«Этери и Россия придумают выход в случае повышения возрастного ценза». Вице-президент ISU ответил на критику судейства фигуристок из «Хрустального»
Пять этапов Кубка России позади, и теперь фигуристы активно готовятся к чемпионату России — или лечатся. У единственного представителя России в руководстве Международного союза конькобежцев Александра Лакерника в предновогодний период работы не меньше. На выходных на московском этапе КР он был рефери у мужчин и техническим контролером у женщин. Совет ISU уже послезавтра соберется онлайн, чтобы обсудить международный календарь на вторую часть сезона, а за полгода до конгресса набирает обороты тема повышения минимального возраста — с которой тоже предстоит работать, особенно заинтересованным в определенном исходе голосования россиянам. И на фоне всего этого надо лекции студентам читать.
После соревнований вице-президент ISU ответил на вопросы корреспондента «СЭ». Диалог получился жестким, но информативным. Кажущиеся очевидными вещи по поводу отбора на чемпионат России и судейства выглядят иначе по ту сторону баррикад.
Александр Лакерник (справа) внимательно следит за прокатом Камилы Валиевой (слева). pic.twitter.com/es22oMMX0F
— Lublineс93 (@Lublinec931) December 8, 2020
Вы не думаете, что в «Хрустальном» определенные вещи делают лучше?
— Александр Рафаилович, классический вопрос этого Кубка России. У Валиевой 255 баллов — не многовато?
— У нее высокие GOE...
— За четверные тулупы, на которых ногу водило при приземлении.
— Вы, я вижу, специалист. Сколько там поставили, +2 и +3, наверное? Тулупы были хорошие, особенно второй. Высокие, ровные, с достаточно приличными выездами. И я был в технической бригаде, не судейской панели, так что плюсы — не мое дело, я смотрел недокруты. На лутце был даунгрейд, мы пересмотрели. И не забывайте, что она получила 10 баллов бонусов. На чемпионате России или международном старте она бы получила 245 баллов.
— Думаете, и за рубежом получила бы?
— Думаю, да.
— То есть оценка не завышена?
— Нет.
— Сейчас у вас был судейский разбор женщин?
— Нет, мужчин. Не так много участников, но были нюансы. Некоторые побоялись участникам внизу таблицы поставить оценки повыше. Вот есть такой эффект.
— А есть эффект, что первым ставят выше?
— Конечно, судьи же люди. Когда участник сильно катается, его либеральнее судят, потому что общее впечатление хорошее. А у более слабого один удачный элемент могут не заметить. На международных соревнованиях то же самое.
— По итогам пяти этапов Кубка России есть ощущение, что оценки зависят от школы и «Хрустальный» явно выделяют. Разубедите?
— А вы не думаете, что в этой школе определенные вещи делают лучше? Что там больше следят за всякими мелочами? Не буду называть фамилии, но в этой школе видят, что плохо, и работают над этим, а в катании пытаются это спрятать. А другие не всегда это умеют. Да, есть влияние прошлых заслуг, репутация. Это, может, не очень правильно, но это человеческая природа. Будут кататься хорошо — поставят высокие оценки у любого тренера независимо от поворотов в карьере. Все они в любом случае представляют Россию, нам нет смысла возить за рубеж не лучших.
Мы не можем спрятать спортсменов. Чемпионат России надо проводить
— Основная часть Кубка России завершена, как бы вы подвели его итог?
— Я оцениваю как положительный факт то, что мы его вообще провели. Пять этапов Кубка плюс «Гран-при» в формате национального соревнования — это хороший календарь. И что в России фигуристы имели возможность кататься, а не сидели дома — это достижение. Уровень катания... Наверное, перерыв в два-три месяца уже перестал влиять. Но очень много травм и болезней. Люди везде сейчас болеют.
— Начались разговоры о переносе чемпионата России. Мол, заболеют лидеры — и что делать?
