Сцепился с британскими индусами, был сбит велосипедистом, прочувствовал «эффект Роналду». Истории Угодника о Евро-2024
С Николаем Суриным по прозвищу Угодник, известным спартаковским болельщиком, путешественником и видеоблогером, мы познакомились несколько лет назад, когда он брал у меня интервью для своего YouTube-канала «Мы к вам приедем». Не забуду, как благодаря ему впервые за много лет побывал во дворе дома на «Киевской», в котором рос, у родной школы и у старого офиса «СЭ» на улице Красина — он не поленился приехать со мной в каждую из этих точек, чтобы записать там часть программы.
Перед началом Евро на втором этаже знаменитой мюнхенской пивной «Хоффбройхаусе» Сурин записывал мои прогнозы на турнир (я там, в частности, предсказал финал Англия — Франция, а Испанию и Германию — в четверке сильнейших), а теперь, в конце чемпионата, настал мой черед спрашивать о впечатлениях. Рассказов оказался миллион.
Немцы для этого турнира не сделали ровным счетом ничего
— Какой это для тебя чемпионат мира и Европы? — спрашиваю Сурина.
— Регулярно езжу на них, начиная с Японии и Кореи-2002. Не был только на турнирах, где не играла сборная России, этот — первый такой, куда приехал. Выходит, за 22 года пропустил только Германию-2006, ЮАР-2010 и Катар-2022.
— На прошлый Евро, когда еще везде были ковидные ограничения, удалось выбраться?
— На полуфинал и финал в Лондоне — и, естественно, на большинство матчей в России. А в Мюнхен, например, не пустили.
— Зато теперь ты с него и начал. Каковы впечатления от Евро и не от пары-тройки дней, а от месяца Германии?
— Начну со страны. Не могу сравнивать впечатление от Германии, допустим, с Бразилией или Францией. На днях по этому поводу спорил с одним человеком, сказавшим: «Вы, наверное, уже немного заелись». Но та же Франция — многоликая страна, где с одной стороны, на юге, — теплое море в Марселе и пляжи в Ницце, а с другой — холод и пронизывающие ветра в Нормандии, на западе — устричные фермы под Бордо, крупнейшая в Европе песчаная дюна Пила. Центр — Лион, музей кино, рядом Дижон. Не говоря уже о Париже. Оттуда не хотелось уезжать, месяц пролетел быстро.
Бразилия — это разные климатические зоны, в разных городах и провинциях все абсолютно непохожее. Здесь же все достаточно однотипно, за исключением портового Гамбурга. Если завязать человеку глаза и поставить его в какой-то район Штутгарта, Кельна, Дюссельдорфа, Дортмунда — он не поймет, где находится. Все примерно одно и то же, одинаковая архитектура. Только Берлин с Мюнхеном — два космополитичных города, где есть что посмотреть и где погулять. А в особенности в западных городах, таких как Гельзенкирхен и Дортмунд, вообще делать нечего. Это только стадионы и матчи.
Кто-то мне сказал, что в России так же иностранец отличит только Москву, Питер и Сочи — с этим, наверное, можно согласиться. Но все-таки Россия побольше, там расстояния чувствуются. Не скажу, что месяц здесь был испытанием — нет, это было приятно. И все же у меня больше фокуса на самом футболе.
— А что понравилось и нет в организации чемпионата?
— Немцы для этого турнира не сделали ровным счетом ничего.
— На сто процентов согласен. Как раз писал об этом в тексте, посвященном организации турнира.
— А я говорил в своих выпусках на YouTube. Стадионы есть, транспортная инфраструктура есть — берите, проводите. Но какая, например, дыра Гельзенкирхен! Оттуда вообще не выбраться. Стадион находится в семи километрах от города, и туда ходит единственный трамвай. На машине тоже нормально не добраться — одна узкая дорога, пробки, особенно при выезде, сумасшедшие.
С положительной точки зрения в этом смысле отмечу Берлин, где выходишь со стадиона — и прямо рядом, можно сказать, мини-вокзал, с шести платформ отправляются шесть поездов в центр. Но это, опять же, не какая-то специальная работа, проделанная к этому чемпионату, а удачно расположенный стадион, которому скоро 90 лет.
В Гамбурге часто ходят длинные электрички на восемь-девять вагонов, хотя все равно мы прождали поезд около получаса, выбежав со стадиона первыми. Арена находится в 25 минутах ходьбы от ближайшей станции. Но это мы еще более-менее молодые люди, нам такое расстояние пройти без проблем. А если старик или ребенок?
