Артур Дмитриев: "Рассекли лицо коньком, ну и что? Шока не было"

Елена ВАЙЦЕХОВСКАЯ из Саранска

– Артур, что для вас значит эта победа?

– Мне, прежде всего, хотелось показать в Саранске то, чего я не сумел сделать на чемпионате России. Преодолеть самого себя и сделать, наконец, четверные прыжки – и в короткой программе, и в произвольной.

– Почему это не получилось на чемпионате России? Ведь до того, как приехать в Екатеринбург, вы довольно успешно выступили на нескольких турнирах серии "Б" в Европе.

– Накопилась усталость. Мне действительно пришлось очень много соревноваться, и на чемпионат страны я приехал психологически вымотанным, хотя физически чувствовал себя неплохо. Возможно, надо было как-то предусмотреть возможность побольше отдохнуть – что я после того чемпионата и сделал. Отдыхал десять дней, и когда снова начал тренироваться, почувствовал, как быстро стал набирать форму.

– До нынешнего сезона столь плотного соревновательного графика вы не практиковали?

– Нет, никогда. На самом деле я не считаю, что много соревнований – это плохо. Наоборот, сказал бы, что этот опыт принес много позитивного. Во всяком случае рад, что у меня этот опыт был. Даже несмотря на то, что на чемпионате России случилась неудача.

– Вы ведь уже тренировались у Алексея Николаевича Мишина несколько лет назад. Потом ушли, катались у Татьяны Тарасовой, Николая Морозова. Этот опыт тоже считаете позитивным или все-таки считаете время потерянным?

– Считаю, что нужно уметь извлекать плюсы из любой ситуации. С этой точки зрения все наставники, которые когда-либо у меня были, дали мне очень многое. Кто знает, может быть, я вообще сейчас не катался бы, если бы не прошел тот этап в своей жизни? Мне кажется, вообще неправильным жалеть о том, что уже случилось. Нужно просто идти вперед.

– Какой момент вашей карьеры вы считаете наиболее сложным?

– Когда сломал ногу. Катался тогда у Морозова и очень хотел как можно быстрее выйти на максимально возможный результат. Вот и получилось, что доработался до перелома. Долго потом мучился, не мог прыгать, да и другие элементы было больно выполнять. В итоге мне сделали операцию, и нынешний сезон, пожалуй, первый, когда нога не доставляет никаких неприятных ощущений и проблем.

– Возвращение в группу Мишина получилось простым?

– Наверное, его можно назвать закономерным. Морозов закончил тогда свою работу в России, собирался уезжать в Америку, а это означало, что мне придется искать нового тренера. Вот я и стал думать, что делать дальше.

– И решили позвонить прежнему наставнику? Или мосты между вами наводил кто-то другой?

– Нет, сам. Понимал, что если собираюсь что-то в жизни менять, решение должен принять самостоятельно, без советчиков. Когда позвонил Мишину, честно ему сказал, что хочу продолжать кататься, хочу прогрессировать и хочу, чтобы моим учителем был он. Готов был при этом к любому ответу. Вообще любому. И был страшно удивлен, что Алексей Николаевич сказал: "Приезжай, посмотрим, что можно с тобой сделать".

Я действительно видел своим тренером только его. И готов был на все, что угодно, лишь бы он меня принял.

– А потом вы стали отчаянно пытаться ему понравиться?

– Нет, не пытался. Для меня было гораздо более важным, чтобы как можно быстрее появился результат. Алексей Николаевич сильно меня поддерживал, зная обо всех моих сложностях с ногой. Подсказывал, к кому из врачей лучше обратиться, не давал отчаиваться.

– Ваш отец – двукратный олимпийский чемпион, мама – чемпионка мира. Быть единственным сыном знаменитых в прошлом родителей тяжело?

– Смотря как на это посмотреть. Если думать с той позиции, о которой вы сказали, наверное, можно сойти с ума. Но можно ведь и поменять точку зрения. Относиться к этому как к преимуществу. Как к возможности получать от близких поистине бесценные советы по любой сложной ситуации, с которыми сталкиваешься.

– Я неоднократно слышала, что ваш отец всегда хотел видеть вас в парном катании, а не в одиночном.

– Если и так, мне он об этом никогда не говорил, так что для меня это большая новость.

– А сами не задумывались о перспективе пойти по стопам знаменитого родителя?

– Нет. У меня своя дорога, и я ей иду. Да как-то и повода не было задумываться.

– А если бы предложили?

– Сложный вопрос. Все-таки мне 23 года. В этом возрасте не так просто менять специализацию. Парное катание – это совершенно другие элементы. На то, чтобы начать кататься, понадобится минимум три года. Да и не хотелось бы идти по дороге, которую уже протоптал мой отец. Я вообще, если честно, всегда видел себя только в одиночном катании.

– С какого времени вы помните себя как фигуриста?

– Если говорить о начале реально серьезной спортивной карьеры, это 2010 год, когда я отобрался на свой первый юниорский чемпионат мира и прыгнул там четверной. С того момента я начал по-настоящему серьезно тренироваться.

– А какие-то детские воспоминания сохранились? О том, как начинали кататься в Америке, как получили травму, о которой ваша мама до сих пор не может вспоминать спокойно.

– В Америке я запомнил только тот период, когда меня тренировал Александр Жулин. Сам я тогда катался как придется: получится – не получится. А ту травму я толком вообще не помню, если честно. Ну, рассекли мне лицо коньком, ну и что? Шока по этому поводу у меня точно никакого не было.

– Даже когда после смотрели на свое лицо в зеркало?

– Даже тогда. Все зажило - значит, нужно просто идти дальше.

– По принципу – шрамы украшают мужчину?

– Можно сказать и так.

– Как строится ваш тренировочный день?

– Начинается достаточно рано, и я бы сказал, что день состоит не из отдельных тренировок, а представляет собой единый и достаточно продолжительный рабочий процесс, который длится до вечера. У Мишина собрана достаточно большая команда специалистов, хореографов, вот мы и занимаемся, переключаясь с одного тренера на другого. График составляется заранее.

– Вы планируете усложнять программу?

– Есть определенные планы на следующий сезон. Добавить четверных прыжков, поработать над хореографией, над скольжением. Но пока об этом рановато говорить.

– Программы для вас выбирает Мишин?

– Скорее это совместный процесс.

– А маму-хореографа вы к этому процессу подпускаете?

– Мы работали вместе, когда я катался в Новогорске у Морозова. А в этом году после травмы я проводил сборы с группой отца. Для меня это был первый подобный опыт, и мне он очень понравился.

– Отец авторитарен в работе?

– Не сказал бы. Скорее разумный и понимающий. Не могу сказать, что сбор дался мне легко, но пролетел на одном дыхании.

– Каковы теперь ваши ближайшие планы?

– Вернуться в Питер, встретиться с Алексеем Николаевичем и с ним эти планы обсудить.

Саранск. Кубок России. Финал. Мужчины. Итог. 1. Дмитриев – 255,11. 2. Самарин – 244,35. 3. Воронов – 243,97.