«Методы Тутберидзе заложены в нашу тренерскую культуру. Жук вообще мог в армию сослать»
Сезон в фигурном катании, несмотря на отсутствие чемпионата мира, получился сверхнасыщенным. Триумф на чемпионате Европы, завершения и приостановки карьер, американские горки в результатах наших в серии «Гран-при», дебют сразу нескольких российских одиночниц на взрослом уровне. В большом разговоре с «СЭ» двукратный олимпийский чемпион и действующий наставник Артур Дмитриев сравнил Этери Тутберидзе со Станиславом Жуком, рассказал о серьезном расслоении в тренерском цехе и проблемах российского фигурного катания, которые скрыты за витриной побед.
За год наше фигурное катание не потеряет класс
— Отмена чемпионата мира и локаут в фигурном катании — удар прежде всего по России? Трио Трусова, Щербакова, Косторная, по сути, лишилось медалей, а кто знает, что будет через год.
— Я бы не назвал их главными проигравшими, проиграли все спортсмены. Происходящее — экстраординарная ситуация, из ряда вон. И это очень серьезный удар по фигурному катанию, от которого оно быстро не оправится. Но тот уровень, который набрала наша сборная, вызывает уважение. Видел, как серьезно все готовились к Монреалю. Думаю, за год такой класс не теряется. Ждем восстановления жизни. На мой взгляд, это может затянуться и не ограничиться парой месяцев.
— Но все-таки главный итог сезона, наверное, доминирование трио Этери Тутберидзе. Его можно уже считать главным феноменом в истории нашего женского катания?
— Вопрос спорный, все-таки там еще найдутся претендентки, а у этой троицы, надеюсь, все еще впереди. Просто время от времени в мире появляется лидирующая группа. Как была у Москвиной в парах, Дубовой в танцах, Орсера, Мишина в одиночном катании. Никто не мог поверить, что мишинских мальчиков можно обыграть. Плющенко, Ягудин, Урманов... Теперь их нет. Но Мишин же не стал менее великим, да?
— Непонятно, что будет с конгрессом ISU, но как вам идея изменить возрастной ценз? Борьба против этой группы?
— Когда мы говорим об этой реформе, надо ответить себе на вопрос — чего мы хотим добиться? Получается, у нас юниорское катание будет более развитое, чем взрослое, и этих молодых ребят и девушек не будут пускать наверх. Глуповато выглядит. Будет куча юниорок, которые там же и закончат. Молчу о вопросе, что вообще тогда делать с парным катанием.
С парнями метод форсированной подготовки не работает
— Может быть, у нас сейчас просто время слома, затем все научатся прыгать четверные, и эти разговоры уйдут?
— Во всех возрастах — не научатся. Есть специфика женского катания. И Этери нашла тот метод, который с девочками даст постоянный результат. В ее группе осознали, что нужна жесткая дисциплина. Детей сразу берут в оборот, так сказать. Похожее есть и в гимнастике, спортивной и художественной, даже в цирковом искусстве, где детям разрешено работать. Помогает бесстрашие. Девочки в этом возрасте очень опережают мальчиков, те даже близко не могут выдерживать такие нагрузки. Это особенности физиологии. Ну и еще одно слагаемое успеха: высококлассные помощники. Дудаков однозначно нашел себя в работе с детьми. Этери долго не хватало второго тренера, по технике. Все успехи пришлись на его приход. Без Сергея этой группы в нынешнем виде бы не было. Но с парнями-то метод форсированной подготовки так не работает.
— Ходят разговоры о торможении развития, они имеют под собой какую-то почву?
— Этого никто не знает. Я думаю, сами нагрузки его тормозят. Перед Олимпиадой, помнится, Загитова и Медведева после каждой тренировки, утром и вечером, бегали по 40 минут.
Методы Этери, на самом деле, не ее, они и раньше применялись. Просто она стала известной, и это оказалось переломным моментом. Родители и дети идут туда, где успех. К ней идут лучшие, а их не так много. Получается, у нее есть право из них выбирать, ставить условия. Не сделал это — ты свободен, ушел.
— Многие считают это чересчур тяжелым психологически.
— Примерно то же было в хоккее при Тарасове, Тихонове. Запирали игроков на базе, а плохо тренировались — к женам не отпускали. Мало этого, Тарасов раз в неделю еще и этих жен собирал! И говорил что-то вроде: «Ты своему скажи, чтоб он нормально работал». Это подход. Не кнутом же бил. Создавал условия. В Америке тоже иногда так жестко готовили, перед победой в 1980-м.
У Этери тоже отслеживается все. Недоработка не пройдет бесследно, любой будет наказан. Может, недемократично. Но это слово здесь неприменимо. Переходит ли это грань? А для этого надо знать ситуацию изнутри. Я работал с ней в нулевых, но тогда все было по-другому.
В США пропадает огромное количество талантливой молодежи
— Закрытость группы от публики — это правильно?