— На берлинский «Олимпиаштадион» столько вариантов добраться, что я никогда не видел там давок в метро перед игрой. А вот в Мюнхене, где линия метро из центра до стадиона всего одна, они всегда.
— В Мюнхене, если ты не выехал на игру за четыре часа до матча, то попал в жуткий вагон. Но вот играет же там «Бавария». То ли на нее приезжают со всех сторон на машинах, а здесь все туристы — на метро. Поезд должен идти 20 минут, а идет около часа и даже больше. После матча тоже единственный шанс добраться оттуда за вменяемое время, если ты первым выскочил со стадиона. Чуть задержался — все, коллапс.
Не скажу, что фан-зоны очень хороши. Единственное — во Франкфурте крутая, около трех километров вдоль реки. Узкий парк с изюминкой — экраном, стоящим на реке. И еда очень разнообразная.
Еще одно неудобство — вечерние матчи заканчиваются в 11, и никто нигде ничего не может купить ни поесть, ни попить. В это время в Германии все закрыто.
— Уже хочется домой?
— Есть ощущение, что Германия поднадоела, но не хочется, чтобы футбол заканчивался. Может, потому что соскучился по нему за те два года, которые из-за паспорта болельщика не хожу в России на стадион.
В Лейпциге кровать в восьмиместном номере хостела стоила сто евро
— Но в целом ни в плане транспорта, ни в плане гостиниц Германия к чемпионату Европы не готовилась, — продолжает Сурин. — Еще такой минус — Штутгарту дали игры, а там минимальное количество гостиниц.
— Это знаю — ни одна из двух моих попыток там поселиться не привела к успеху, и приходилось звонить знакомому владельцу гостиниц и ехать во Франкфурт.
— Они все были забиты, и народ жил за городом, куда нужно было добираться час после матча. И то эти гостиницы, которые в обычное время стоят 80 евро, взвинтили ценники до 300-400. Та же проблема в Лейпциге, где вообще нет отелей. Люди снимали хостелы, в которых кровать в восьмиместном номере стоила сто евро. Поэтому Лейпциг у всех вышел тяжелым.
— Я предпочел в четыре утра оттуда дважды в Берлин поехать. Не могу сказать, что это хорошо сказалось на здоровье, но другой выход отсутствовал.
— И мы так же. Только уехали не в Берлин, а в Гамбург. Тяжелейшая ночь в поезде, но тоже других вариантов не было. Еще гостиницы в Кельне были дорогие во время первых матчей, в частности Швейцария — Венгрия. А в конце группового турнира все гостиницы сравнялись с обычными летними ценами этих городов.
— Помимо гостиниц, как тебе ценник? Что кусалось, что приятно удивило?
— Кроме гостиниц, немцы не подняли цены практически ни на что. В тех же ресторанах все адекватно и хорошо. На стадионах ценники немножко завысили, но в рамках разумного. Там — как ни завышай — очереди все равно будут.
Рост цен на отели был связан еще и с тем, что многие бронировали их до чемпионата. Но уже во время турнира многие делали отмены, и цены начали падать. В том же Мюнхене в день матча селились меньше чем за сто евро в ночь. В районе аэропорта, но дешево. Если бы ты поехал в Германию без этого турнира, то, кроме билетов на матчи и завышенных цен на отели в некоторых (но не всех) городах, потратил бы ровно то же.
— Как у тебя было в плане билетов? Где, как и почем брали?
— Изначально у нас были билеты на два матча, один человек помог, — на Англия — Сербия и Сербия — Дания. А там уже по сарафанному радио, через различные Telegram-каналы, нашли единомышленников. У кого-то был лишний билет на одно, у кого-то — на другое. Три билета поймали на сайте УЕФА. Кто-то не поехал, скидывал лишние билеты.
Единственная большая трата была на матч Англия — Дания, где не было вообще никаких вариантов. Пришлось раскошелиться и купить билет первой категории в районе двухсот евро. Я прикинул, что в среднем поход на матч нам на двоих обходился в 100-150 евро. Был на 17 матчах, больше трети чемпионата. Надеюсь попасть и на финал.
— Много соотечественников тут встречали?
— Много! В первую очередь русских, живущих в Германии, которые недавно приехали сюда по работе: москвичей, болельщиков «Спартака», «Торпедо». Встречали и людей из российской провинции. Слышали русскую речь, знакомились — в поездах, трамваях. Около пятидесяти человек точно было, а то и семидесяти.
— Не было ли каких-то проблем со съемкой?
