Интервью русского вратаря сборной Вьетнама: учился с Дзюбой, набрал миллион подписчиков, был в «Динамо» и «Спартаке»
5 сентября сборная России проведет товарищеский матч с Вьетнамом, который пройдет в Ханое. Защищать ворота азиатской сборной будет Данг Ван Лам — он же Лев Шонович Данг, воспитанник академий «Спартака» и «Динамо».
У Данга уникальная карьера: не найдя клуб в России, в 18 лет он покинул страну и отправился на вторую родину — во Вьетнам. Но и там все тоже получилось не сразу.
Как уроженец Москвы добрался до национальной команды Вьетнама, постоянно преодолевая трудности, в интервью «СЭ» рассказал сам Лев Данг.
Считаю Яшина примером. И на поле, и вне
— Первый вопрос: Лев Данг или Данг Ван Лам?
— Хороший вопрос! У меня два паспорта — русский и вьетнамский. В русском я Данг Лев Шонович, во вьетнамском — Данг Ван Лам. В России, в Москве друзья обращаются ко мне Лев или Лева.
— Почему Шонович?
— Моего папу на вьетнамском зовут Сон. В русском паспорте он стал Шоном, так что все просто.
— Как ощущается такая двойная жизнь?
— Россия и Вьетнам — совсем разные страны по менталитету, по стилю жизни. Я родился в Москве, учился в русской школе, переехал во Вьетнам в 18 лет и столкнулся с совсем другой культурой. Адаптация заняла, наверное, года три-четыре. Долгое время было непросто.
— Действительно ли вас назвали Львом в честь Яшина?
— Видел такую информацию в газетах. Знаю, что маме нравился Лев Иванович в то время, но вряд ли мое имя связано с этим великим вратарем.
— Мама была поклонницей «Динамо»?
— Поклонница — громко сказано, думаю. Просто знала, что есть такой вратарь, давала мне читать про него книжки, ей очень нравилась его биография — как он стал вратарем, через какие сложности прошел. И в моменты моих неудач, пусть это был и детский футбол, она мне либо ставила кассету с Яшиным, либо давала книжку. Потом получилось так, что я перешел в академию Яшина...
— Яшин — ваш кумир?
— Не люблю это слово, как в заповедях говорится — не сотвори себе кумира. Скорее считаю его примером. И на поле, и вне поля. Он был добрым авторитетным человеком. Да, пример.
— Вас кое-что объединяет — в профиле у вас есть фотография с «Золотым мячом»...
— (Смеется.) Если бы это был мировой «Золотой мяч», тогда я был бы близок к легенде. Но это местная награда, вьетнамский «Бронзовый мяч». У нас их не один, а три — есть еще серебряный и как раз золотой. У меня был топовый сезон, поэтому наградили. Вратари очень давно не получали такую награду, так что для меня это очень ценно.
— Ваш отец способствовал развитию карьеры?
— Мои родители очень поддерживали меня. Отец постоянно возил на тренировки, покупал экипировку. Мама поддерживала психологически.
— У вас достаточно необычное детство. Ездили на каникулы к родственникам во Вьетнам?
— Первый раз я прилетел во Вьетнам еще в девять месяцев. Мой папа — артист балета, мама — актриса, они познакомились в Москве, в общежитии ГИТИСа. И когда я появился, мой отец не смог вернуться во Вьетнам, так как занялся моим воспитанием.
Тогда не было интернета, FaceTime и других способов быстро связаться с родственниками. Только письма. Во Вьетнаме все очень ждали информации от моего отца, очень хотели на меня посмотреть. Вот меня и привезли.
У меня есть фотографии с той поездки — все меня там обнимают, рассматривают. В то время во Вьетнаме видели мало иностранцев, и я для них считался таким необычным... Всем было очень интересно, что там у папы получилось (смеется).
Потом я прилетел в пять-шесть лет. А третий раз — когда полетел туда устраивать карьеру. Так что не так уж часто я там был.
— А в России когда были последний раз?
— В 2021 году.
— Насколько сильно отличается Ханой от Москвы?
— Это две разные вселенные. Погода разная, мотоциклов много... Рассказывать можно несколько часов.
— В России часто спрашивают, сколько футболисты тратят на жизнь. В «Спартаке» говорили — 100-150 тысяч. А как во Вьетнаме?
— В «Спартаке» вряд ли живут на 100 тысяч в месяц (смеется). Может, в день?
— Андрей Мостовой из «Зенита» тоже не поверил.
— Ну, во Вьетнаме по-разному: можно и дорого жить, и дешево. Здесь очень развиты уличные ресторанчики, где подают фо-бо. Кстати, в Москве сейчас его тоже много где можно встретить, русским людям это блюдо понравилось. Правда, должен сказать, что, когда пробовал фо-бо в России, да, было вкусно, но до вьетнамского не дотягивает. Всем советую прилететь во Вьетнам, в Ханой, и попробовать этот суп. Потому что даже в Сайгоне уже другая рецептура...
