«Дебильные ментовские сериалы достали. История Конюхова — про достигаторство, которого в России не хватает». На экраны выходит новый фильм Бондарчука
На экраны российских кинотеатров 5 октября вышел фильм «Повелитель ветра» — о кругосветном путешествии Федора Конюхова на воздушном шаре за 11 дней в 2016 году. За эти короткие полторы недели он несколько раз был на грани смерти, но, слава небесам, пережил только один взлет и не падение, а спуск. По итогам первого дня фильм — лидер российского проката.
«СЭ» поговорил с сыном легендарного путешественника 47-летним Оскаром Конюховым — внизу тонна баек об экспедициях, рассуждения о роли веры и финансовой составляющей, совет Роману Абрамовичу и совет, куда стоит точно съездить за жизнь, чтобы увидеть Землю такой, какой она не бывает нигде.
Сынок, из этой передряги я уже не выберусь
— Оскар, когда у вас начали появляться седые волосы?
— Хороший вопрос, я совсем недавно про них говорил (смеется). На премьере фильма «Повелитель ветра» как раз. В 2016-м Федор полетел на воздушном шаре вокруг света и поставил рекорд по скорости, облетел нашу планету за 11 дней. Фильм про эту историю. А я был директором полета. И у меня после показа спрашивали: «Как ты вообще все это пережил?» А я показал на седые волосы. Потому что тогда были такие сложные моменты, что мы уже мысленно прощались с Федором.
— Расскажите.
— Например, над Индийским океаном была реальная опасность попасть в грозовой фронт. Он позвонил, сказал: «Сынок, из этой передряги я уже не выберусь». Вот это стало самым трудным эпизодом для меня как менеджера и сына. Мы и так полторы недели не спали в нашем центре в Австралии, так, только на диванчик прилечь. Но это не сравнить с условиями его жизни в гондоле на высоте 10 километров. Он, по сути, сидя спал в пластмассовой гондоле 3 на 2 метра с ключом в руках.
— Кино скорее нишевое, не Голливуд?
— Это как раз Голливуд, блокбастер! И мы рассчитываем на кассовые сборы. Хорошо бы за миллиард перевалить по сборам. Это мое личное мнение неспециалиста.
— У вас хорошие конкуренты — «Барби», «Оппенгеймер» постепенно стали полуподпольно показывать.
— И хорошо. Мы всегда работаем в условиях конкуренции. Мировые рекорды в других условиях не ставятся. Иначе зачем облетать Землю на шаре за 11 дней? Можно за 365. Но в конце фильма есть документальные кадры, это как раз очень сильно, придает значимость, историчность события. Сам он художественный, но базируется на реальной истории. На музыкальное сопровождение обратите внимание — легендарный Алексей Рыбников. Не хуже Ханса Циммера из прекрасного «Интерстеллара». Мне вот неинтересны сериалы про ментов и бабушек легкого поведения. Это дебилизация населения, в обществе деградация идет. Я хочу потратить два часа на вдохновение — поэтому Нолан тоже по-своему гений. В «Интерстелларе» думают о черных дырах, кротовых норах, перемещениях между галактиками. Это интересно. А кого пристрелили, побили, обокрали... Слушайте, ну мы на это в 1990-х уже смотрели. Хорош уже.
— Но рейтинги у ментовских сериалов есть.
— Это говорит об уровне людей, которые их смотрят. Ну и тех, кто снимает. «Повелитель ветра» — про другое. На премьере фильма был Владислав Третьяк, правильную вещь сказал: «Как хорошо, что фильм сняли при жизни Федора. А то у нас принято: умрет человек — тогда снимаем». На премьере дети сначала смотрели фильм, а потом лично общались с Федором, он автографы раздавал, фотографировался с детьми. Это крутое ощущение. Наверняка будут критиковать — похож или не похож Федор Бондарчук на Конюхова, получилось или нет. Мне очень понравился, крутая картина. Хотя поначалу я скептически относился как непосредственный участник событий. Учитывайте еще и тот факт, что команда Бондарчука работала над картиной шесть лет — попали в пандемию и СВО. Изначально планировали съемки в Западной Австралии, но по понятным причинам это стало невозможным, снимали в Дагестане, и очень этому рады.
