна была оштрафована за допинговый скандал на 15 миллионов долларов. Притом что МОК и ВАДА на двоих потратили на расследование этой истории и наказание виновных около 6,5 миллиона. «Сдача» от штрафа пошла в бюджет ITA, которая сегодня является одной из богатейших антидопинговых организаций, не подчиняющихся ВАДА. Свои антидопинговые фонды есть также у некоторых международных федераций. Например, в велоспорте. Бюджет CADF — 6,5 миллиона долларов в год.
Однако антидопинговые расходы — это не только бюджеты организаций, которые занимаются проверками и образовательными программами. Это еще и траты тех людей и организаций, интересы которых оказываются затронуты из-за допинговых обвинений и которые пытаются отстоять свое честное имя. Например, в Спортивном арбитраже. Часть слушаний по допинговым делам в CAS финансируют МОК и международные федерации, часть расходов ложится на плечи спортсменов и тех, кто их поддерживает. Все обычно начинается со вскрытия допинг-пробы B (около 1000 долларов) и подачи апелляции (еще около 1000 долларов). С учетом расходов на адвокатов и поездки в Лозанну, участие в процессе обойдется не меньше 15 тысяч долларов на одного человека. А в год CAS рассматривает десятки допинговых дел.
Также необходимо учитывать расходы на врачей, в обязанности которых входит следить за тем, чтобы спортсмены по ошибке не употребили что-нибудь из запрещенного списка. Как показал печальный пример теннисистки Марии Шараповой, это далеко не лишнее. В некоторых федерациях есть люди, помогающие атлетам заполнять формы о местонахождении в системе ADAMS. Каждый отдельный случай — это копейки. Но в масштабе всей планеты — сотни тысяч долларов, которые должны компенсировать государственные или частные спонсоры большого спорта.
Миллиард познается в сравнении
Есть одно итальянское исследование, в котором общий объем мирового розничного рынка допинга оценивается в 50 миллиардов долларов, 15 миллиардов из которых приходится на профессиональный спорт. Но все это нелегальные расходы, на которые нечестные спортсмены и их тренеры пускаются в надежде заработать на своем триумфе. Это их персональные риски. Однако очевидно, что для борьбы с этим злом надо вкладывать в антидопинг сопоставимые суммы.
Если к 300 миллионам на антидопинг, о которых говорит МОК, добавить расходы профессиональных лиг, организаторов любительских стартов, частных фондов, штрафы, траты на апелляции в CAS и на консультации врачей, сумма может достичь миллиарда долларов. С одной стороны — это огромные деньги, и целесообразность таких расходов в наши трудные времена точно необходимо обосновать. Но все познается в сравнении. Например, в богатых футбольных и баскетбольных лигах это бюджеты 2-3 топ-клубов.
МОК до кризиса тоже подписывал со спонсорами и бродкастерами миллиардные контакты. Так что тут вопрос не столько в деньгах, сколько в эффективности. Если тестирование на допинг помогает спорту зарабатывать (за счет привлечения новых спонсоров и болельщиков или хотя бы за счет скандалов) — это один разговор. Если же мешает (как происходит сейчас), то актуальность всех разговоров о борьбе за чистый спорт и бесконечных увеличений бюджета ВАДА вызывает большие сомнения.
