"Ливерпуль" играет в чемпионате тюрьмы. Удивительная история из Африки
СО СКАМЬИ ПОДСУДИМЫХ НА ФУТБОЛЬНОЕ ПОЛЕ
Опио Мозесу было около 30, когда жизнь на очередном повороте свернула не в ту сторону. Обычный полицейский в одном из городков на востоке Уганды, он влюбился в девушку, завязался роман, но ее родня была категорически против. Однажды вечером дядя избранницы ворвался к нему в дом, начал угрожать, достал пистолет. Опио не растерялся – и трижды выстрелил ему в грудь.
Мозеса обвинили в убийстве. Потом приговор "смягчили" до убийства по неосторожности и посадили на 15 лет в Лузиру – тюрьму строгого режима в столице Уганды Кампале. "Говорят, раньше это было самое ужасное место на свете, – рассказывал он The Guardian. – Заключенным запрещалось смотреть в глаза директору и надзирателям, людей мучали и пытали, условия были страшными. Но потом все изменилось – когда я пришел сюда, оказалось, что в Лузире можно даже играть в футбол! Здесь были разные клубы, проводился чемпионат. И я стал нападающим в "Астон Вилле".
Через девять лет после вынесения приговора Опио возглавил местную спортивную ассоциацию, которая руководит всеми тюремными активностями, самой любимой из которых был и остается футбол.
Meet Opio Moses, president of the Luzira Upper Prison's soccer league. VICE WORLD OF SPORTS tomorrow at 11pm.https://t.co/PZKxMtPBRc
– VICELAND (@VICELAND) 24 мая 2016 г.
ЛУЗИРА
Мозес не ошибается – Лузира действительно была одной из самых жестоких тюрем во всей Африке. Ее построили английские колонизаторы через несколько десятилетий после того, как Уганда стала британским протекторатом. До 1962 года – момента обретения страной независимости – здесь содержались под стражей местные националисты и политические диссиденты. С заключенными обходились бесчеловечно – в ходу, например, были специальные карцеры, наполовину заполненные водой, куда попадали за любую провинность.
В независимой Уганде, времен военной диктатуры Иди Амина, жизнь в тюрьме стала еще хуже: пытки вошли в привычку, обычное полотенце было только у каждого четвертого арестанта, погибших от истощения, издевательств или ВИЧ хоронили в братских могилах, и на этом же кладбище выращивали овощи, чтобы не умереть от голода.
Все изменилось в 1999 году. В правительство пришли прогрессивные чиновники, решившие реформировать тюремную культуру, впустившие в страну Красный крест и европейские НПО. В Лузире улучшилось здравоохранение, условия проживания, изменился сам подход к отбытию наказания – и всего за несколько лет был достигнут мир, сперва казавшийся таким шатким.
Сейчас в тюрьме, рассчитанной на 500 человек, находятся более 3000 заключенных – большинство из них убивали, насиловали, похищали людей, вступали в террористические организации – за которыми следят всего 100 надзирателей. Охранники не носят оружие – в противном случае, считает начальник Лузиры Уилсон Магому, отношения между ними и арестантами будут построены на страхе. Он же предпочитает, чтобы порядок основывался на уважении законов и человеческих прав. Невероятно, но это работает: уровень рецидива (процент бывших заключенных, снова совершающих преступления после освобождения) в Лузире около 30%; для сравнения: в Великобритании – 45%, в США – 75%.
ФУТБОЛ ЗА РЕШЕТКОЙ
Создание спортивной ассоциации стало одним из следствий новой системы. До этого момента в тюрьме существовали единичные футбольные клубы, образованные стихийно, которые время от времени играли на главном тюремном дворе под названием Бома А, но появление центрального управляющего органа вывело футбол в Лузире на новый уровень. Каждый год разыгрывается чемпионат, в котором принимают участие все 10 местных команд. У организации есть 30-страничный свод правил, который регламентирует все до мелочей – в Лузире даже существуют два коротких "трансферных окна". Они были созданы в рамках борьбы с "черным рынком" – клубы раньше прибегали к любым уловкам, чтобы переманить футболистов: улучшенное питание, контрабандные товары и даже шантаж.