— Провести чемпионат России. А заболевшего спортсмена никто не вычеркивает. Он все равно будет в обойме. Отложить турнир? А кто сказал, что будет лучше? Не эти заболеют, так другие. В турнир вложены средства федерации и местного бюджета. Если в стране не возникнет ситуации массовых закрытий, то не думаю, что из-за болезней спортсменов будут что-то переносить.
— Вопрос скорее в отборе в сборную. Остаться в обойме — значит, человек сможет попасть на чемпионат мира?
— А может и не попасть. Сначала надо разобраться с Европой, надеюсь, она будет. Отбор на мир будет с учетом Загреба. А где гарантия, что кому-то не придется пропустить его по тем же причинам? Мы не можем спрятать спортсменов. Они ходят, общаются с людьми, ездят в транспорте. И замечаю еще одну вещь — спортсмены все-таки болеют легче, чем другие. Они моложе и сильнее. Может, мне так кажется. Многие болеют бессимптомно.
— Щербакова вообще тренироваться вышла сразу после пневмонии. Не риск ли?
— Не в курсе всех подробностей. Но всегда есть две вещи. Забота о здоровье и необходимость тренироваться. Если мы скажем, что заботимся о здоровье, — давайте запретим Щербаковой выступать до конца сезона. Правильно это? С точки зрения спорта вряд ли. Может, нехорошо так говорить, но спортсмены вообще не самые здоровые люди. У каждого куча травм. Наша задача — стимулировать высокие результаты при сохранении здоровья. Но спортсмен чихнул — и мы его отстраняем от тренировок? Ну так он и будет постоянно чихать.
— До вас не добрался наш старый друг — американец Филипп Херш, который обещал жаловаться на объятия на «Гран-при России»?
— Я получил от него два письма. Про объятия, отсутствие масок в kiss-and-cry и банкет. Мы с ним знакомы. Но отвечать я не буду — потому что написаны они в явно враждебном тоне, а в полемику в таком случае я вступать не вижу смысла. Есть в этом элемент неискренности — все же мы понимаем, что спортсмены и тренеры регулярно контактируют. А правила устанавливает Роспотребнадзор, и их никто из фигуристов и организаторов не нарушил.
Если хотим соблюсти правила, вместо Медведевой поедет девочка, чье катание мало кому интересно
— До чемпионата России, полагаю, сборников допустят вне критериев отбора? И в каком формате — 18 одиночников или возможно расширение?
— Решает федерация, а не ISU, который представляю я. Но полагаю, их будет 18.
— То есть условная Медведева может отцепить кого-то, кто попал по правилам?
— А вы уверены, что есть кого отцеплять? Во многих дисциплинах вроде бы и не такая большая очередь. Надо понять, что мы хотим. Сильный или слабый чемпионат России? Если мы очень хотим соблюсти все правила, то вместо Медведевой поедет девочка, которая никаких шансов на попадание в сборную не имеет и катание которой мало кому интересно.
— Давайте сделаем 19 или 20 участниц. Раз уж изначально был такой жесткий регламент.
— Они не влезут в расписание. Это не десять минут, нет, это и лишняя разминка, и тренировка, а все расписание в упор. Придется продлевать программу на день. Чемпионат России, особенно в условиях показа Первым каналом, должен быть интересен зрителям. И на нем должны быть те, кто катается хорошо. В условиях пандемии заниматься чистотой эксперимента только ради соблюдения принципа? Всегда бывали исключения, и люди без чемпионата России Европу выигрывали. А тут год такой, что странно к нему подходить с обычными мерками. Только что прочел вашу статью с недобрыми нападками на федерацию по поводу критериев допуска на чемпионат России. Честно говоря, такой враждебный тон мне мало нравится, да и конструктивных предложений от вас я в статье не увидел.
Вопрос о повышении возрастного ценза не предрешен и может по-всякому повернуться
— Про чемпионат Европы давайте так спрошу: а он прибыльный?
