Почему на московской Олимпиаде не нашли допинга? Говорят, пробы всех призеров вылили в Яузу

Сейчас кажется, что ВАДА и борьба с допингом были всегда, но это отнюдь не так. Всемирное антидопинговое агентство создали только в 1999-м, а до того с допингом боролся Международный олимпийский комитет. Делал это на протяжении тридцати с лишним лет один и тот же человек — глава медицинской комиссии МОК бельгийский принц Александр де Мерод.

Именно на его долю выпали ГДР-овские пловчихи, накачанные анаболиками, два громких бойкота в Москве и Лос-Анджелесе, скандал с Беном Джонсоном в Сеуле... Через все эти истории принц прошел не без потерь для своей репутации. И даже сейчас непонятно, кем его считать: героем, пионером борьбы с допингом — или все же покрывателем разных темных историй.

«Крепко спала, а телефон разрядился». Как американка пыталась отмазаться после пропуска допинг-тестов

Казался проходной кандидатурой, а остался на 30 лет

Принц Александр де Мерод пришел к борьбе с допингом на волне трагедии. Трагически скончался чемпион мира и лучший спортсмен Великобритании 1965 года велогонщик Томас Симпсон. Его девизом было: «Если тебя убьет десяток таблеток, уколов или доз, прими девять и победи!». С допингом на тот момент официально не боролись, так что о его приеме не стеснялись говорить открыто. Да и вообще, на волне распространения анаболических стероидов и амфетаминов абсолютно все спортсмены были уверены: без допинга выступать просто невозможно.

Но однажды угадать с правильной дозой не удалось: 13 июля 1967 года Симпсон умер во время одного из этапов легендарной многодневки «Тур де Франс». В те времена гонщикам запрещалось брать воду и питание из машин сопровождения. А потому они нередко останавливались, чтобы наполнить бутылку, скажем, в ближайшем фонтане. Вот только у Симпсона, как выяснилось, в бутылке была не вода, а алкоголь! В сочетании с убойной дозой амфетаминов и обезвоживанием это дало смертельный эффект. Англичанин упал замертво, не доехав до вершины горы. Пальцы, мертвой хваткой сжимавшие руль велосипеда, не смогли разжать даже врачи.

Вскоре после трагической гибели Симпсона в МОК все-таки задумались о полномасштабной борьбе с допингом. Не дело, когда спортсмены умирают на трассе на глазах у зрителей. Но понимания, как конкретно бороться и кто должен эту борьбу возглавить, все еще не было. Поэтому утвердили де Мерода — 31-летнего принца даже без медицинского образования. Казалось, это проходная кандидатура, просто чтобы разрядить ситуацию. Кто бы мог подумать, что принц останется во главе комиссии на почти сорок лет, вплоть до своей смерти в 2002-м.

Как ловить допингеров, если не брать допинг-проб? На тот момент, спортсменов не тестировали даже во время соревнований, не говоря уж о внесоревновательном контроле. Но уже в 1968-м, на следующий год после своего назначения, де Мероду удалось организовать первое в истории допинг-тестирование на Олимпийских играх. Тут же попался первый нарушитель — шведский пятиборец по имени Ханс Гуннар Лилленвал. Правда, эта история больше напоминает анекдот.

Думаете, у него нашли повсеместно использовавшиеся амфетамины? Отнюдь, ведь методы тестирования были несовершенны: такие субстанции еще просто не умели ловить. Зато в организме шведа обнаружили... следы алкоголя. Оказалось, что перед соревнованиями по стрельбе он выпил две бутылки пива, чтобы не нервничать. А алкоголь в то время приравнивали к допингу. Так незадачливый Ханс вошел в историю. А вот анаболические стероиды, как ни странно, даже не вошли в самый первый Запрещенный список — МОК с подачи де Мерода не считал, что они несут прямую угрозу жизни и здоровью.

Перед Олимпиадой-2012 британцам давали препарат, который мог оказаться допингом

Почему допинг искали, но не находили

Далее на долю де Мерода выпадали одно испытание за другим. Началось все с ГДР-овского чуда 1970-х, когда местные спортсменки вдруг стали разговаривать мужскими голосами и крушить всех соперниц. Что в этой стране происходит анаболический бум — знали все. Но анаболики по-прежнему даже не были запрещены. О последствиях приема гормональных препаратов знали мало, и МОК волновало только, чтобы спортсмены не умирали.