— Вообще без проблем. Один раз на матче в Кельне при досмотре попросили показать, что у нас за микрофон. А он особенный, мохнатый как собака — это ветрозащита. Стюард на досмотре не мог понять, что это такое. Человек был из Албании и такого никогда не видел. Позвал другого, поглавнее — из Турции. Тот тоже не понял. Наконец, позвали какого-то еще более вышестоящего — немца. Он сказал, что это микрофон, и его проносить можно.
Причем мы снимали с него саму эту «собаку», и люди все равно боялись. Они переживали, что это не микрофон, а что-то вроде мегафона, мы в него что-то не то скажем на весь стадион, и это может повредить проведению матча. В остальном — никаких проблем. Снимали что и где хотели — и никто ни разу не сказал, что съемка запрещена.
— А в других странах как с этим было?
— Я был на Кубке Америки в 2019 году, и там говорили, что нельзя снимать поле. На стадионе ты мог снимать себя — но в сторону трибун. Причем достаточно часто подходили, и если видели, что ты снимаешь даже простым телефоном видео, а не фото, говорили, что делать это нельзя.
— На Евро раньше было то же самое, причем даже в более жесткой форме, чем на ЧМ. Но здесь, как и в Катаре, к этому относятся вполне лояльно.
— А там прямо дергали! Причем как три стюарда на пятьсот человек успевали это увидеть — непонятно. Профессиональные камеры просто не пропускают, а телефон отнять же не могут. Сейчас технологии шагнули вперед, телефоны стали снимать не хуже камер. И есть ощущение, что в какой-то момент на это махнули рукой. Здесь вообще ни слова не говорят.
Кто создавал атмосферу на Евро
— Безопасность. Не было ли инцидентов?
— Был всем известный инцидент перед матчем Сербия — Англия, но там на сербов напали даже не англичане, а албанцы. Правда, сами получили, потому что не на тех «прыгнули».
— На охрану сына президента Сербии Александра Вучича.
— Да. У меня был неприятный инцидент во Франкфурте. Когда искал билет на Англия — Дания, ходил с табличкой, а матч был поздний. Все англичане уже были подпитые, некоторые — в хлам, еле стояли на ногах. То ли им показалось, что я ищу билет на перепродажу, то ли еще что-то — но реакция была негативная. Причем агрессия шла не со стороны белых англичан, а только со стороны британских индусов. На этом произошел небольшой конфликт. Но ни до чего большего, чем перепалка, не дошло, потому что они были сильно пьяные, а мы — абсолютно трезвые. И если бы что-то началось, то закончилось бы, думаю, не в их пользу — они еле стояли на ногах.
Был еще смешной эпизод, когда англичанин сказал, что у него есть билет, «но продолжи кричалку». И начинал какой-то английский заряд. Даже не дождавшись ответа, заржал и ушел. Мне кажется, у него и билета не было — просто веселился.
Еще с трудом искали билеты на Шотландия — Венгрия, там все было продано. Шотландские болельщики тоже реагировали ревностно, пытались «бычить», смеяться в лицо. Но это в основном была молодежь, и когда начинался какой-то диалог, товарищи постарше их быстренько уводили и за них извинялись: мол, это наша молодежь, она бухая, не обращайте внимания. А так все было спокойно.
— Вообще, шотландцы из болельщиков произвели тут самое яркое впечатление.
— Однозначно. Где были шотландцы и англичане — в тех городах присутствовала атмосфера. Турки, которые в Германии по этническому составу, включались на полную в чаше стадиона. На всех матчах Турции их было процентов 70. Дружно заряжали, да еще и с пиротехникой. Отлично пели словенцы. Португальцы неплохо «шизили», но в городе их было мало.
— Турки вели себя нормально?
— Да. Нам местные рассказывали, что они абсолютно ассимилированные, ведут себя адекватно, если что — всегда извинятся. Если у иммигрантов арабских народов порой возникают проблемы с немцами, то у турок — нет. Было немного смешно, когда Турция проиграла Португалии. Мы были в Штутгарте, они играли в другом городе.
Выходим на улицу — и такое впечатление, что Турция выиграла. Едут машины, сигналят, все с флагами. В этом городе есть известная лестница над фан-зоной в центре — она битком. Проиграли — но праздновали! Это было чуть-чуть странно.
Немецкий велосипедист и ограбление в Буэнос-Айресе
— Ни разу на Евро не было ощущения опасности?
— Нет. Все было абсолютно безопасно, в любое время дня и ночи — даже не знаю, с какой страной сравнить. Только до тех пор, пока утром в день первого полуфинала меня не сбил велосипедист.
— Что?!
