«Если меня не видеть, вряд ли догадаетесь, кто мой отец». Португалец из Москвы выступал за Хорватию, а теперь стал тренером
Фигурное катание — один из самых космополитичных видов спорта. Но переход Антонио Соуза-Кордейру в сборную Хорватии в свое время многие пропустили, потому что на слух в принципе далеко не сразу приходит понимание, что речь идет о российском спортсмене. Хотя родился Антонио в Москве, провел все детство и юношество в России, говорит и думает на русском языке. Только вот по отцу Соуза-Кордейру — португалец: от него и запоминающаяся внешность, и звучная фамилия. В интервью «СЭ» Антонио рассказал, что для него значила смена флага, как он относится к тем, кто меняет сборную в наши дни, и какая сейчас ситуация с интересом к фигурному катанию среди детей и родителей.
Когда не попал на Олимпиаду и понял, что устал от всего
— Где вы сейчас работаете?
— С прошлого года в команде Софьи Федченко. Работа серьезно отличается от тренировок на сборах — на сборах мы работаем на быстрый эффект, приезжаем, показываем отдельные элементы, все воодушевлены, стараемся за несколько недель успеть все сделать и вывести спортсмена на какой-то новый уровень.
При этом меньше ответственности за долгосрочный результат, нет такой привязанности, коннекта со спортсменом. А когда уже в команде на полноценной основе, то выстраиваешь планы на несколько сезонов вперед, ведешь спортсмена.
— У вас большая команда?
— Детей много, несколько групп: повзрослее, поменьше, совсем мелкие. В тренерском штабе пять человек и несколько хореографов, которые периодически помогают нам.
— С Алиной Горбачевой тоже занимаетесь?
— С ней в основном работает все-таки Софья Анатольевна, но если где-то нужно помочь, покрутить на удочке например — тогда я рад помочь. Я с более маленькими детьми, от 8 до 12, занимаюсь.
— Уже прониклись тренерской работой?
— Мне очень интересно, только поэтому я этим и занимаюсь. Решил после завершения карьеры сфокусироваться на одиночном катании, и оно меня поглотило.
— Вы завершили карьеру два года назад?
— Уже почти три. Моим последним турниром стал чемпионат Европы 2022 года в Таллине. Прекрасный город.
— В чем была основная причина?
— Усталость. Давно уже к этому решению пришел внутри себя, все копилось. Но решили все-таки через уговоры до конца олимпийского сезона доработать. Затем после соревнований в Оберстдорфе глобально было понятно, что-либо я закончу, либо буду менять партнершу. В течение полугода я думал, затем понял, что банально устал от всего.
— Основной целью был отбор на Олимпиаду?
— Все так. Хотелось попасть на Игры, уже в начале осени стало понятно, что мы не получаем квоту, сразу уже и мотивация была потеряна.
— Вам хотелось прожить олимпийский опыт?
— Посмотреть, как это все проходит. Поехать на Олимпиаду хотя бы просто ради атмосферы, разумеется, что результата какого-то великого быть не могло. Но, к сожалению, так и не сложилось у меня.
— В целом удовлетворены тем, как сложилась ваша карьера?
— Вполне. Есть какие-то незакрытые гештальты, но глобально доволен тем, как все было. Объездил полмира, завел кучу друзей в разных странах, полюбил этот спорт. Сложно, как мне кажется, заниматься этим делом 20 лет и не получать от этого никакого удовольствия.
Не считаю возможным обсуждать и осуждать кого-то за смену сборной
— Для вас переход в сборную Хорватии стал пропуском в мир?
— Прямо так не говорил бы, все-таки я, будучи спортсменом сборной России, успел поездить по международным стартам, были на турнирах категории Б, на юниорских «Гран-при», даже на взрослый «Гран-при» успел попасть. Переход в другую сборную дал мне скорее больше шансов отобраться на крупные старты.
Конкуренция внутри России, разумеется, не сравнима с тем, что в других странах. Шансов попасть на чемпионат Европы или мира из России было бы куда меньше. Но дело в том, что решение о переходе я принимал в других обстоятельствах, на тот момент думал, что это будет такой скорее временный шаг. По крайней мере, в планах было немного покататься, затем уже заниматься своими делами. Но вышло немного подольше, затянулось.