Не буду спойлерить, но каждый найдет свою тему — взаимоотношения большой команды, отца и сына, сама история, когда под флагом России объединились люди из разных стран, которых собрали не деньги, а идея — облететь земной шар быстрее всех с первой попытки. Американец Стив Фоссет шесть раз пытался. Падал, тонул, загорался, один раз в России в Краснодарском крае упал. Он этому посвятил 20 лет жизни — и сделал. А погиб потом на частном самолете, перелетая на ранчо друга. Так часто бывает — человек, который рискует на фронте, гибнет на пешеходном переходе в мегаполисе. Никогда нельзя думать, что ты в Москве в большей безопасности, чем на Эльбрусе.
Но мы понимали — никто второго шанса нам не даст. Это не Америка, где похлопают по плечу, скажут nice try (хорошая попытка. - Прим. «СЭ»). Перед второй попыткой будут говорить: «Это тот, который хотел лететь и опарафинился? Да какие деньги ему, куда он лезет опять?»
Ребята будут копать, увидят бутылочку коньяка — им приятно
— Насколько для вас в принципе важно это национальное измерение? Потому что Конюхов — один из символов страны? Луноходы теряются, ракеты падают — а вы регулярно долетаете.
— У Федора вообще прозвище Record Maker (вершитель рекордов. - Прим. «СЭ»). В этом году полетел с Иваном Меняйло на шаре «ФосАгро» — рекорд дальности. Через Эльбрус на паралете с Игорем Потапкиным — тоже рекорд, по высоте.
— Такое ощущение, что рекорд гарантирован.
— Ага, конечно. Не так это, были и у нас неудачи. Но я вообще считаю, что, если Федор вернулся живым, — это не поражение. Это попытка, разведка боем. Мы никогда не говорим, что установим рекорд. С какого перепуга ты недооцениваешь стихию? Есть три фактора — человеческий фактор, метеорологический и матчасть. Четвертое, иррациональное — кто-то говорит, удача, мы говорим — Божья помощь.
— Отношение к смерти после всех этих путешествий меняется?
— У отца в его деревне в Тульской области, которую он строит с 2015 года, уже выкопана могила, засыпана песком. Он говорит: «Вот умру зимой — людям же долбить неудобно. Я уже сам выкопал, положил туда бутылочку коньяка. Ребята будут работать, докопаются — им будет приятно». Так что он мысленно к смерти готов. Он вообще говорит: «Удивительно, что в 72 года я еще с вами». Большинство тех, кто занимался такими проектами, уже не с нами. А уйдем мы все из этой жизни, но как и что оставим после себя?
Он мне недавно в машине говорит: «Я тут встречался с мужиком, у него соляные шахты, 300 метров глубина». Я уже напрягаюсь за рулем. «Мысль есть — вы меня туда спускаете, и я живу там как спелеолог и пишу картины в темноте». В 72 года. Уверен, кто-то будет читать и недовольно воскликнет: «Кому это надо, а в чем прикол?» Если ты спрашиваешь, в чем прикол, ты точно не член нашей команды. Нам такие не нужны.
— Не могут же все по шахтам лазить и рекорды ставить.
— Настоящих буйных мало, вот и нету вожаков. Федор в хорошем смысле буйный. У него планов на 20 лет вперед, а значит, и у нашей команды тоже.
— Спрошу все-таки про божественное. Мне казалось, путешествия связаны скорее с рационализмом — матчасть, прогноз погоды. Как появляется Божье?
— Без Божьей помощи невозможно. Как бы ты ни был готов, стихия тебе подкинет новое испытание. И тут только упование на Бога, не зря Федор всегда с собой берет иконку Николая Чудотворца. Это его главный навигационный прибор.
Тогда, во время кругосветного полета на шаре, после разговора с отцом (как нам казалось — последним) я вышел на улицу подышать. Не хотел смотреть показания высотомера, когда цифры стремительно уменьшаются. Федор сказал, что это конец, он включит аварийный буй. Минут через десять меня зовут помощники, говорят: «Звонил Федор — он прорвался на чистое небо». Смог обрулить грозовые облака, щель появилась, «окно» — он в нее сквозанул, за спиной у него буря, а он уже в хорошей погоде. Выжил. А мы уже успели связаться с австралийскими спасательными службами.
— И что они ответили?
— Что им на судне в точку предполагаемого падения неделю идти. Антарктида, «неистовые пятидесятые широты», коммерческие суда там не ходят, попутно там никто не подберет. Кто там будет искать? Только полномасштабная спасательная операция.
