Этот фигурист — уникум! В 18 пишет книги, стоит на гвоздях и говорит о просветлении
Обычно у фигуристов принято спрашивать про четверные, подготовку к соревнованиям и отношение к результатам. С 18-летним Андреем Кутовым можно повести другой разговор — он зачитывается Толстым и Достоевским, сам написал две книги, занимается медитациями и вообще мыслит нестандартно. Да, у него нет побед на крупных взрослых турнирах — хотя по юниорам Андрей становился вторым в России и брал медаль юниорского «Гран-при». Зато он может высказаться о русской литературе, «глупых спортсменах», просветлении и следующей жизни.
Я обязательно прочту «Войну и мир» — для себя и для ЕГЭ
— Андрей, в моем понимании у спортсмена про спорт спрашивать не всегда интересно. А ты и «Анну Каренину» читаешь, и на гвоздях Садху стоишь. Давай про это лучше.
— Давайте, а то действительно — почти любое интервью фигуриста состоит из похожих по типу вопросов, и что-то новое можно услышать редко. Чаще всего говорят: «Будем работать дальше», «Я доволен/не доволен, все хорошо» и тому подобное. Буду рад получить другие вопросы, тем более я слышал, вы в этом плане преуспеваете. (Улыбается.)
— Ну хорошо, зачем вы вообще занимаетесь фигурным катанием? Ломаете свое здоровье — ради чего?
— Ломают свое здоровье при неправильной подготовке и распределении нагрузки. Если все происходит осознанно, то никто тебя не сломает. Надо тренироваться правильно и с умом, иначе это приводит к печальным последствиям. Да, я пропустил полсезона — из-за проблемы со здоровьем, все проанализировал и буду теперь внимательнее к своему телу. Последний месяц у меня никаких проблем нет.
Если говорить о миссии — я катаюсь ради своего удовольствия и удовольствия, которое приношу публике. Если бы я катался только ради побед, давно бы закончил.
— Логичный вывод — нужно искать другое дело, которым зарабатывать, нет?
— Мне кажется, что когда ты горишь делом и получаешь удовольствие от процесса, то это приводит к результату, а когда делаешь через «не хочу», не имея желания этим заниматься, — результат, конечно, может быть, но вероятность будет гораздо меньше. Порой я заставляю себя, это правда, но есть ради чего, ведь удовольствие ты получаешь в том числе от удачного исполнения прыжков, чистых прокатов, а для этого нужно много работать.
Зарабатывать в фигурном катании тоже можно — шоу те же. Я уверен, что при желании работу можно найти всегда, даже не имея образования. Я вот книгу пишу — может, она у меня взлетит, кто знает? Я стараюсь не строить воздушные замки, но почему нет? Сейчас многие даже блогерством зарабатывают, рекламу продают. Возможностей много, надо уметь замечать их и не упускать. У меня нет беспокойства по этому поводу, есть ощущение, что все сложится как надо.
— Что за книга?
— Мистический роман.
— Сам много читал?
— Да, вот список. (Показывает заметку на несколько сотен названий.)
— Достоевский, Толстой? Серьезно?
— А что такого?
— Ну то есть ты не сторонник разговоров, что рановато их в школе задавать читать?
— Я начал читать подобные произведения, когда понял, что мне это интересно. В школе читал редко, поскольку тогда чтение не любил. Считаю, что, когда человек читает литературу по собственному интересу, это совсем другое. Ты должен начинать любое дело в жизни, исходя из своих желаний, прислушиваясь к внутреннему голосу, а по принуждению ничего хорошего не будет.
— В чем мотив читать Толстого или Достоевского в 17 лет?
— По-настоящему я начинаю понимать только сейчас. Когда читал «Преступление и наказание», было желание уловить суть в деталях, ведь писатель через слова доносит важный смысл. И я искал его. Погружался с головой, анализировал, заучивал интересные цитаты. И когда перелистнул последнюю страницу, два дня не мог отойти. После «Мартина Идена» то же самое было. Джек Лондон гениален.