— Постепенно включились в процесс?
— Там скорее сыграла совокупность факторов. Были определенные предложения, от которых я не смог отказаться.
— Вы наверняка понимаете российских фигуристов, которые вынужденно меняют спортивное гражданство в последние несколько лет? Они ведь только лишь хотят получить пропуск на международные старты.
— Это очень сложный и индивидуальный вопрос. В какой-то степени, разумеется, всех можно понять, карьера у всех одна, время идет. Лучшие годы остаются позади, и, конечно же, хочется в это время показать себя где-то еще. Но это все исключительно личный вопрос конкретного человека. Одно скажу: нет смысла никого осуждать.
У всех одна жизнь, одна голова на плечах, каждый ответственен сам за себя, принимает решение, исходя из этого. Не считаю возможным кого-то обсуждать и тем более осуждать за такие действия.
— И все же выступления россиян, пусть даже за другие сборные, — еще одна возможность показать силу российской школы, разве нет?
— Согласен, все понимают прекрасно, откуда, где тренируется, кто где вырос.
— Александр Коровин сейчас выступает за Филиппины, вы выбрали Хорватию. Не смутил статус страны как далекой от фигурного катания?
— Честно говоря, это не был какой-то мой осознанный выбор. На тот момент я был на распутье, мы расходились со своей предыдущей партнершей, и не совсем было понятно, что дальше делать. Лана обратилась ко мне, решили попробовать выступать в паре. Не особо даже задумывался, если честно, — экзотическая страна для моего вида спорта или нет. Больше думал о возможностях, которых на тот момент у меня не было.
— Получается, появился шанс встать в пару хоть и с хорватской партнершей — вы решили за него зацепиться?
— Можно и так сказать, на флаг я не особо смотрел, главное, чтобы мы подошли друг другу в спортивном плане, психологическом. Благодаря стечению обстоятельств я оказался в сборной Хорватии.
— Португальского фигурного катания, вероятно, не существует в принципе?
— Полагаю, что нет. Только я ни разу в жизни там не был, так пока и не доехал. Все обещаю себе, но никак. Многие друзья были, они в восторге, но у меня не складывается. Время ограничено, да и путешествовать сейчас стало сложнее. Хотя не мне жаловаться — у меня все-таки есть хорватский паспорт.
— Тогда тем более стоит доехать. Не осталось разве близких родственников в Португалии?
— Они есть, но, если честно, не хочу говорить на эту тему.
Всю жизнь провел в России и вырос в русскоязычной среде
— Вы себя скорее считаете русским, несмотря на португальские корни?
— Разумеется. Я вырос в русскоязычной среде. Родился и практически всю жизнь провел в этой стране, так что с Португалией меня мало что связывает. Разве что фамилия. Если меня, например, не видеть, а говорить по телефону, то вряд ли кто-то сможет догадаться о том, кто мой отец, откуда он родом.
— Насколько я читал из ваших предыдущих интервью, с проявлениями расизма не сталкивались?
— В целом все было обыденно, даже не вспомню какого-то случая, о котором можно рассказать. Я провел все детство в Москве, это космополитичный город. Хотя в детстве все, может, и было немного иначе и какие-то косые взгляды могли быть. Но я был слишком маленький и не обращал на это внимания, не помню ничего. А когда уже подрос, в нулевые все в целом было в порядке.
— Фигурное катание и вовсе один из самых космополитичных видов спорта. На льду явно проблем не было?
— Разумеется, у нас здесь весь мир. Особенно когда речь идет о каком-то глобальном уровне, о международных стартах.
— У вас много друзей из иностранных сборных? Часто с ними общаетесь?
— Периодически есть какое-то общение, я просто не могу сказать, что прямо каждый день с кем-то на контакте. Приятные люди, приятные воспоминания, какие-то сборы вместе проводили, соревнования, прогулки и так далее. Есть люди, с которыми поддерживаю приятные связи.
— Вы некоторое время работали в Турции. Что скажете об этом опыте?