Все игры проводятся на Боме А – большом дворе, в период дождей покрывающемся травой, но большую часть года напоминающем выжженную пустыню. Поле окружено бетонными жилыми блоками, зрители – на матчи собирается до 1500 болельщиков с баннерами и флагами – располагаются вдоль самой кромки. На заключенных – пестрая одежда: те, кто находится в предварительном заключении, или чей срок составляет менее 20 лет, носят желтую форму; оранжевая – у особо опасных преступников (приговор от 20 лет и выше). За попытку побега – красная полоска на рукав, психически больные ходят в зеленом, осужденные на смерть размещаются отдельно и носят все белое. Охранники – в коричневой форме с бордовой нашивкой.
За час до матча наносится разметка: натягивается струна, и один из заключенных, медленно передвигаясь вдоль нее на корточках, рисует линии мукой из тапиоки, которую сыплет из сложенных лодочкой ладоней. Таким же образом отмечаются зоны для угловых и центральный круг.
В Лузире запрещены деньги, поэтому то, на какой половине начинает команда, определяется произвольно – монетку-то не подбросить. Футболисты, судьи, официальные представители матча, высшие лица спортивной ассоциации – каждая игра здесь организована профессионально и со знанием дела.
КОМАНДЫ
Происхождение каждой из 10 команд – уникально и самобытно. Популярность АПЛ в Уганде привела к тому, что практически все названия тюремных клубов связаны с Англией. Первым в Лузире появился "Ливерпуль" – в 2000 году его организовала группа бывших солдат, совершивших вооруженное ограбление. Деньги, которые им удалось скрыть от следствия, пошли на покупку формы и привлечение лучших футболистов. "МЮ" был образован по племенному принципу – изначально в состав набрали тех, кто не являлся бугундийцами (представители лидирующего племени в центральном районе Уганды): арестантов из периферийных восточных и северных племен. В наши дни это два сильнейших клуба Лузиры, чаще всего играющие в финале чемпионата и попеременно владеющие чемпионским титулом.
"Челси", считающийся оплотом молодых талантов, создали бывшие студенты столичного университета; в 2003 году появились "Ювентус" и "Германия", но название последнего было столь непопулярным, что его срочно переименовали в "Астон Виллу", в нападении которой впоследствии и оказался Опио Мозес. "Ньюкасл" появился благодаря одному жулику, известному талантом покупать игроков за копейки и продавать втридорога – он давно освободился, а команда все еще существует, правда сейчас это скорее фарм-клуб "Ливерпуля".
У истоков аутсайдера лиги – "Эвертона" – стоят члены уличных банд Кампалы, бывшие наркоторговцы. Сборная тюремных полицейских со временем стала называться "Лидс Юнайтед", но когда популярность английского тезки резко упала (финансовый кризис, многочисленные вылеты в низшие дивизионы), то ее почему-то переименовали в "Ганновер-96". Впрочем, до сих пор есть преданные болельщики, которые упорно зовут любимый клуб по старинке. Наконец, два самых новых клуба – "Барселона" и "Арсенал". Первую основал вдохновленный тики-такой Гвардиолы образца 2009 года один попавший за решетку столичный бизнесмен; аналог лондонского клуба возник примерно в то же время благодаря местной католической общине.
ЗА ПОБЕДУ – МЫЛО, САХАР И…КОЗА
Чем больше у команды фанатов, тем лучше она живет – под "лучше" здесь подразумевается, как минимум, наличие дополнительного питания, которое обеспечивают болельщики. Неспроста игроки "Ливерпуля" и "МЮ" выглядят крупнее футболистов "Челси" и "Эвертона" – последние, как правило, ограничиваются обычным тюремным меню: на завтрак – каша, на ужин – "пошо", похожее на клейстер пюре, сделанное из маниоки и бобов, таких твердых, что их варят по 8-9 часов.
Несмотря на соперничество, игроки ведут себя на поле корректно и уважительно. Все просто – красная карточка означает двухмесячную дисквалификацию, а страшнее наказания для этих суровых и жестоких людей не придумаешь. Турнирный путь проходят сильнейшие, финальный матч собирает самое большое количество зрителей, волнение достигает верхней точки – еще бы, ведь победитель, как пел Меркьюри, получает самое драгоценное: мыло, сахар и…козу, которую можно будет съесть за праздничным столом.
После финального свистка на поле высыпают все болельщики, и проигравшие радуются не меньше тех, кто одержал верх. Ведь дело не в поражении или победе, а в том, что на время этого матча (как и любой другой игры чемпионата) им показалось, что стен и колючей проволоки, их окружающих, не существует. А есть лишь выжженное африканским солнцем поле, нарисованная мукой из тапиоки разметка и потрепанный футбольный мяч.