— Необычно, что тебе нравится и Толстой, и Достоевский. Мне казалось, часто либо один, либо другой.
— Сейчас поясню. Лев Николаевич мне нравится искусством письма — когда ты читаешь и не можешь оторваться. Одно предложение льется из другого, как ручей. Ты вливаешься в эту историю, и тебя уже оттуда не вынести. Во время чтения подобных произведений я начинаю понимать, насколько велик наш русский язык. У Толстого меня особенно зацепила «Анна Каренина». В будущем хочется перечитать и посмотреть уже под иным углом. А вот «Войну и мир», честно признаюсь, не одолел. Я понимаю еще страниц 500, но 2000... Тяжело. Именно здесь мне начинает хотеться чего-то другого, перескочить на новую историю. Тем более тема войны мне не близка. Но я сделаю это и обязательно прочту. Для себя. И для ЕГЭ, конечно. (Смеется.)
— В школу часто удавалось ходить вообще?
— Пару раз в месяц. И все такие: «О, звезда пришла! Наконец-то он явился, чудо снизошло с неба! Вспомнил про нас!» Но это были добрые шутки. К счастью, все положительно относились к моим занятиям фигурным катанием, спрашивали, как там дела, как успехи. А не «иди отсюда, чего пришел».
— Твой топ-3 книг.
— Это сложный вопрос, меня зацепили многие. Но если рейтинг... «Мартин Иден», «Скорбь Сатаны» Марии Корелли и... пусть будет «Евгений Онегин». Хотя много чего хочется назвать, зачем выделять один шедевр на фоне других? Все топ-1, для каждого он свой. Но назвал первое, что пришло в голову.
— Как ты пришел к тому, чтобы книгу написать?
— Это было внезапно. Сидишь и думаешь: «А почему если другие могут, то я не могу? Что меня отличает от них?» Попробовал, понял, что неплохо получается, и иногда, под вдохновением, 20 страниц за вечер могу написать. Раньше печатал в заметках на телефоне, так даже быстрее, но сейчас стараюсь уже сразу на компьютере.
— Нет зависимости от телефона?
— Есть, конечно, но минимальная. Могу оставить телефон и весь день счастливый ходить, что наконец в руках не держу этот магнит внимания. Я стал все чаще ценить мгновения, которые провожу без него. Все-таки реальный мир гораздо интереснее виртуального. Фрагменты книги давал почитать своим близким разных поколений, затем спрашивал: о чем я вам только что рассказал? И был счастлив, когда мне отвечали, а также понимали то, что я хотел донести. Даже спрашивали: «А что дальше?» Именно тогда я осознал, что надо продолжать.
Можно достичь просветления, даже находясь в туалете
— А ты кем в принципе хотел стать в детстве? Читал, что ты собирался поступать на гуманитарную специальность.
— Пойду, скорее всего, на тренера... Но если захочу, то буду получать второе образование. Хочу учиться всю жизнь. В детстве я никем не хотел быть. Да и сейчас не хочу примерять чьи-то роли и надевать маски. Мне нравится быть фигуристом, надеюсь, мне удастся еще лет пять заниматься и выступать, хотя конкретной планки не ставлю, потом, думаю, в шоу. А дальше... могу стать актером, тренером, писателем, журналистом, ведущим, блогером, предпринимателем — опять же, возможностей много. Но прежде всего хочется быть собой.
— А что такое «быть собой»?
— Делать то, что тебе нравится, слышать свой внутренний голос, не делать то, что тебе навязывают другие. Уметь отличать свои желания от чужих и жить прежде всего для себя, а не для кого-то.
— Тренер же навязывает.
— Но я же пришел ради себя в спорт! И слушаю его ради своего результата.
— Часто слышишь, что «спортсмены — тупые»? Не учатся же, только бегают, прыгают, качаются.