— Больше полугода там провел. Сначала я просто приехал на неделю на сборы. Потом организаторы захотели, чтобы я остался подольше, продлевали контракт несколько раз. Так я и остался на полгода.
— Опять же, не самая очевидная страна для фигурного катания.
— Абсолютно неочевидная. Но там были несколько детей с русскими родителями, скорее это определило какой-то выбор для меня, оставаться в Турции или нет. Убедило продолжить работать некоторое время.
— Насколько я помню, в Турции работал также Сергей Розанов, верно?
— Да, потом туда еще и Сергей Розанов приехал. Но мы не пересекались с ним, трудились в разных клубах.
— Что собой представляет фигурное катание в Турции? Какой там уровень?
— Главная проблема — слабая дисциплина. Это глобальная история, в стране очень по-особенному относятся к детям, их холят и лелеют. Я бы даже сказал, что превозносят, практически не ругают, очень редко что-то против скажут. Поэтому дисциплина как таковая отсутствует полностью.
Нет понятия, что нужно разминаться перед тренировкой, не нужно на нее опаздывать. Мне приходилось в принципе объяснять людям, что на тренировки нужно регулярно ходить, не думал, что придется это проговаривать. Объяснял, зачем тренироваться «на полу», подобное представление у турков отсутствует.
Без строгости не будет результата — дети не могут себя контролировать в базовых вещах
— Дисциплина, вернее ее отсутствие у детей в Турции, мешала вам работать?
— Первое время мы долго пытались просто перестать опаздывать, понять, что нужно разминаться, работать не только на льду, но и на полу. Дети в Турции хотят все учить сразу на льду.
— При этом на Западе можно часто услышать про жесткую школу и суровые методы работы российских тренеров, говорят даже про муштру. Как найти баланс между строгостью и результатом?
— Без строгости не будет результата. В детский, подростковый период без строгости не будет дисциплины, а без дисциплины уже не будет и результата. Потому что дети еще не сформировались психологически, иногда не очень хорошо понимают последствия своих действий, нарушения режима, ошибок в питании, в каких-то элементарных вещах не могут контролировать себя. Не понимают серьезности травм, их опасности. А когда уже вырастают, то появляется самодисциплина.
Со взрослыми спортсменами излишняя строгость, как вы сказали «муштра», уже не нужна, порой даже вредна. Потому что тут уже люди взрослые, осознанные, сами понимают, что стоит на кону, зачем они пришли в спорт и чего хотят достичь. Они в большинстве своем самостоятельно следят за тренировочным процессом, настроены на результат. В этом случае тренер скорее как помощник, советчик. Нужно быть другом, поддержать в трудную минуту, а не давить. Не стоит быть генералом, отдающим строгие приказы.
— То есть взрослых держать в ежовых рукавицах не стоит?
— А у вас и не получится. Люди во взрослом возрасте, как правило, не столь толерантны к такому обращению к себе.
— И все же есть тренеры, которые позволяют себе жестко контролировать даже совершеннолетних взрослых олимпийских чемпионов. Женатых людей, даже тех, кто старше 25...
— Понятно, что всегда бывает момент, когда нужно что-то строгим языком объяснить, где-то даже «вставить» своим ребятам. Порой и взрослые люди, даже олимпийские чемпионы, могут забываться. Но как-то глобально контролировать взрослых спортсменов, как ребят помладше, не стоит.
— Ждете выхода обратно на международный уровень? Хотя бы у тех же юниоров, это активно обсуждалось не так давно.
— Конечно, а кто бы не хотел? Гораздо интереснее соревноваться с представителями разных стран, с японцами, корейцами, американцами, канадцами, европейцами. В мире много сильных, интересных спортсменов, которые готовы соперничать с нами, удивлять своими прокатами. Составлять конкуренцию, показать какой-то другой взгляд на фигурное катание.
Возможность видеть друг друга помогает расти и развиваться всем нам, двигает наш спорт вперед. Изоляция тормозит спорт, она вредна всем. Не стоит вариться в собственном соку. Даже если он очень вкусный, рано или поздно он надоест.