— Иду из берлинской гостиницы на Потсдамскую площадь, чтобы сесть на поезд в Мюнхен. Узкое место, стройка, в доступе — половина тротуара и половина велосипедной дорожки. Я иду посередине — и посередине же мне в лоб несется велосипедист. Я пытаюсь уйти вправо к стене на часть пешеходной дорожки — и он туда же. Я влево, чтобы уйти от столкновения, — и он влево. И тут уже он в меня влетает. Полсекунды на все про все, не больше. Случайность и самоуверенность велосипедиста. Он даже не затормозил.
Я отлетаю назад на спину. Спас меня рюкзак, на который и упал. Велосипедист упал с велика и отлетел в другую сторону. Разлетелись как кегли в боулинге. Жаль, камеры не было, выглядело бы эпично.
— Кто пострадал больше?
— Логично, что я. Он, высокий поджарый немец лет 40, был в шлеме. Я в состоянии аффекта вскакиваю и бегу на него, он летит на меня: крики, вой, шлепки, ругань. У меня в голове проносится, что если сейчас сойдемся в рукопашной, то мне не видать полуфинала. Тут же останавливается куча других велосипедистов — и давай нас растаскивать.
Предложили вызвать полицию, чтобы наказать его, так как виноват он. Должен был в такой ситуации, когда ремонт и дорожка не полностью доступна, спешиться, но даже не сбросил скорость — да и вообще пешеход всегда прав. Но, как мне люди объяснили, это заняло бы четыре-пять часов. Пока приехала бы полиция, пока то да се — футбол был бы под угрозой. Но я сразу решил, что для меня матч главнее. Да и не хотелось обращаться в полицию, ломать жизнь человеку и т.д. Это не в моих жизненных принципах.
— Махнул рукой и пошел дальше?
— Да. Сказал ему пару нецензурных фраз по-русски и пригрозил кулаком, чтобы в следующий раз был аккуратнее. После чего поспешил дальше на поезд в Мюнхен, чем удивил всех собравшихся велосипедистов — а их было уже человек восемь. Как итог — «берлинский загар» на память о Евро на ноге и правой руке, побаливает ключица и тяжело дышать, так как ручка руля вошла строго в грудной отдел. Но ребра вроде целы. Ерунда, до финала пройдет! Болеем дальше!
Самое удивительное, что он несся на меня и не тормозил. Почему? Я потом в мюнхенской «собаке» (электричке на фанатском жаргоне. — Прим. И.Р.) читал про этот эффект. Оказывается, когда человек садится на велосипед, у него совсем по-другому начинает работать психология. Это не как на машине — притормозил, посмотрел и поехал. Тут ты, тормозя, скидываешь скорость, которую потом набирать при помощи своих же усилий. Поэтому любой велосипедист будет в первую очередь маневрировать, прежде чем нажмет на тормоз. Отсюда и много их смертей под фурами. Они по-другому мыслят. В мозг передается мышечная усталость, и он начинает работать по-другому.
— Но если не брать этот инцидент, уровнем безопасности, вижу, ты доволен. Точно не как в Бразилии.
— Я был там несколько раз до ЧМ-2014 и знал, какие там могли быть проблемы — грабежи, кражи сумок и т.д. Поэтому понимал, как себя вести. А здесь сколько у меня было знакомых — ни от кого ни о чем подобном не слышал. У всех все идеально.
У меня в Аргентине была жесткая проблема, когда мы ездили на последнее суперкласико «Бока Хуниорс» и «Ривер Плейт». Тогда туда пускали гостевых фанатов — теперь же по всей стране и на всех матчах это запрещено.
— Что за проблема?
— Вооруженное ограбление в центре города.
— Ого! С этого места, пожалуйста, поподробнее.
— Часы сняли. В полдень, на центральной площади Буэнос-Айреса. Посреди моря туристов. У него был и нож, и «пушка», но он все сделал красиво, к ним не прибегая. Мы шли втроем, у меня в стакане был свежевыжатый сок (спиртного Сурин не употребляет. — Прим. И.Р.). Потом все выяснилось — сдал портье гостиницы. Нас вели несколько часов.
С нами по пешеходному переходу шел человек. Мы с друзьями несколько растянулись, оказались не рядом. Этот человек как бы спотыкается, подворачивает ногу, начинает падать и хватается за меня. Я несу сок, он разливается на меня же. Естественно, отвлекаюсь на это, чтобы не испачкать белую футболку. И тут смотрю — мне часы расстегивают. Все это длилось две секунды! Я схватился за ремешок, но он так сильно рванул, что даже порвал железный браслет.