Де Мерод запретит анаболические стероиды только в 1975-м, когда станет известно, что в ГДР кормят допингом даже детей, и у тех происходят необратимые изменения в развитии организма. Этому способствовала и смена президента МОК — вместо флегматичного миллионера Эвери Брендейджа пришел более прогрессивный ирландский лорд Килланин. Тем не менее, допинг по-прежнему искали, но не находили. Слишком примитивны были тесты с одной стороны — и при этом изощренны допинговые программы с другой.

В Монреале-76 из двух тысяч взятых у спортсменов проб в 269 искали конкретно стероиды. Всего восемь из них дали положительный результат. При этом у спортсменов из сборной ГДР все взятые пробы были отрицательными. Известно, что абсолютно все эти спортсмены принимали стероидные препараты. Вот вам и первое противоречие де Мерода: он совершил прорыв, попытавшись поймать стероиды, но довести дело до реальной поимки нарушителей не сумел.

После Монреаля близилась Московская Олимпиада. Во время нее, как известно, у участников не было обнаружено ни одной положительной допинг-пробы. То есть вообще ни одной! В расцвет эпохи стероидов абсолютно все спортсмены выступали чистыми. Можете в это поверить? Есть несколько версий, почему так вышло. Версия первая, официальная: тестирование все еще было крайне несовершенно. Обмануть анализ — нечего делать: достаточно было выпить несколько литров подсоленной воды, как делали восточные немцы, либо лимонной кислоты — это советское ноу-хау.

Но есть и вторая версия, о которой рассказал бывший врач сборной СССР по тяжелой атлетике Сергей Сарсания. Незадолго до Игр заместитель председателя Спорткомитета СССР Виктор Игуменов пригласил в гости главу медицинской комиссии МОК — того самого принца Александра де Мерода. Они вместе съездили на Байкал, порыбачили там и, в общем, решили вопрос. В итоге все пробы призеров московской Олимпиады якобы вылили в Яузу безо всяких анализов.

Допинговый кошмар Кении. Почему он безразличен ВАДА?

Как потерять пять положительных проб при уборке гостиничного номера

Одна из самых спорных историй в долгой карьере де Мерода случилась в 1984-м. На Играх в Лос-Анджелесе были дисквалифицированы за допинг 12 спортсменов. Большой прогресс по сравнению с Московской Олимпиадой — там, напомним, наказаний было ровно ноль. Но какие страны представляли пойманные допингеры — неужели США? Конечно же, нет. Швеция, Исландия и Ливан — вот вам «империи допинга». Ни один из американских участников пойман не был. США выиграли 83 золотых медали и уверенно возглавили медальный зачет — как и СССР четырьмя годами раньше.

А самое любопытное, что спустя десять лет де Мерод признался: еще пять или шесть положительных тестов бесследно исчезли по его вине. Вроде как во время уборки гостиничного номера их нечаянно выкинули в урну. А принц решил никому об этом не рассказывать, чтобы «не разрушать доверие к МОК». Кому принадлежали эти пробы — мы не знаем до сих пор.

Самым заметным достижением де Мерода считается поимка на допинге Бена Джонсона на Играх 1988 года. Это стало первым громким допинговым скандалом в истории, когда уличили в анаболиках не условного ливанца, а настоящую звезду мирового спорта. Но и тут не все было чисто. Много лет спустя всплыла информация, что в МОК сомневались: стоит ли делать скандал с Джонсоном достоянием общественности, и только благодаря случайной утечке информации канадца все-таки наказали.

Уже в 1990-х де Мерод зачем-то поссорился с легендарным президентом МОК Хуаном Антонио Самаранчем, обвинив Испанию в распространении допинговых препаратов через подпольные лаборатории. Но быстро принес извинения, так как конкретных доказательств не было. После создания ВАДА в 1999-м де Мерод пытался уйти в отставку, и именно Самаранч убедил его остаться.

В 2002-м принц де Мерод скончался от рака легких, не оставив после себя наследника. Соболезнования выразили все руководители МОК, принца и сейчас чтят как одного из пионеров олимпийского движения. А все противоречия? А у кого в то время их не было.