Юлия Липницкая: "Фигуристке неприлично выглядеть толстой"

До декабря прошлого года у нее все было просто замечательно. Выступления на своем первом взрослом "Гран-при" в Шанхае Юлия Липницкая начала с того, что опередила в короткой программе двукратную чемпионку мира Мао Асаду, а в общем зачете заняла второе место. Но первый звоночек, что все складывается не так, как хотелось бы, прозвучал уже тогда: начиная сезон Юля сильно намяла ноги новыми ботинками. А следом посыпались травмы. Апофеозом этой черной полосы стало падение на тренировке и сотрясение мозга, из-за чего Липницкой пришлось отказаться от участия во взрослом чемпионате страны. А проигрыш юниорского мирового первенства Елене Радионовой стал, естественно, совсем не тем завершением сезона, о котором можно было сказать, что он удачен.

Мы встретились на подмосковном катке, где проходили открытые для публики прокаты российских фигуристов.

– Юля, когда вы начали выступать на международных турнирах, многие отмечали, что вашему катанию – безупречному с точки зрения техники – сильно не достает эмоций.

– Так и было.

– Сейчас же вы выглядите так, словно за прошедший год прожили целую жизнь и внутри вас прямо-таки бушует эмоциональная буря.

– Я рада, если это заметно со стороны. Мне судить тяжелее.

– Но какие-то изменения в своем катании вы чувствуете?

– Мы много работали над этой стороной катания. Пожалуй, только сейчас у меня получилось прокататься так, как надо, – на тренировках бывает очень тяжело добиться от себя столь сильных эмоций. Если бы я стремилась так выплескивать их каждый раз, не думаю, что меня хватило бы надолго.

– Сильные чувства обычно появляются у тех, кто пережил какую-то личную драму, сложный, чтобы не сказать, трагический, период в жизни.

– У меня целый год был такой драмой. Сезон ведь не пошел с самого начала – с тех злосчастных ботинок. Вот я сейчас вспоминаю его – и не могу даже перечислить, что именно было не так. Одно громадное черное пятно. Травмы валились со всех сторон. Сначала одна, за ней – как следствие – другая, тут же независимо от этих двух – третья. И то падение на тренировке было далеко не самым страшным в этом ряду.

– Как вы справлялись с ощущением, что пытаетесь бороться, идти вперед, а жизнь раз за разом отшвыривает вас на обочину?

– Я была не одна. Очень сильно помогала поддержка мамы, друзей. Конечно, было сложно постоянно выкарабкиваться после травм. Вроде все прошло, удалось восстановиться – и тут новая проблема. В таком состоянии очень тяжело заставлять себя что-то делать. Не хочется катать программы, потому что думаешь только о том, что сейчас снова что-то заболит. Все было так сложно... Не хочу даже вспоминать.

– Как начался этот сезон?

– Сборами в Новогорске. Входила я в сезон очень плавно, первое время не прыгала вообще. Мы раскатывались, занимались вращениями, общей подготовкой. Потом потихонечку начали катать макеты программ и только после этого начали добавлять в эти макеты прыжки. И как-то все наладилось. Перед нынешним выступлением уже катали программы целиком почти на каждой тренировке.

– Кто выбрал для вас программу "Не отрекаются любя"?

– Мне дали послушать музыку, я послушала ее один раз, другой, третий, пятый – и решила попробовать сделать программу.

– Успеваете ли вы думать во время катания о чем-либо кроме элементов? Другими словами, будит ли музыка внутренние чувства?

– Мне кажется, что программа должна быть прежде всего отработана до машинального исполнения. И только потом можно себе позволить думать о чувствах. Только тогда можно добиться состояния, когда чувства присутствуют, но не отвлекают. У меня был опыт, когда я решила постараться прокатать программу "с чувством". Улыбалась, голову закидывала, руками махала. И приехала без трех элементов. Тогда-то и стала понимать, что эмоции без элементов в нашем виде спорта никому не нужны и никого не трогают.

– Для вас имеет значение, чувствуете вы кураж перед выступлением или нет?

– Имеет и очень большое.

– Можно ли добиться такого состояния искусственно?

– У меня этим занимается тренер (Этери Тутберидзе. – Прим. Е.В.).

– Ругает? Или хвалит?

– По-разному. Но как-то ей удается каждый раз находить правильные слова. Иной раз прихожу – вообще ничего не хочется делать. А тренера послушала – и тут же все налаживается.

– Мне кажется, что самый короткий путь – чем-либо вас разозлить.

– Это трудно. Хотя сама я замечательно умею злиться на пустом месте.

– В чем вы стали лучше, если сравнивать с прошлым сезоном?

– Во всем. Извините, конечно...

– А извиняться-то зачем?

– Ну мало ли... Вдруг это слишком нахально звучит? Но это правда. Сами ведь наверняка помните, как это все у меня было: перед соревнованиями настраиваешь себя, настраиваешь, а вышел кататься, один прыжок сделал – и все остальные либо лед полируешь, либо "бабочки". Я не могла нормально доехать ни одну программу. Даже во вращениях меня болтало из стороны в сторону: совершенно неудивительно, что в итоге грохнулась. Раньше я часто пересматривала свои программы. Понимала, что у меня толком нет связок, нет сложных шагов, но есть технические элементы и вращения. И вдруг все это исчезло тоже.

– Может быть, сложности были связаны не только с травмами, но и с ростом?

– Вроде никакого особого роста не было. И даже прибавки в весе не было. Хотя, стоп: в самом начале прошлого сезона я прибавила килограммов пять или шесть. В зеркало, помню, посмотрела – о-па! А там уже две Юли... Привела себя в порядок только после первых прокатов. Но на тренировках, помню, было стыдно на лед выходить. Фигуристке, считаю, неприлично выглядеть толстой. И одеваться кое-как – тоже. Все-таки у нас публичный вид спорта, и надо соответственно к себе относиться.

– Сейчас вы тренируетесь на одном льду с Сергеем Вороновым?

– Да.

– Подстегивает?

– Я бы сказала, что гораздо сильнее это подстегивает его. Я не сразу привыкла с ним кататься, кстати: Сергей на тренировках в основном работает под музыку, которую включает просто фоном. Я же привыкла кататься без музыки. Включаю, только когда прокатываю куски программ. Зато когда мы делаем прокаты и у меня получается все исполнить чисто, вижу, как Сергей заводится на глазах – тоже изо всех сил начинает стараться ничего не сорвать.

– Чего бы вы хотели добиться в этом сезоне?

– Мы окончательно перешли на более сложный каскад "лутц-тулуп" – раньше иногда меняли его на "тулуп-тулуп". Передвинули тройной флип во вторую половину программы, усложнили произвольную, тоже передвинув ряд прыжков во вторую половину программы. Хотелось бы со всем этим справляться.

– Пока вы не выступали из-за травм, смотрели по телевизору, как катаются другие?

– Особого интереса к этому у меня никогда не было. Если есть свободное время, я лучше посмотрю фильм.