— Ну, это известная фраза, да. Мне все же кажется, что в среднем спортсмены, связанные с искусством, более образованные, чем те, кто с ним не связан. Когда ты имеешь отношение к искусству, мозг немного по-другому начинает работать. Музыка оказывает огромное влияние на нас. И мы можем опровергать стереотип о глупых спортсменах. Я думаю, что степень образованности не зависит напрямую от того, занимаешься ты спортом или нет. Человек может быть спортсменом, но при этом гением. Все зависит от самого человека, его воспитания и личных качеств. Примеров много.
— Петр Гуменник?
— Да, пожалуй. И не только он.
— Как ты пришел к медитациям? Со стороны все эти ретриты, стояния на гвоздях выглядят... подозрительно и как кринж, но это мое мнение.
— Почему кринж?
— Ну вот читаю про нашего призера Олимпиады в Сочи Елену Никитину, которая отдала 10 тысяч долларов за ретрит на Бали под мухоморы и растения-учителей, и думаю — кринж.
— На самом деле не важно, где ты занимаешься, — можно достичь просветления, находясь даже в туалете. Все это происходит в голове и не зависит от конкретной местности. Просто на Бали, скорее всего, меньше отвлекающих факторов и окружающая среда может благотворно влиять на внутреннее состояние. Как к этому приходят? У всех разные пути, кто-то через самоуничтожение, кто-то даже на грани жизни и смерти, а кто-то просто из интереса к этой жизни. Все неслучайно, если человек пришел к этому, значит, пришло его время. У каждого оно свое. Не сейчас, так потом, может быть, даже в следующей жизни.
— Что ты чувствуешь, когда встаешь на гвозди?
— Есть разные цели. Лично у меня изначально это был способ самопознания, а теперь это превратилось в ежедневную рутину. Благодаря гвоздям я восстанавливаюсь. Чувствую, что забились ноги, болит все тело, — встаю на гвозди. При стоянии у тебя активируется столько нервных окончаний в стопе, это массаж всего тела!
— Ну это уже не как кринж звучит, согласен. А к психологам ты как?
— У нас есть спортивный психолог, с которым работает наша школа, но один раз был на приеме у обычного, у меня с ним вышло интервью. Только брал его я. (Улыбается.) Вроде бы он должен руководить процессом, спрашивать, как моя жизнь, а в итоге я у него спрашивал: как вы стали психологом, что вас к этому привело? Ну и какой итог? Все мне про себя рассказал, а проблему мою не решил.
— После этого перестал к ним ходить?
— А мне он сейчас не нужен. Я сам себе психолог. Научился слышать и опознавать психологические проблемы уже на стадии возникновения.
Хочу откатать под Баха
— В этом сезоне ты катаешься под Depeche Mode — необычный выбор.
— Не моя идея, я сомневаюсь, что взял бы их сам! (Смеется.) Честно, я такую музыку не слушаю, в основном классику. Но большая благодарность моему хореографу Валерии Чистяковой, которая решила внести что-то новое в мир фигурного катания через меня, потому что под Depeche Mode никто не катал, насколько я помню. Николай Юрьевич Морошкин ее поддержал. Мне несвойственно кататься под что-то дерзкое, я больше про пластичность и мягкость. И когда впервые мне сказали о таком варианте — моя реакция была немного странной, это было последнее, что я мог предположить. Я даже о них не знал. Но когда начали ставить... Сработала грамотная постановка — когда тебе дают то, что ты можешь. И я начал кайфовать, теперь уже самого качает. Зрителям тоже понравилось, как мне кажется.
— Ну «Лакримозу» из твоей произвольной видели много раз, а тут что-то новое.
— Но видели ли они именно такое исполнение?
— Понимаю, но все равно есть золотой фонд, который все уже знают...
— Я готов катать под любую классику. Под Баха — это прям мечта! «Токката и фуга ре-минор». Под нее кто-нибудь катал? Тяжело, но выбор интересный. Смогу ли осилить — не знаю. Еще под моего любимого композитора Петра Чайковского тоже хотелось бы. Сейчас, когда я профессионально занимаюсь на фортепиано, то начинаю на собственном опыте понимать величие их произведений. Но тренеры не особо желают классику. Мол, хватит это катать, нужна яркость, современность! Основная идея в Personal Jesus — показать нового меня и мощное катание, конкретного образа тут нет. Личный Иисус... Что-то дерзкое в данном случае, наверное.