— Не знаю точных цифр, но, скорее всего, несильно. Чемпионат мира точно прибыльный. Понимаю логику вашего вопроса. Но Европу надо проводить по другой причине. Спортсмены должны кататься. Если мы отменим Европу, придется придумывать, чем занимать спортсменов. 10 декабря Советом ISU будет принято решение, до чемпионата чуть больше месяца. Не принять решение можно, только если перенести чемпионат на более поздние сроки. Надеюсь, он состоится — в эти сроки (25-31 января. — Прим. «СЭ») или нет. Финал «Гран-при» также на повестке. Его не отменили, его отменили в Китае.
— Вы можете оценить вероятность проведения этих турниров?
— Вероятность — понятие, основанное на проведении большого количества экспериментов, это не про прогнозы.
— Хорошо, а математическое ожидание?
— Посмотрим.
— Чего точно можно ожидать, так это повышения возрастного ценза, судя по всему.
— С чего вы взяли, что его повысят? Вы много видите мнений в поддержку?
— Помню конгресс в Севилье, где за включение вопроса в повестку проголосовало 54 процента.
— Видите ли, в чем дело: включить в повестку не значит проголосовать за. Вопрос обсуждать надо. Но он сложный. И вопрос на конгрессе по-всякому может повернуться, он не предрешен. У некоторых стран одна девушка катается, 16 лет, зачем им что-то менять? Я встречал и людей, которые меняли мнение. Своя точка зрения у меня есть, но я не буду ее высказывать в прессе. А выскажу там, где надо.
— Предложение голландцев разделить судей, оценивающих технику и компоненты, из той же оперы? Чтобы четверные не приводили к 9,5 из 10 в навыках скольжения.
— Нет, это совсем другое. Но если со стороны посмотреть — чем прошлогоднее катание Косторной и сегодняшнее Валиевой не взрослое и красивое?
— Влияют ли хорошие четверные на оценки судей за компоненты, вот в чем вопрос.
— В некоторой степени. Так, как Валиева прокатала на выходных — высокие девятки она заслужила, несмотря на это падение. И никто не скажет, что она их получила не по делу. Для этого ISU и работает постоянно над тем, чтобы оценивалось данное конкретное выступление. Патрик Чан скользил как бог, но, когда ему ставили высочайшие компоненты после трех падений, это была ошибка. Аппарат у судей есть, нужно его настраивать.
— Между Валиевой и Таракановой было 14 баллов в компонентах в произвольной?
— По мне — было. Хотя Тараканова каталась хорошо, лучше, чем в короткой.
— История с возрастным цензом вообще должна ударить по Тутберидзе? Если следовать логике — вроде бы да.
— Меня больше интересует не конкретная группа, а фигурное катание в целом. Думаю, и Этери придумает выход, и Россия в целом. А вот многие другие страны... Есть ли у нас уверенность, что от этого жеста все выиграют? Здесь надо изучать все, вплоть до среднего возраста участников последних стартов. В Европе, например, все неплохо с тренерами, а со спортсменами есть проблемы. Нет денег — нет льда. А денег нет из-за отсутствия результатов. Под Костнер и Фернандеса же деньги находили! Сейчас в фигурном катании стоит вопрос о том, куда мы движемся. Как сочетать техническую сложность и красоту.
— Разнообразить виды, может быть? Есть же в лыжах на Олимпиаде спринты и марафон на 50 километров. Вот у них и получается 12 комплектов наград. А фигуристам с их пятью денег не дают.
— Пока сложились такие дисциплины, и нелегко изобрести что-то еще. Техническая и артистическая программа? Это все надо продумывать. Нам надо привлекать молодежь, чтобы нас смотрела не только возрастная аудитория. А молодые любят динамичное, резкое.
— На ум приходят прыжковые турниры.
— Они интересны, но пока не приживаются. Начинаются разговоры о том, где искусство. А что касается Олимпиад, предлагали разные варианты, вплоть до самого простого — это вручить медали отдельно по итогам короткой и произвольной программ. Тогда бы можно было в произвольной скорректировать правила в сторону оригинальности. Пока отвечают: «А не девальвирует ли это ценность медалей?» Сказать, что фигурное катание в сложном положении, я не могу. У ISU есть средства. Но вопрос о выборе направления развития.