Так вот, такая «фобошка» обходится в два доллара. Плюс вода — еще доллар. Вот и считайте — три доллара, и ты уже сытый. Вьетнамцы так и питаются. Они в основном завтракают фо-бо.
— Не очень здоровый завтрак.
— Почему? Там же лапша и говядина.
— Не очень диетический, вернее.
— Ну, это да. Но при этом во Вьетнаме очень мало полных людей. Я сам долго не мог привыкнуть к супу по утрам, но потом втянулся. Теперь, когда у нас выезд в Ханой, я первым же делом утром еду завтракать оригинальной ханойской «фобошкой».
— Еда недорогая. А жилье?
— Знаете, из-за того, что доллар скачет, сейчас уже не так дешево, как раньше.
— Кем вы себя больше ощущаете — вьетнамцем или русским?
— 50 на 50, чтобы ни папе, ни маме не было обидно (смеется). Наверное, многое зависит от того, в какой стране я нахожусь. Прилетаю в Москву и в течение недели восстанавливаюсь, словарный запас сразу же возвращается. Но сейчас, конечно, больше ощущаю себя вьетнамцем, так как свою сознательную мужскую взрослую жизнь я проживаю во Вьетнаме. И защищаю цвета национальной сборной.
В России всегда слежу за двумя клубами — «Динамо» и «Спартаком»
— Расскажите, как вы оказались в «Спартаке».
— Такое не забыть. Я играл в школе на обычной «коробке», при футбольной секции — нас туда приглашал тренер, Евгений Васильевич. Однажды нас позвали сыграть товарищеский матч с командой «Спартака» 1994 года рождения. Евгений Васильевич согласился, мы провели товарищескую встречу и проиграли ее, по-моему, 0:13. Все 13 мячей пропустил я.
Но после этой игры подошел тренер «Спартака» и пригласил меня в профессиональную школу. Я, конечно, не отказался — и меня взяли в 1993 год. Тогда у нас тренером был Александр Георгиевич Ярцев.
— А с Георгием Ярцевым не общались?
— Нет, один на один никогда не общался. Но помню, что он один раз подарил нам мячи — после Евро, серые Roteiro. Очень запоминающийся момент. Ни у кого из школы таких не было, а нам дали целую сетку.
— Вы некрасиво расстались со «Спартаком» — вам нагрубили и отчислили после аренды...
— Ну, сейчас я бы уже не сказал, что совсем некрасиво. Просто была такая система. Александр Георгиевич довел нас до определенного возраста, передал дальше. Другие люди посчитали, что мы слабее. Честно говоря, это было так давно, что уже не хочется и вспоминать.
— Обиды на «Спартак» уже нет?
— Конечно, нет. Я всегда в России слежу за двумя клубами — это «Динамо» и «Спартак». Брат мне недавно подарил на день рождения спартаковскую футболку, прогулочную. Пока еще в ней не ходил, но обязательно буду носить, продвигать «Спартак» во Вьетнаме (смеется).
— В какой-то момент своей карьеры вы искали клуб через Google. Как пришли к этому?
— Ну, меня можно понять. Я всю жизнь с рождения прожил в Москве, ничего не знал про вьетнамский футбол. Конечно, пришлось искать все в интернете.
— В 2021 году ходили разговоры про «Динамо». Был интерес?
— Агент говорил, что — да.
— А с другими российскими клубами не контактировали?
— Нет, думаю, нет. Я же считаюсь легионером.
— Ваш агент Андрей Грушин рассказывал, что у него цель — не заработать, а отправить клиента в «Реал». Вы сами что думаете о европейской карьере?
— Это надо спрашивать у агента. Я все же футболист, реалист, я на поле и вижу свои возможности. Может быть, начни я раньше играть, как условный Сафонов, подпиши контракт с «Динамо» — так бы и случилось. Но, как говорится, если бы да кабы. Сложилось так, как сложилось, и на данный момент я всем доволен. Никаких претензий и сожалений у меня нет.
— Вы спартаковец или динамовец?
— Я динамовец! Закончил академию в составе московского «Динамо», первые шаги в профессиональном футболе сделал там, в академии имени Льва Ивановича Яшина.
— Хорошую вратарскую школу там заложили?
— Однозначно. Она мне помогает на протяжении всей игровой карьеры.
— Вы ненадолго заезжали в «Родину» в 2014 году. Что это было и почему не остались?
— Когда у меня не получилось во Вьетнаме в мой первый заход, я вернулся в Москву. Поступил в финансовый колледж, учился на бухгалтера. Но я проходил туда всего два месяца, было очень тяжело. Понимал, что это не мое.
Помню, в любительской лиге выигрывали все что можно: «Кубок строителя», забирал лучшего вратаря в «Кубке Новослободского парка». Потом чемпионат России «8 на 8». На любительском уровне был неплохим вратарем.