— Много вообще обратной связи по поводу своего творчества получаешь? Хейт, похвалу?
-У меня есть Telegram-канал «Андрей Кутовой», где я публикую свою жизнь, рассказываю истории и делюсь осознаниями, там у меня прекрасные читатели, которые часто пишут слова благодарности и приятные пожелания. Были случаи, когда мне писали комментарии люди уже в почтенном возрасте — они видят в моих публикациях что-то глубокое и берут себе на заметку.
Это особенно мотивирует продолжать проявляться и заниматься творчеством. Плохие слова я получаю редко, а если и получаю, то реагирую на них спокойно.
— В фигурном катании лучше не высовываться, судя по тому, что вижу я. В интервью в том числе, как ты справедливо говорил — «работаем дальше, показываем максимум». Твоя двоюродная сестра Елизавета Нугуманова как-то высказалась про тренера — и в том числе из-за этого пострадала.
— Лично я не вступаю в конфликт с тренерами, да и поводов нет. Если это личные отношения, то стараюсь решать их лично. Я не до конца знаю ситуацию с Лизой, поэтому не имею права как-то оценивать или судить.
— Нам нужен аналог SafeSport американского, чтобы спортсмены могли куда-то жаловаться?
— Так есть же Кодекс этики. Он же появился, да? Или он уже не работает? Я про него больше не слышал со дня, когда он вышел.
Все иностранцы — позитивные, они не будут ходить с серьезными лицами
— Ты же ездил на юниорский «Гран-при Франции» в 2019- м. Как это было?
— Да, занял третье место, и это был единственный международный турнир, на который я успел съездить перед закрытием. Там было так интересно! Особенно когда просыпаешься — а у тебя вся подушка в крови. Горы же, высота, как следствие — кровь из носа. И это было в ночь перед произволкой. Я встаю, думаю: «Я что, умираю?» Вроде еще произволку не доехал, а уже началось... (Смеется.)
Обстановка замечательная там. Все иностранцы позитивные, они не будут ходить с серьезными лицами — они скажут: «Хеллоу, как ты?» У нас все серьезные, нацеленные на результат, а там большинство чисто ради удовольствия этим занимаются. Мы с Юмой Кагиямой тогда познакомились. Он после неудачной для меня короткой программы, подошел и подарил мне сувенир — конек с японским флагом. Поздравлял потом с днем рождения в соцсетях. Я-то думал — он уже перешел на новый уровень, забудет — а нет, следит за мной, пишет сообщения. Это очень приятно.
— Просто мы сейчас с тобой говорим, а Даниил Медведев сейчас играет финал Australian Open. Мне кажется, это несправедливо.
— А это кто?
— Теннисист.
— Я просто за другими видами спорта мало слежу. И как он выступает?
— Как россиянин, но без флага.
— Слушайте, но у нас что здесь, плохо? Вы видите, какие у нас турниры интереснейшие? Столько народу, такие рейтинги!
— Но там веселее и разнообразнее, нет?
— У нас с разнообразием тоже все хорошо. Там есть разве такие турниры, как у нас? Шоу-программы, турнир по прыжкам? Я считаю, что у нас с этим все отлично.
— Для тебя не будет ударом, если та поездка во Францию так и останется единственным в карьере турниром ISU?
— Если так произойдет, то жалеть не буду, значит, так должно быть. Я же не могу на это как-то повлиять. Но мне бы хотелось выступить еще за рубежом. Только под своим флагом.
— Что значит «должно быть»?
— Я верю, что все складывается так, как надо. Если произошло что-то неудачное, нужно понимать — это опыт, который позволил тебе стать сильнее, мудрее. Очень важно смотреть на мир через призму любви и замечать чудесные явления, которые люди часто из-за бытовых проблем не замечают. Так хочется сказать им: остановитесь! Посмотрите! Вас окружает прекрасный мир.