Поэтому без Бога ни до порога. У нас в деревне Конюхова 20 часовен, потому что в критической ситуации Федор дает обет — останусь живым, построю часовню тому святому, чей праздник был в тот день. У нас же как: в самолете турбулентность — помолимся, приземлились — забыли. Федор свои обеты помнит, возможно поэтому возвращается живым из экспедиций.
20 лет назад из российского был только паспорт
— Февраль 2022-го сильно повлиял на вашу деятельность?
— Очень сильно. 80 процентов матчасти — заграничные поставщики. Хотя с годами российских комплектующих становится все больше. В катамаране, который мы строим для пересечения Тихого океана на солнечной энергии, из России солнечные батареи от компании «Хевел», углепластик от «Юматекс» (Росатом), экипировка.
20 лет назад из российского был только паспорт. Мозги в России хорошие, отсутствует гаражное производство. Ведь IBM, Apple — это все изначально в гараже придумано и потом масштабируется. Люди никуда не делись, нет желания чего-то достичь, рискнуть, сделать эксперимент. Приходим на завод в Великобритании — хотим сделать воздушный шар объемом 100 тысяч кубов для полета в стратосферу на высоту 25 км, не имеющий аналогов. Нам говорят — вау, давайте, мы отложим другие проекты, это классная возможность повысить компетенции наших специалистов. В России отвечают — да мы и так неплохо зарабатываем, у нас и так дела нормально, спасибо. Нам достаточно, мы не хотим заморачиваться с документами разрешающими.
— Ну достигать не хотят в том числе и потому, что потом к тебе в какой-то момент придет пожарная инспекция. Лучше не высовываться.
— Есть и такая проблема. Федор Филиппович говорит — отсутствие амбиций и патриотизма. В России нет культа достигаторства. За рубежом в идее рекорда видят возможность, а у нас проблему. Нас часто обвиняют, что мы кормим иностранцев, но мы же готовы сотрудничать с нашими. Не хотят, очень инертные! Сидеть на госконтрактах удобнее. Мы катамаран на солнечных батареях тоже начинали строить на верфи в Англии, там, где были построены все три весельные лодки для Федора, но после начала СВО они отказались. Хорошо, что нашлась верфь в Дубае, которая принадлежит нашему соотечественнику, там достроили.
— Непростые времена.
— Но времена не выбирают. У меня лежит газета «Вечерний Владивосток» за 1991 год. Первую полосу представьте. Справа заметка — «Во Владивостоке за ночь сорвано шесть норковых шапок». Чуть поменьше рядом — «продукты по талонам». А наверху огромный заголовок: «По стране гуляет сифилис!» И слева небольшой врез: «Федор Конюхов завершил свое кругосветное плавание на яхте Караана и собирается подняться на Эверест». И фотография яхты. Он говорит: «А тогда благоприятные времена были? Они всегда сложные».
В космос тоже полетели через 15 лет после войны. Так что в том, что с луноходом потеряли связь, ничего плохого нет. Важно, что он полетел, даже приземлился.
— Хотя бы попробовали.
— Да. У нас проблема десятилетиями не меняется. Взять Илона Маска — его ракеты падали, взрывались, над ним смеялись. Рогозин писал ему: «На батуте полетишь». А потом в какой-то момент Маск отвечает: «Батут работает». Нормально утер нос Дмитрию Олеговичу нашему, да? И сейчас его ракеты многоразовые, в это невозможно было поверить. А мы со своим консерватизмом летаем на технологиях Сергея Павловича Королева. Воздухоплавание во Франции начиналось с полетов до соседнего дерева. Если бы тогда людям по рукам дали, мол, перед королем Франции опозорились — мы бы сейчас в космос летали? У нас и к детям такое отношение — чуть что, затрещину дал. А надо их поддерживать.
— Федору тоже затрещину дал отец, когда он Азовское море решил на лодке пересечь.
— Тут вопрос в соразмерности. К нам часто приходят: «Хотим Атлантику на надувном матрасе переплыть». Ну тут извините, я вам сам первый этот матрас и проколю, не то что не благословим. Хотя, когда Федор решил пройти по Южному океану, я тоже говорил, что это суицидальная история. Я сам там ходил на 25-метровой яхте в тех широтах. Но Федор настроился решительно. И тогда мы сконструировали лодку как спасательную шлюпку. Я говорил отцу — что бы ни случилось, просто будь в ней. Она выдержит любой удар стихии, главное, чтобы ты не выпал за борт.
Абрамович и «Челси»? А представьте, какой батискаф он мог бы построить
— Вы вот говорите про 1991 год — у всех талоны, а у Федора кругосветка. Наверняка же часто спрашивали — где деньги взяли?