Тут же на этот переход подъезжает мотоцикл, он туда запрыгивает и убирает ножик с широким лезвием. Потом мне объяснили, что если что-то идет не так, то они делают надрез на лбу ножом. Там полно капилляров, моментально начинает течь кровь, тебе заливает глаза — и это моментальный шок, ты уже ничего не можешь сделать. Хотя в этом нет ничего страшного, заживает на следующий день и даже следов не остается.
Когда он запрыгивал на мотоцикл, было видно, что у него за пазухой торчал ствол. В этот момент ко мне вернулось сознание. Справиться с ним можно было только в том случае, если бы я был суперменом и у меня самого был бы пистолет. Мы втроем шли, и в первый момент никто ничего не понял!
Болел за Якина. Многие у нас считают шарлатаном Рангника, но что он сделал с Австрией!
— Вернемся в Германию. Ты болел за кого-то из тех на этом чемпионате, кто как-то был связан с Россией?
— Изначально мы ехали поддержать на Евро братскую нам Сербию, но когда она вылетела, фокус сместился. За Мурата Якина. Молодец! Очень хотели, чтобы его Швейцария прошла Англию, к которой, несмотря на яркость их болельщиков, по всем причинам душа не лежит. В том числе и потому, как они на этом турнире играют.
Многие у нас считают шарлатаном и мошенником Ральфа Рангника, но что он сделал с Австрией, на которую было так приятно смотреть! То, как австрийцы проиграли Турции, было самым незаслуженным поражением, которое мы здесь видели. Но и сами турки обидно проиграли голландцам. Так рубились до последней секунды, моменты создавали. Ни один человек в них камень не бросит. Скажу об эффекте Криштиану Роналду на этом Евро.
— Что за эффект?
— На все стадионы, где играла Португалия, было очень сложно, а то и невозможно достать билет. Причем это были не болельщики из самой страны, а те, кто приехал именно на Роналду. На матч с Чехией в Гамбурге вообще не было билетов, хотя город далеко от центра страны, на самом севере.
— Посещаемость, по-моему, очень высокая. Нигде проплешин на трибунах не видел.
— Да. На полуфинал в Мюнхене билеты продавались по сниженным втрое (!) ценам по сравнению с номиналом. Дело в том, что немцы, которые все эти билеты скупили, а потом вылетели, начали в массовом порядке их скидывать.
УЕФА немного перемудрила, наступила себе на хвост, резко подняв цены за билеты на полуфиналы. Они стали дороже по сравнению с четвертьфиналами ровно в два раза! Ну, добавьте 50 евро, 30 — но не больше. Как раз на двух первых этапах плей-офф прибавлялось по 50 евро к билетам первой категории, а третьей — вообще по 10-15. И тут вдруг такой взлет цен, а финал будет еще круче — номинал по 2000 евро на центр! Честно говоря, по всему, как продавались билеты, я думал, что на Испания — Франция будет много свободных мест. Но трибуны все равно заполнились.
— Насколько активны на этом Евро перекупщики?
— Есть, как мне объяснили, марсельская мафия темнокожих парней. Все стоят с табличками о том, что хотят лишний билет, — человек по двадцать на каждом матче. Они фильтруют абсолютно всех людей на разных этапах подхода к стадиону. Скупают у них лишние билеты и тут же перепродают их по гораздо более высоким ценам — и через интернет, и напрямую тем, кто идет к стадиону и хочет попасть на футбол.
— Не было никаких неприятностей, когда говорил, что ты из России? В частности, не пересекались ли с украинскими болельщиками?
— Нет. Только видели их в фан-зонах и слышали, что они говорили между собой на таком же русском языке, как и мы. Если бы не желто-синяя атрибутика, мы бы и не поняли, что это украинцы — решили бы, что такие же русские, как и мы. Когда общались с немецкими русскоговорящими, все было абсолютно нормально. «Вы откуда?» — «Из России». — «Прямо из России?» — «Да». — «А за кого болеете?» — «За «Спартак». — «О, мы тоже!»
— То есть и местные «мясные» встречались?
— Да. Один человек сказал нам в трамвае в Гельзенкирхене после матча Англия — Словакия, что он за «Спартак», после чего показал красно-белую майку. Только она была фирмы Bosco и никакого отношения к «Спартаку» не имела, ха-ха! Но показал как спартаковскую.
Один раз встретили в поезде двух парней, тоже спартаковцев. Один живет в Эмиратах, другой — в Валенсии. Хорошо с ними поговорили, особенно про хоккей. Спрашивали, почему Цыплаков ушел, закрепится ли он в «Айлендерс». То есть люди глубоко в теме; сохранится ли тройка Голдобин — Морозов — Порядин... Вот это было приятно.