— Имеют право. Хорошо это или плохо? Сложный вопрос. Наверное, в какой-то мере это их слабость. Но слишком много внимания — тоже плохо. В прошлом сезоне именно это, на мой взгляд, добило Диму Алиева после серебра на чемпионате Европы 2018 года. Тем не менее, освещения фигурному катанию все-таки не хватает. Бумы популярности у нас были, но не в таком масштабе.
Ну и мы должны понимать, что все, о чем говорят в случае с Этери, заложено в нашу тренерскую систему, даже спортивную культуру. Тутберидзе — еще не самая жесткая. Был, например, такой тренер Станислав Жук. Сверхавторитарный. Этери по крайней мере в армию не ссылает. А он мог. И за плохую работу, и за то, что человек отказывался к нему переходить. Приглашал к себе, спрашивал: «Сколько лет? 18? Ну пойди, послужи». И человек в Кандалакше таскает пулемет, возвращаясь инвалидом. Я знаю эти истории не понаслышке. При этом он выдающийся тренер.
— А в этом нет вообще состава преступления? По нынешним меркам посадить могли бы.
— А за что судить? Не он же инвалидом его делает. Просто человека отдают в спортроту, а там его какой-нибудь майор из ЦСКА оприходует. Такие вещи бывали, это реальность. Время суровое было. И в спорте в том числе. Авторитарность, получается, необходимое условие.
— Как же тогда на Западе добиваются успехов? Как-то по-другому?
— В России однозначно тренерская культура жестче, чем за рубежом. Но я в Америке провел много лет, и там тоже есть авторитарные специалисты. Но главное, что там точно больше катков, чем у нас. Просто дети в основном ленивые. Желающих много, а федерация практически не влияет на начальный этап подготовки. Платят родители, и они решают, кто хороший тренер, кто плохой. Вот и бегают от одного к другому. По моему опыту, только месяца три нужно, чтобы спортсмен понял, что требуется. И еще три, чтобы он сделал. Трех — четырех тренеров поменял — два года выкинул. И в США пропадает огромное количество талантливой молодежи.
Второй фактор — там нельзя ребенка заставлять. Это у нас можно прийти и сказать — мне нужно, чтобы она тренировалась столько-то. А там родители скажут — у нас таких денег нет. Частная экономика. А те, у кого есть деньги, рассматривают это как хобби. И приходит время high school, университета — и все, мы забираем ребенка. Пусть учится. Те, кто сейчас в сборной США, находят спонсоров, ищут жертвователей.
— У нас Анастасия Тараканова пыталась этим заниматься.
— Даже там такая система не всегда эффективна. Понимаете, в чем особенность фигурного катания? Это как балет, нельзя человек по щелчку научить. Сколько я слышал, например, в боксе: есть крепкий парень, давай ему технику поставим, через год будет чемпионом края, на второй на чемпионат мира поедет. В фигурном катании если ты не прошел базу с шести лет, ничего за год не отыграешь. Нужна система. И система подготовки в России сейчас лучшая и самая передовая в мире.
— Северную Америку мы разобрали, Европа, будем считать, оправляется от нокаута в Граце...
— Понимаю, остается Япония. Там другая крайность — феноменальное уважение к тренеру. И японцы на этом горели, тренеры пользовались и убивали детей объемами работы. Фигуристы не выживали. Но тренер — бог, и ему поклоняются. Этери отчасти создала это ощущение в группе, дети ее боятся. И уважают. Результаты налицо.
У нас расслоение на топ-тренеров и остальных — это серьезная проблема
— Наверняка в российском фигурном катании куча проблем, которые обходят вниманием из-за привычных тем о возрасте и победах Тутберидзе. Вы много ездите по стране, что бы выделили?
— Проблемы действительно есть. Ну например, такая. В последнее время открывается много катков, и нет хороших специалистов. Об этом говорят местные руководители. Многих хороших фигуристов мы теряем. То есть в регионах есть тренеры на уровне покатать за ручку. Они получают свои 30 тысяч рублей, а остальное зарабатывают на подкатках. Либо своих же катают, либо других. Но не знают, как это делать, и учиться не хотят. Их все устраивает. За подкатки ты ответственность не несешь, это не системная работа. Пол-Москвы по ним шарятся, но дело это бестолковое по большому счету. И зачем учиться, когда все есть?
На следующем этапе они начинают своих детей никуда не пускать. Потому что родители не глупые, возят детей на мастер-классы. У нас такая, полуамериканская система развивается. И те раз — и начинают прыгать. Двойной аксель, тройной тулуп. Затем приезжают обратно — и их переучивают, запрещают делать упражнения, которые посоветовали в Москве. То есть у нас появился класс топ-тренеров, а на среднем уровне — вакуум. Это расслоение — серьезная проблема в долгосрочном плане.
— Все же говорят о буме. Вы чувствуете ажиотаж?
— Стало больше одиночниц, уровень парного катания вырос. Но там есть серьезное ограничение в виде роста. Девушка 165 сантиметров — ей нужен партнер под два метра. Стольких парней нет. Плюс многие девочки боятся переходить в парное из одиночного, выбросы, подкрутки — это же реально страшно. Наконец, парное катание становится технически сложным, много нюансов, не все выдерживают.
