Евро
Иван Ракитич: "Хотим перекрыть достижение Шукера и компании"
– Это ваш третий чемпионат Европы в составе сборной Хорватии, но вы могли выступать и за Швейцарию. Вы родились и выросли в этой стране, играли за юношеские и молодежную команды Швейцарии, а потом сделали выбор в пользу Хорватии.
– Когда моему отцу было 20, он играл в футбол. Не профессионально, но играл. И у него была возможность покинуть Югославию и устроить жизнь по-новому. Мой отец – хорват, но учился в школе в Боснии. Мама тоже хорватка, но тоже жила в Боснии. В какой-то момент все стало очень сложно. Война еще не началась, но напряжение нарастало. И все, у кого была возможность уехать, уезжали. Мой отец поехал в Швейцарию и встретил полицейского, который, к тому же, был президентом футбольного клуба из маленького городка. Так он продолжил играть и заодно нашел работу в сфере строительства. Когда он разобрался с визами и бумагами, мама с братом приехали к нему. А в 1988 году в Швейцарии родился я. Война была все ближе, и родители не хотели возвращаться на родину, чтобы не подвергать себя опасности.
– То, что вы выросли вдалеке от дома, заставляет вас острее ощущать себя хорватом или наоборот?
– Спасибо родителям за то, что я не видел войны. Но я знаю, что случилось с родственниками и знакомыми. Это накладывает свой отпечаток, до сих пор слышны отголоски. Но сейчас мы все живем дружно – боснийцы, хорваты, сербы. У меня есть прекрасные сербские друзья, которые здорово помогали мне освоиться в "Шальке" и "Севилье". Не знаю, получил бы я такую поддержку от каких-либо других людей. Я не понимаю политики этого конфликта и не хочу в нем участвовать. Для меня важнее личность человека.
– Вы могли играть за Швейцарию, но выбрали страну, которой не существовало, когда вы родились. Чем вы руководствовались, принимая такое решение? Сделали это для своих родителей?
– На самом деле, нет. Не для них. Я принимал решение сердцем. Часть меня, безусловно, швейцарская. Я болею за швейцарских спортсменов и команды. Мне нравится швейцарский спорт. Люблю, например, керлинг, который здесь очень популярен, и Роджера Федерера. Но решение о сборной я принимал сердцем. Не думал ничего вроде: "Так, с этой командой я буду играть больше". Это больше относится к клубам. Тут все было иначе.
Первым делом я позвонил в Швейцарскую футбольную ассоциацию и поставил их в известность о том, что хочу сменить сборную. Для меня было важно проявить уважение к ним, ведь я с 15 лет играл за Швейцарию.
– Швейцарцы поняли?
– Было сложно. Реакция некоторых швейцарских болельщиков все сильно осложнила. Были угрозы. Мне звонили, стучали в двери моего дома в Швейцарии. Возникло какое-то ненужное беспокойство. Но я понимаю болельщиков. Если посмотреть на это с другой стороны, значит, они очень хотели, чтобы я играл за Швейцарию, и таким способом показали мне это. Предпочитаю смотреть на ситуацию под таким углом. Вообще, я не очень люблю вспоминать об этом. Я принял решение, и если бы мне пришлось выбирать снова, поступил бы так же. Это было решение не против Швейцарии, а за Хорватию.
– То есть если ваша дочь, у которой папа хорват, родившийся в Швейцарии, а мама – испанка, решит стать футболисткой и будет выбирать...
– Ха-ха! Моя дочь не собирается становиться футболисткой. Она будет делать что-то, что позволит ей быть ближе к родителям, что бы это ни было.
– С какими чувствами едете на Euro?
– Желание, надежда. Желание достичь чего-то значимого с Хорватией огромно. Оно есть у всех нас. Мы не такая большая, не такая значимая страна. Нас всего четыре миллиона человек. У нас, может быть, нет таких возможностей, как в других государствах. Но надежды огромны. Попасть на турнир не так просто, но раз уж мы там, будем сражаться, будем жить игрой. Такова балканская кровь. Этот турнир – особенный. Наше желание велико. И если вы посмотрите на наш состав, не найдете причин списывать Хорватию со счетов.
– Полузащита составлена из игроков "Реала" и "Барселоны" – вы, Модрич, Ковачич...
