Допинговый кошмар Кении. Почему он безразличен ВАДА?

Возможен ли спорт без допинга? Отвечает врач сборной России по футболу

Кения в последние годы — один из главных поставщиков допинговых скандалов в легкой атлетике. В настоящий момент дисквалифицированы более 50 стайеров и марафонцев из этой страны, в том числе звезды мирового уровня — олимпийские чемпионы Асбель Кипроп и Джемима Сумгонг, победительница Бостонского марафона Рита Джепту. Бывший рекордсмен мира Уилсон Кипсанг Кипротич ждет вердикта по делу о пропуске допинг-тестов. Кенийской федерации легкой атлетики накануне Олимпиады-2016 грозили отстранением, а в 2018 году отдел расследований ВАДА опубликовал доклад о распространении допинга в Кении.

Однако никаких репрессивных мер в отношении страны, которая является эпицентром этого кошмара, в итоге так не последовало. Реакция ВАДА и международной федерации World Athletics на бесконечный поток допинговых разоблачений с участием кенийцев — это яркий пример того, как подобные ситуации развиваются в отсутствии политического контекста. Обширный рынок сбыта «тяжелой запрещенки», подлог документов, подкуп допинг-офицеров, сокрытие допинговых инцидентов — все это как бы не является серьезной угрозой для «чистого спорта» и, в отличие от истории с Россией, не требует немедленных жестких санкций.

Руководство ВАДА и World Athletics уверяет, что ситуации в России и Кении принципиально отличаются. Якобы из-за того, что в африканской стране не обнаружено государственной поддержки использования допинга. Справедливости ради отметим, что обвинения в господдержке «запрещенки» официально не подтверждены и в отношении России. Тем не менее, попробуем разобраться — действительно ли две сотни кенийских атлетов, попавшихся за последние 15 лет, — это всего лишь кучка авантюристов, действовавших на своей страх и риск? Без системы и в режиме глубокого подполья, как уверяют международные организации.

Шприцы на обочине

В конце апреля норвежский журналист Аве Берган опубликовал в Facebook снимок, сделанные неподалеку от стадиона в кенийском городе Итен. Это место — местная мекка марафонского бега, расположенная на высоте 2400 метров над уровнем моря. На фото — несколько использованных шприцев, явно выброшенных здесь не врачами и не наркоманами. Публикация вызвала бурную реакцию в соцсетях и спровоцировала отповедь со стороны Кенийской федерации легкой атлетики, которая обвинила Бергана в клевете. Реакции и расследований со стороны ВАДА не последовало.

О феномене кенийских стайеров и марафонцев написаны тысячи страниц. В 1990-х представители этой страны окончательно стали законодателями мод в стайерском и марафонском беге, только представители соседней Эфиопии еще как-то пытались оспорить их доминирование. Основными причинами непобедимости представителей Кении считали генетическую предрасположенность к бегу на дальние дистанции — длинные ноги, сухопарость и уникальную выносливость. Плюс жизнь на высокогорье на протяжении многих поколений и пищу, богатую железом и другими полезными веществами.

Многие иностранные спортсмены пытались тренироваться в Кении с местными бегунами, но никаких секретов их методиках и технике не обнаружили. Единственное, на что все обращали внимание — культ бега в стране, где это занятие превратилось в социальный лифт для бедняков из провинции. Что касается допинга, то кенийцы обычно уверяли, что в горных деревнях нет возможности доставать запрещенную фармакологию. И вообще, о существовании медицинских стимуляторов многие узнали только после того, как начали выступать на международных соревнованиях.

Действительно до конца 1990-х репутация кенийцев была практически безупречна. Максимум на чем они попадались — это наркотическое растение кат (чат), распространенное в Восточной Африке и не имеющее отношения к повышению выносливости или увеличению скорости. Одной из первых жертв допинг-контроля в Кении стал олимпийский чемпион Сеула-1988 Джон Нгуги. В 1993-м он получил четырехлетнее отстранение за отказ от внесоревновательного тестирования. А одной из первых кениек, непосредственно попавшихся на фарме, в 1999 году оказалась Делила Азиаго — она была забанена на два года, но затем вернулась и 2006-м выиграла Дубайский марафон.

Поддельная беременность

По настоящему массовый характер поимка кенийцев на допинге приобрела в 2010-е годы, когда появились целые бригады бегунов из этой страны, постоянно живущие в Европе или США, и зарабатывающие на участии в коммерческих марафонах. Во главе этих бригад часто стояли иностранные менеджеры, отвечавшие в том числе и за фармподдержку. Тестировали таких спортсменов намного чаще, чем тех, кто постоянно жил в Кении. Именно менеджеров многие считают виновными в подсаживании «невинных африканцев» на стимуляторы. Итальянский агент Риты Джепту Федерико Роза в 2016 году даже был арестован в Кении за распространение допинга, но полиции доказать ничего не удалось, и итальянец был отпущен на все четыре стороны.

Во время следствия Федерико Роза заявил о своей непричастность к инциденту с Джепту, поскольку спортсменка под предлогом лечения малярии покинула его тренировочный лагерь и восстанавливалась при помощи ЭПО под присмотром некоего «местного врача». Лечение от малярии — вообще самое популярное в Кении оправдание положительного теста на допинг. Хотя бывшая напарница Джепту по тренировкам Джемима Сумгонг, также пойманная на эритропоэтине во внесоревновательный период, придумала более оригинальную версию.

Сумгонг заявила, что обратилась больницу в Найроби с внематочной беременностью, из-за которой у нее открылось кровотечение. И врач якобы дал спортсменке неизвестное лекарство и сделал переливание крови. По итогам расследования Джемима сначала получила четыре года дисквалификации, а, когда выяснилось, что документы из больницы — поддельные, наказание увеличилось до восьми лет. При этом национальную федерацию, как в случае с поддельными справками россиянина Данилы Лысенко, на 10 миллионов долларов никто не штрафовал.

