Виталий Смирнов: "Надеюсь, члены МОК при голосовании будут смотреть в будущее"
– Решение не давать РУСАДА статуса соответствия стало для вас сюрпризом?
– Отчасти это решение было предсказуемым. Во всяком случае, комментарии представителей ВАДА накануне заседания говорили о том, что рассчитывать на соответствие нам будет крайне сложно. Но в то же время, определенные надежды у нас все равно были. На Совете и накануне на исполкоме выступали наши представители – президент Олимпийского комитета Александр Жуков и министр спорта Павел Колобков. Они рассказали о той огромной работе, которая была проделана в России в плане реформирования антидопинговой сферы. И насколько я знаю, их позиция нашла отклик у членов Совета. В своих комментариях представители ВАДА также отметили, что наша страна сделала большой шаг вперед.
– Как вы считаете, как теперь лучше вести себя РУСАДА – и дальше пытаться добиться признания ВАДА, или пора уже показать зубы и вступить в открытый конфликт, раз наши усилия все равно не ценят?
– Начнем с того, что РУСАДА, в соответствие со всеми требованиями, является независимой организацией. Поэтому агентство вправе самостоятельно определять свою дальнейшую политику. На своей пресс-конференции руководители РУСАДА уже заявили, что намерены и дальше продолжать работать в том же направлении, что сейчас.
ЭТУ "ДОРОЖНУЮ КАРТУ" РОССИЯ НЕ ПОДПИСЫВАЛА
– Вы были одним из тех людей, с кем ВАДА согласовывало так называемую "дорожную карту" по восстановлению РУСАДА. Расставьте точки над i в дискуссии, которая разгорелась на Совете: так согласовывала Россия "дорожную карту" с требованием признать доклад Макларена – или все-таки нет?
– Раз уж об этом зашла речь, давайте вернемся к началу этой истории с "дорожными картами". Самая первая карта была подписана РУСАДА и ВАДА еще весной 2016 года, и содержались там абсолютно базовые вещи: например, что наших спортсменов будет тестировать Британское антидопинговое агентство (UKAD), или что в РУСАДА будут работать два международных эксперта. Следующим руководством к действию можно считать письмо, которое президент ВАДА Крэйг Риди направил после нашей с ним встречи в Рио. Там говорилось, что РУСАДА должно стать финансово и операционно независимым, что лаборатория также должна быть выведена из-под контроля Министерства спорта. То есть это все те вещи, реализацией которых совместно с другими ведомствами на протяжении года занималась наша комиссия.
– Пока про признание доклада Макларена и выдачу опечатанных проб нет ни слова.
– Требование выдать пробы появилось примерно год назад после исполкома ВАДА в Глазго. А когда через несколько недель после этого вышла вторая часть доклада Макларена, и ВАДА потребовало его признания. При этом Россия с данными требованиями никогда не соглашалась. Мы изначально возражали против них, понимая, что выполнение этих пунктов крайне проблематично.
– То есть все-таки "дорожную карту" мы не подписывали, и считать полноценным контрактом ее нельзя?
– Подписана была только самая первая "карта". Все остальное – это переписка и требования, которые ВАДА выражало в одностороннем порядке. Причем у меня вызывает некоторое недоумение, что требования эти постоянно меняются. А некоторые, как случилось на Совете в Сеуле, из статуса выполненных почему-то обратно переходят в невыполненные. Имею в виду вопрос с "закрытыми" городами, который, насколько я понимаю, нами решен. И две чисто технических накладки вовсе не говорят о том, что в "закрытых" городах не берутся пробы.
НЕ ВИЖУ РАЗУМНЫХ ПРИЧИН,
ПОЧЕМУ МЫ НЕ ПОЕДЕМ В ПХЕНЧХАН
– Сейчас всех больше всего волнует вопрос с поездкой на Олимпийские игры в Пхенчхане. Что говорит ваш опыт?
– Мой опыт говорит о том, что МОК будет тщательно взвешивать свое решение. Я надеюсь, члены МОК при голосовании действительно будут смотреть в будущее, а не в прошлое, и руководствоваться здравым смыслом.
– Член МОК Франческо Риччи-Битти заявил, что многие его коллеги поддержат выступление России в Пхенчхане под национальным флагом. Как вы думаете, такого мнения в МОК действительно придерживается большинство?
– Мы действительно в последнее время много общались с коллегами из МОК. Знаю, что достаточно большое их число действительно считает, что мы должны выступить на Олимпиаде в Пхенчхане. Россия – одна из ключевых стран в мировом спорте, в особенности, если речь идет о зимней Олимпиаде. Нас хотят видеть на Играх их хозяева – представители Южной Кореи. Ведь любой бойкот, любой отказ от участия – это черная метка для Олимпиады. И спустя годы стороны неизменно высказывали сожаления об этих решениях. Конечно, мы все хотим настоящего праздника. Хотим Олимпиады с участием всех сильнейших, включая и россиян.
– Министр спорта Павел Колобков в Сеуле поддержал мнение, что соглашаться на нейтральный статус в Пхенчхане нельзя. Вы с этим согласны?
– Давайте будем исходить из того, что мы на Олимпийские игры поедем – с флагом, гимном и остальными атрибутами. Во всяком случае, я не вижу разумных причин, почему должно быть иначе. Никто не должен нести коллективной ответственности. Никто не должен незаслуженно пропустить Олимпиаду, к которой готовился всю жизнь. Для меня это – базовые принципы.
"Другого решения никто и не ожидал" // РУСАДА. Спокойствие, только спокойствие //
Оливье Ниггли: "Ответственность за действия Родченкова несут люди, которые принимали его на работу"