— Надо уметь находить, это целый талант — зарядить спонсора, увлечь людей. При всей кажущейся простоте Федора он глубокий человек, здесь харизма огромную роль играет. Он говорит — почти каждый из нас романтик. Просто управление банком, компанией затягивает, и это внутри постепенно вымывается. Но когда ты начинаешь банкиру рассказывать про струйные течения на высоте 10 километров, ревущие сороковые, неистовые пятидесятые... Если зажег человека, вопрос по сути решен. Раньше, во времена СССР — через ЦК партии, «Комсомольскую правду».
Часто то, что деньги не решают, может решить звонок чиновника. На Федора работает репутация, портфолио, команда. В 1990-е было в чем-то сложнее, не было медиапланов, никаких стандартов. Зато денег могли дать просто на эмоциях.
— Честно, мне казалось, что в 2023-м уже столько путешественников, в соцсетях одни путешественники.
— Я не считаю, что у нас много путешественников, в частности в России. Федор говорит: «У нас много бездельников, праздношатающихся, у которых есть свободные деньги и время». В чем цель этого болтания? Я понимаю — на 25 километров подняться в стратосферу, побить мировой рекорд. Или перейти Тихий океан на катамаране на солнечной энергии, доказав, что можно преодолевать большие расстояния на возобновляемых источниках энергии. Попутно проведя исследования Мирового океана на предмет загрязнения микропластиком. Федор — да, это путешественник, достигатель, рекордсмен. В каждой экспедиции есть идея и смысл. Привлечение лучших специалистов и использование новых технологий.
— Слушайте, ну не могут же все вокруг света ходить! Разве плохо съездить просто в Непал в поход?
— Это туризм. Ты богатый турист, без проблем. Человек пошел посмотреть Гималаи — это красиво. Не надо путать туризм с эмиграцией, как говорится. Ему предлагали в космос полететь в качестве космического туриста, он спросил — зачем? Если есть такие деньги, он их на строительство батискафа потратит ради погружения в Марианскую впадину глубиной 11 километров. А космос — ну натянули на тебя костюм — и летишь туристом. Посмотрел, вернулся. Ты ничего не создал, не внес вклад. С таким же успехом можно еще одну яхту купить, которую потом арестуют.
Нам импонирует Ричард Брэнсон, который создал компанию Virgin Galactic. Его частный космический корабль совершил суборбитальный полет, поднявшись на высоту в 86 километров. Он как-то в интервью сказал, что ему жалко Абрамовича — одну яхту купит, вторую, третью. «У него есть шесть яхт, они просто гигантские. Глядя на каждую из них, ты думаешь: до чего же пустая трата денег! Он ведь мог изменить жизни многих людей, если бы нашел деньгам лучшее применение. Я думаю, это печально, когда люди, делающие огромные деньги, мечтают о самой большой яхте, о самой большой машине или о самом большом самолете...»
— Анадырь отстроил, «Челси» сделал великим клубом.
— Я это все понимаю, конечно. Но представьте, какие проекты Роман Аркадьевич мог бы делать, с его-то состоянием? Батискаф точно смог бы построить. Бюджет до 15 миллионов долларов. Или тримаран, чтобы обойти вокруг света под парусом меньше чем за 40 дней. Престижный трофей — Кубок Жюля Верна.
— Читал, что вы за время карьеры в парусном спорте познакомились с Владимиром Маслаченко. Как так получилось?
— В 1996-м я оканчивал РГГУ, меня взяли администратором в яхтенную команду Russian Team, которую создавали Маслаченко с товарищами для участия в кругосветной парусной гонке Grand Mistral. Федор был в том экипаже фронтменом, отгонялся сезон в Европе, это был промотур перед кругосветкой. У меня хороший английский, и я быстро освоился в международном проекте, попал на яхту 80 футов, где гонялась элита парусного спорта. Впитывал все как губка. Во время стоянок в портах занимался ремонтными работами, закупками оборудования, а в гонках тянул веревки. Так что могу сказать, Владимир Никитич — легендарный вратарь, дал мне путевку в мир большого парусного спорта. А в жизни он был компанейский, веселый, рубаха-парень. С кучей анекдотов в арсенале. По сути, моя карьера спортивного менеджера началась с этого знакомства. Об этом есть рассказ в моей книге «С отцом по всем океанам». Вышла в свет в этом году.