В 2015-м году элитный марафонец и депутат парламента Кении Уэсли Корир опубликовал доклад о коррупции в национальной федерации легкой атлетики, которая ради материальной выгоды вынуждает спортсменов форсировать свою подготовку. Также в документе говорилось о медицинских картелях, которые контролируют поставку медикаментов в сборную страны и параллельно снабжают атлетов допингом. Благодаря им ЭПО можно свободно купить в аптеках даже в небольших населенных пунктах. Разгребать же все эти проблемы в стране было некому — до 2016 года в Кении не существовало своего национального антидопингового агентства. Для сравнения, РУСАДА было основано на восемь (!) лет раньше.

Жертвы, а не обманщики

Накануне Игр в Рио парламент Кении под нажимом ВАДА принял закон, предусматривающий год тюрьмы для виновных в применении допинга и три года — для диллеров запрещенных веществ. Пока шло обсуждение закона, ВАДА лишил Кению соответствия Всемирному антидопинговому кодексу. Но закон был подписан президентом страны, и санкция продлилась меньше двух месяцев — накануне Олимпиады соответствие вернули, и кенийская легкоатлетическая сборная выступила в Рио под собственным флагом. Впоследствии уголовные наказания за допинг в Кении были смягчены, а ВАДА не увидело в этом особой трагедии.

Разборки с Кенией накануне Олимпиады-2016 были спровоцированы документальным фильмом немецкого телеканала ARD и британской газеты The Sunday Times. В нем были показаны пустые упаковки из-под ЭПО, контейнеры и использованные шприцы, найденные в мусорных баках тренировочного центра в Итене. Один из местных врачей сообщил, что поставлял допинг более чем 50 атлетам. Власти Кении и ВАДА пообещали расследовать информацию из фильма, но публично о результатах расследования не сообщалось. А свежеиспользованые шприцы появляются на помойках Итены по сей день.

ВАДА явно не хотелось погружаться в сложные африканские реалии и докапываться до истоков кенийского допинга. Но 2018 году количество скандалов достигло уже такого объема, что отделу расследований агентства пришлось готовить доклад на эту тему. В нем говорилось, что применение кенийцами допинга является хаотичным и бессистемным. Подавляющее большинство атлетов недостаточно ориентируются в вопросах воздействия на организм запрещенных веществ или введены в заблуждение относительно последствий их применения. Более частое, чем в других странах, использование кенийцами таких тяжелых препаратов как ЭПО и нандролон, объясняется пристрастиями местного медицинского персонала, которому спортсмен доверяют безоговорочно.

В общем, главная мысль доклада: несчастные кенийские допингеры являются не обманщиками, а жертвами своей бедности и необразованности. При этом национальная федерация легкой атлетики и недавно созданное национальное антидопинговое агентство проявляют готовность к сотрудничеству с ВАДА и к выполнению любых рекомендаций международных организаций. Рекомендации эти, правда, так не были оформлены в дорожную карту и не содержали требований, выходящих за компетенцию спортивных властей, как это было в случае с Россией.

Единый подход

За допуск на Олимпиаду-2016 кенийцы отплатили МОК нескольким мощными скандалами. Кенийского тренера Джона Анзру поймали в олимпийской деревне за сдачей теста вместо бегуна Фергюсона Ротича (якобы это произошло по ошибке). Ранее с Игр-2016 был изгнан однофамилец этого спортсмена Майкл Ротич, менеджер кенийской легкоатлетической команды. Он предложил журналистам, которые работали под видом допинг-офицеров, взятку в 12 тысяч долларов за то, чтобы те заранее информировали кенийцев о своих визитах.

После Рио на ЭПО попалась олимпийская чемпионка в марафоне Джемиме Сумгонг. А олимпийский чемпион в беге на 1500 метров Асбель Кипроп вообще угодил в грандиозный скандал. Известны как минимум три случая в конце 2017 — начале 2018 года, когда допинг-офицеры за деньги предупреждали Кипропа о внесоревновательном тестировании. При этом стайер все равно попался на ЭПО и пообещал, что будет стрелять в любого, кто явится к нему домой отбирать медали. Никаких санкций за невозвращение наград к кенийской стороне применено не было.

Были и другие леденящие душу истории. Например, чемпион мира среди юниоров Альферд Кипкетер сбежал от допинг-контроля, выпрыгнув из окна. В пробе победителя Парижского полумарафона Винсента Кипсегечи Ятора обнаружился целый букет запрещенных веществ: экзогенный тестостерон, триметазидин, преднизон, преднизолон и кломифен. Спортсмен заявил, что таким радикальным способом лечился после того, как попал в ДТП. Ловили на ЭПО и кенийцев, выступающих за другие страны. Например, олимпийскую чемпионку Рут Джебет и вице-чемпионку Юнис Кирву — обе представляли в Рио Бахрейн.

Все эти истории в различных интерпретациях до боли знакомы нам по российским допинговым скандалам. Например, накануне чемпионата мира немецкие журналисты публиковали переписку кенийской федерации и национального антидопингового агентства, где обсуждались планы скрыть инциденты с ЭПО у двух членов сборной Кении. Очевидно, что допингеры и их сообщники во всех странах ведут себя одинаково. Другой вопрос, почему ВАДА и World Athletics отказываются обеспечить ко всем единый подход и приставляют Россию квинтэссенцией допингового зла, а Кению — несчастной жертвой неких злоумышленников, которая как бы всеми силами пытается вырваться из порочного круга, но уже 15 лет никак не вырвется.