Что касается женского одиночного, то здесь все равно двери-то закрыты. В сборную попадает только первая тройка. Получается, остальные потусуются немного и закончат.
Давайте поверим Медведевой, но дело было не только в коньках
— Как вам идея смены гражданства? Когда речь заходит о Медведевой или Туктамышевой, все довольно резко реагируют на это предложение.
— Думаю, это будет происходить. Не обязательно с ними, так с кем-то еще. Я спокойно отношусь к идее смены гражданства Медведевой, например. Но стоит ли оно того, нужно ли ей в спорте так упираться? Это лишь будет говорить о том, что она не выдержала конкуренции в России. Она будет все равно знать, что есть более сильные фигуристки, приезжать на международные турниры и проигрывать, занимать пятое место. Ее оно не интересует. Так что нужен ли ей этот переход, если он не дает шанса?
— Но в этом году шанс на сборную был. Если бы не странная история с коньками.
— Сломанные коньки — сложная тема. У меня недавно катался мальчик, у него тоже конек сломан. Передняя платформа виляла, вторая и третья стойка держали. И он прыгал тройные.
— То есть Медведева могла выступить, она слукавила?
— Скажем так: давайте поверим Медведевой, но мне кажется, дело было не только в коньках. Медведева столько сделала для нашего спорта, давайте простим ей маленькие неудачи.
— Судейство для современного фигурного катания в России и за рубежом — проблема?
— Я бы не сказал, что есть признаки критической ситуации, все вполне адекватно. Разве что в России стали ставить больше, чем за границей. Танцы, наверное, остаются особняком, судейская система там очень непростая. Недаром наш вид спорта назывался «фигурное катание и танцы на льду». Разборки там часто некрасивые. Правила сделаны так, что при желании всегда можно что-то не засчитать. Хотя и в одиночном правила по докруту сейчас ужесточаются. А в парном катании у меня вообще были ребята, которые теряли победы уже после завершения соревнований и публикации протоколов. Это было в Загребе. Судейство — сложная тема, но не она главная в фигурном катании. Главное — качество самого выступления спортсменов. Их умение находить баланс между сложностью, музыкальностью и выразительностью.
В 90-е ходили за бензином, чтобы залить каток. Сейчас все условия для побед есть
— Ваш сын — один из немногих в мире, кто пробует делать четверной аксель. Сейчас к нему подбирается Юдзуру Ханю. В чем особенность этого прыжка, почему столько лет его уже не могут сделать?
— У Артура были даже докрученные попытки, но он с одной из них упал. Ему уже поздно это делать, возраст не тот. Тем более что он пошел в ЦСКА, поменял тренера, много времени потерял. Поломал ногу у другого тренера, попал в аварию, получил сотрясение мозга, перешел к другому тренеру, сделал операцию на колене, а потом пришел ко мне. От каждого тренера он все-таки брал определенный опыт,. Но я что, волшебник, что ли? Понимаю, что этот прыжок — шанс войти в историю. К тому же работать с сыном — это не так просто.
Что касается акселя. Четверной аксель — это начальная скорость вращения. Чем она выше, тем проще будет сделать четверной, но при этом она должна быть оптимальной для толчка. Как прыгун в высоту — он не разгоняется, как Болт на стометровке, а ищет момент для выброса. Развитие у человека прыжка вверх — очень медленное занятие. Вторая вещь — надо максимально украсть вращение со льда, не перейдя грань правил. То есть очень много сразу задействовано осей.
— В книжках Мишина обычно много об этом: косинусы, синусы...
— Главное, чтобы глаз был наметан. Спортсмены не обязаны знать синусы и косинусы, они подумают, что тренер больной, если ты им будешь объяснять все градусами. Это не значит, что фигурист глупый. У них другие задачи. Тренер должен находить слова и точно формулировать задачу спортсмена.
— У Артура все нормально сейчас с подготовкой?
— Как вам сказать. Вы спрашивали о проблемах, вот пожалуйста, еще одна. Он в сборную не попал — соответственно потерял всю поддержку от федерации. Все вопросы, связанные с массажистами, медициной, костюмами и коньками, легли финансово на его плечи. Если заниматься спортом, то зарабатывать деньги в этот момент практически невозможно. Баланс между заработком и тренировками — сложная вещь.
То есть мы говорим о буме, но времена богатых шоу в Америке давно позади, там теперь американский футбол в фаворе. И возможности наших звезд обогатиться тоже остались в том времени. В 90-е всех кормило на месяцы вперед шоу Champions On Ice. Причем в России на тот момент денег не было. Доходило до такого: приходишь на каток, а он не залит. Спрашиваешь у водителя машины, а он говорит: «Бензина нет». И я ездил к ближайшей бензоколонке с канистрами, Урманов ездил, покупали за свой счет, стояли в очередях за ним. И в таких условиях тоже можно становиться олимпийскими чемпионами, мы взяли все золото Олимпиады 1992 года. Было бы желание. Сейчас в России все для этого есть.