В парусном спорте у нас нет Винер и Тарасовой
— Вы же и исполнительным директором Федерации парусного спорта были. Как вы там оказались-то?
— Мне предложили эту должность в 2008 году, к тому времени в парусной тусовке меня знали. Деньги у федерации были, админресурс был, нужен был кто-то, кто делает работу. СЕО так называемый. А мы в тот момент с Федором разошлись, у него время ушло на принятие сана священника, а я стал заниматься своими проектами, и в тот момент поступило предложение возглавить исполком ВФПС. Отработал весь олимпийский цикл в четыре года перед Лондоном-2012. Приобрел очень ценный опыт.
— Но ведь парусный спорт у нас в не самом победном состоянии, нет? Может, просто и не нужно его развивать, не наше?
— Ничего себе «не наше» — у нас еще какая история! Советские времена, Пинегин, Будников, Манкин, Шайдуко — это все олимпийские чемпионы и призеры. С развалом Союза школа посыпалась. Но Россия омывается 13 морями. Я пойму, если в Монголии не будет парусного спорта. Но как Россия может быть за бортом парусного движения? Почему французы в лидерах, а мы нет?
— У нас денег нет.
— В России денег больше, чем в любой стране мира. Нет лидеров с харизмой. Нет амбиций у яхтсменов. Я четыре года работал в федерации — да, хорошие яхтсмены, но с их настроем олимпийскими чемпионами нам не стать. Чемпион — тот, кто все кладет на алтарь победы. Наши не готовы. Плюс спорт высокотехнологичный, а в нашей федерации нет нужных специалистов. В экспедиционные проекты Федора мы берем всегда лучших метеорологов, инженеров, проектировщиков. The best of the best (лучшие из лучших. - Прим. «СЭ»), и есть результат. Если сейчас заняться, то через два цикла результат у федерации будет. Это нужно стране, потому что парусный спорт медалеемкий вид — 10 комплектов.
Ну да, у нас не фигурное катание, не гимнастика. Нет Винер, Тарасовой у нас в парусе. Даже Ротенберга — можно сказать, он все же привлек внимание к хоккею, бренду «Красная машина». А это очень важно. Появятся такие фигуры — начнут яхтсмены-самородки выявляться, и Минспорт подключится. За любым проектом стоит лидер. Фильм «Повелитель ветра» там команда в 100 человек — но лидер Федор Бондарчук. Его признает профессиональное сообщество, ему доверяют продюсеры, он сам успешный продюсер. Когда он говорит про кино, его слушают, он звучит убедительно. И есть результат. Нашему парусу нужен лидер федерального масштаба. Пока он не появится, мы (я себя ассоциирую с отечественным парусным спортом) будем на задворках и финансироваться по остаточному принципу.
— Давайте напоследок совет от путешественника — куда за жизнь стоит съездить особенно?
— Я в принципе не собираю страны. Говорят: «Вот поеду я в Бразилию, Амазонка, Рио-де-Жанейро». Я еду в какую-то страну ради задачи. Амазонка? Есть прекрасная река Лена. Копакабана? Съездите на наши дальневосточные пляжи, на Камчатку.
Но если вы спрашиваете одно место — это Гренландия. Попадаешь будто на другую планету. 50 тысяч человек живут на огромном острове. Картинки умопомрачительные. Рыбалка классная. И именно там я увидел, что такое глобальное потепление. Тебе местные эскимосы говорят: «Видишь мох наверху? Вон там раньше был лед». Мой отец ходил на 10 метров выше. Дед — еще на 10 метров выше. Одно дело, когда Грета Тунберг это говорит, а другое — эскимос, который лично тут все исходил. Тревожно.
— У нас тоже вот постоянно хотят что-нибудь застроить, Байкал тот же.
— Я не понимаю, зачем его постоянно хотят освоить, облагородить. Зачем? Там и так красиво. Я бы заморозил эту зону, сделал бы экотропы и больше не трогал. Иностранные яхтсмены приезжали к нам на буерные гонки даже после всех политических событий. Не потому, что они любят Россию или не любят. Просто Байкал — бренд страны. Не «Калашников», не водка, на мой взгляд. Такое озеро на планете одно. Это достояние всего мира. Нам нужно думать, как сберечь это место, а не освоить и «благоустроить». Федор говорит: «Не бывает некрасивых людей и некрасивых мест на Земле. Это люди сделали девственно чистые места некрасивыми». Стоит задуматься над этим.