– Речь не только о нас, игроках "Барселоны" или "Реала", а в целом. Как-то мы разговаривали об этом с партнером по сборной. Когда я в 19 лет начинал играть за национальную команду, там было много футболистов из чемпионата Хорватии и других маленьких лиг. А теперь смотришь на состав и думаешь: "Какой же клуб из здесь представленных самый слабый?" - и даже теряешься. У нас есть игроки "Интера", не знаю скольких английских клубов, футболисты из Киева, "Шахтера", "Монако"...
– То, что в сборной представлены игроки множества европейских чемпионатов, укрепляет командный дух?
– Да. Хотя это и отличает нас от остальных. Англичане, например, играют в своей лиге. "Тоттенхэм", "Арсенал", "Манчестер Юнайтед", кто-то еще... – там идеи похожи. Но я выступаю в "Барселоне", Модрич в "Реале", у нас есть ребята из "Гамбурга", "Интера", "Шахтера", и все эти клубы действуют по-разному. И склеить всех вместе трудно. Одна команда больше владеет мячом, другая больше обороняется, одна упорно работает над стандартными положениями, другая не работает совсем, одна делает ставку на контратаки, другая на высокий прессинг. Да, здорово, что мы приезжаем в сборную со всей Европы, но это нелегко. Возможно, сборным вроде Англии, Италии, Испании, где сильные чемпионаты, попроще. Они привержены какой-то идее, и все это усиливается, когда они собираются вместе. Мы же по ходу сезона встречаемся на два-три дня, и как мы должны работать? Это нелегко.
– Времени перед началом турнира хватит, чтобы внедрить идею?
– Мы должны попытаться. У нас есть идея, которая более-менее ясна. Мы сменили тренера. Анте Чачич – опытный специалист, который давно работает в хорватском футболе, и у него позитивное и открытое отношение ко всему. За то время, которым мы располагаем, нам нужно сделать максимум, чтобы укрепить свои идеи. И к тому же, может быть, это прозвучит глупо, но… Футбол есть футбол – в Хорватии или Англии, Испании или Турции. Нам нужно собраться вместе и понять: каждый может привнести в команду что-то свое. Мы не думаем так: "О, мы на Euro, и на том спасибо", нет. Мы хотим достичь чего-то важного. В конце концов, именно во Франции Хорватия показала свой лучший результат на крупном турнире – в 1998 году команда с Шукером, Бобаном и остальными.
– Это так важно?
– Так и есть. Идея превзойти их, перекрыть их достижение жива. Это, безусловно, накладывает дополнительное давление, но в то же время это очень волнующе.
Сид ЛОУ, World Soccer
Анте ЧАЧИЧ: "В ПЛЕЙ-ОФФ МНОГОЕ БУДЕТ ЗАВИСЕТЬ ОТ СОПЕРНИКА"
Главный тренер хорватов – о целях на Euro.
О том, как работать со звездными игроками:
– Легко. С выдающимися футболистами проще справляться, потому что они профессионалы, приученные к порядку и дисциплине. Они знают, что интересы команды превыше всего, что никто не должен нарушать ее целостности. И все понимают, что если что-то подобное случается, никаких оправданий быть не может.
Об изменениях в национальной команде после ухода Ковача:
– Ничего особо не менялось. Я привнес кое-что новое в тактику. Например, позволил некоторым игрокам действовать на более привычных для них позициях. Например, Ракитичу – играть ближе к атаке, под двумя нападающими. И я разрешил встречи с семьями – мы же не в монастыре.
О группе:
Наша группа – это испытание. У Турции, Чехии и Испании всегда сильные команды. Тем не менее я верю, что мы можем преодолеть групповой этап, а в плей-офф многое будет зависеть о соперника. Главное – это крепкий моральный дух и гармония. У нас это есть. У наших игроков сильный характер, а я тренер, который умеет создать нужную атмосферу. У меня нет никаких секретных методов, но я уважаю футбол. С другой стороны, нынешнее поколение может показать максимум через два года, на чемпионате мира в России.
О бойкоте со стороны некоторых болельщиков:
– Национальная команда – гордость Хорватии. Никто не сделал столько для имиджа страны, сколько футболисты. Именно поэтому бойкот, на мой взгляд, сродни государственной измене. Но я уверен, что во Франции у нашей сборной будет отличная поддержка, как было на всех крупных турнирах. Убежден, что за нашими играми будут следить десятки тысяч болельщиков.
Здравко РЕИЧ, World Soccer
