Анастасия Гимаева, дочь хоккеиста, тренера и известного телекомментатора Сергея Гимаева, работающая тренером по катанию в Вашингтоне, в эксклюзивном интервью «СЭ» поделилась воспоминаниями и эмоциями после авиакатастрофы в аэропорту Рональда Рейгана, унесшей жизни многих фигуристов и членов их семей.

— У нас перед глазами мемориал у катка, посвященный жертвам недавней авиакатастрофы в вашингтонском аэропорту имени Рональда Рейгана. На том рейсе было очень много людей из мира фигурного катания.

— Одна из них — Инна Волянская, призер чемпионата Союза. Моя подруга... Она из той же 704-й школы, что и я, тоже из ЦСКА. Ее тренером была Татьяна Тарасова. Когда моя дочка София занималась фигурным катанием, Инна была ее тренером. А вот на фото мальчик, мой самый любимый фигурист, его звали Франко. Настолько был необычный, неординарный! Его папа Лусиано, он тоже погиб, был моим большим другом. И вот как раз вчера Избелла, его дочка, выступала под его музыкальное сопровождение, запись, где он играл на гитаре. Мы потеряли 28 человек из фигурного мира, и семеро из них — с нашего катка. Не включая родителей.

— Не представляю, что здесь творилось.

— В тот день я плохо себя чувствовала, начинала заболевать, потом уже свалилась с гриппом. Но тогда все же через силу ранним утром поехала на каток. Не могла не поехать. И целый день провела на катке. Разговаривала со всеми детьми, обнимала их, поддерживала. Мы все были друг с другом вместе. Никто не прятался, все вышли на работу, и главным для нас было поддержать детей, которые в таком раннем возрасте впервые столкнулись со смертью. До сих пор тяжело это переживаем, горюем и стараемся это от ребят и девчонок скрывать. Но на вчерашнем шоу весь зал рыдал. Когда Изабелла танцевала под музыку отца, все думали о том, что у этой 16-летней девочки в один момент умерли отец, брат, тренер и подруги.

— Как она выдержала?

— Выдержала. Она очень сильная девчонка. Мы с ней разговаривали. Очень тяжело было Максиму Наумову, который потерял родителей, — представляете, как пришлось ему повзрослеть в один день. И понять, что ты уже больше не чей-то ребенок. Такая трагедия...

— С кем он остался?

— Он уже совершеннолетний. И поддержка будет. Сразу были созданы фонды, и люди со всего мира присылают деньги в поддержку. Там ведь погибло и много родителей, а ведь у них остались свои родители. К одной нашей девочке, Оливии, и ее маме Олесе приехала бабушка — повидаться на несколько недель. И, представляете, женщина разом теряет дочку и внучку. Погибла Юля с сыном, у нее трое детей — русская семья... Двое детей остались без мамы и брата.

— Я прилетал в Вашингтон как раз в аэропорт Рейгана. И думал об этой трагедии все время.

— Видите, как бывает в жизни? Как мой папа говорил, все что угодно может случиться в любой момент. Поэтому жить нужно здесь и сейчас. Он мне все время твердил: хочешь сейчас куда-то ехать, езжай! Не откладывай, потому что потом можешь хотеть — и не мочь. Он сам все время так жил. И я живу.

«Считаю Настю Овечкину главным драйвером достижений мужа». Дочь Гимаева — о семье Ови, отце и авиакатастрофе в Вашингтоне