— Местные команды не звали?
— Постоянно хорошие клубы из ЛФЛ звонили, у меня всегда пара перчаток была с собой в машине. Готов был сорваться на любой турнир. За 1000-2000 рублей отыгрывал турнир и забирал кубки. Это продолжалось два месяца. Не то что выгнали, так скажем, дали понять, что я слабый ученик.
— Как вы учились?
— В колледже у меня положительная оценка была только по физкультуре. Когда кидали гранату с ребятами, перебросил за забор. Потом всем классом искали ее. За это у меня пятерка! Ну и за бег на тридцать метров.
Как-то было родительское собрание, ребятам по 16-17 лет. Приезжает папа, ему говорят: «Это не его». Дали понять, что надо уходить из колледжа. Я так и сделал. Потом играл в ЛФЛ, пошел на просмотры по вторым лигам.
Тогда в Москве была не «Родина», а «Школа мяча». Там работал бывший вратарь «Локомотива» Алексей Поляков. Крутой мужик, крутой тренер!
Тогда тренировки были очень качественными. Когда пришло время заявляться во вторую лигу, выяснилось, что в базе РФС я записан как вьетнамский футболист. То есть, чтобы заявиться, нужно было бы менять футбольное гражданство на русское.
— Хотели поменять?
— Звонил в Федерацию футбола Вьетнама, чтобы узнать, как это сделать. Но меня переубедили.
— Как тогда дальше без клуба?
— Если мой первый приезд во Вьетнам был через Google, то в тот момент я написал пост в Facebook (соцсеть принадлежит корпорации Meta, которая признана экстремистской и запрещена на территории РФ. — Прим. «СЭ»). Это стало одной из моих самых популярных публикаций. Тогда я уже умел писать и читать на вьетнамском.
— И что написали?
— Выложил, кто я, что хочу приехать на просмотр в молодежную сборную. Может быть, это даже выглядело как крик о помощи. Писал что-то вроде: «Пожалуйста, последний раз. Если не понравлюсь, больше надоедать не буду». Этот пост разлетелся! Подхватили журналисты, начали спрашивать.
Кто-то прислал номер главного тренера сборной. От безысходности позвонил ему. Тогда тренер из Японии совмещал посты в основной и молодежных сборных. Попросил, чтобы он взял меня на просмотр. Тот обещал пообщаться с тренерским штабом, но на следующий день приняли решение не брать.
— И что делали дальше?
— На это обратил внимание один президент местного футбольного клуба. Нашел мой контакт и позвонил: «Хочешь вернуться во Вьетнам и играть в футбол?» Спросил, какую зарплату я хочу. Ответил, что мне не важно. Прилетел во Вьетнам, полгода-год конкурировал с вратарями, а на второй сезон основной голкипер заболел ветрянкой.
Так мне выпал шанс провести свой первый матч на профессиональном уровне. И это в 23 года! Позже — вызов в сборную. С того момента карьера пошла вверх. В сборной уже полгода-год конкурировал, а потом получил первый шанс.
— Открытое письмо помогло!
— Да, у меня так получается. То в Google искал команду, то через соцсети.
— Если вернуться к ЛФЛ, вы слышали о медиалиге?
— Да, конечно! Не смотрел, но слышал.
— Во Вьетнаме есть местные аналоги?
— Нет, пока здесь такого нет. Думаю, может, и придет. ЛФЛ уже есть, но медиалиги еще нет.
Лаос — самый тяжелый момент моей карьеры
— Кроме России вы поиграли в Лаосе и в Японии. Не представляем, что там происходит с точки зрения футбола. Особенно если говорить про Лаос...
— Тоже не представлял, что там происходит. В Лаосе я оказался на правах аренды. Это был реально самый тяжелый момент в моей карьере... Не было ни футбольной инфраструктуры, ни хорошей зарплаты. Ничего для развития.
Но хотя бы была мотивация каждые выходные выходить и получать игровую практику. Только этим и жил. Именно это дало мне силы, чтобы перетерпеть тяжелые моменты.
Родители помогали финансово. Они тоже сначала не знали про Лаос. Когда отправляли деньги, сотрудники банка спрашивали, где это. Потом по карте вбивали, искали.
— Главное, что деньги приходили.
— Да, это точно.
— Можете описать, как это было в плане футбола? Чемпионат Лаоса по уровню выше ЛФЛ?
— Расскажу, как было. Есть тренировочное поле, оно отвратительное, с кочками, ямами. Плюс в Лаосе очень жарко и сухо. Возможно, несколько месяцев не бывает дождей. Соответственно, прыгать больно. Был только один участок поля, где оказалось мягко и скользко, какая-то лужа.
Тренера вратарей в клубе не было, поэтому я работал вместо него. Пошли тренироваться в эту лужу. Поделали упражнения — все в грязи. Возле поля лежал шланг. Втроем отмылись от грязи, а дальше приходит главный тренер и говорит: «Зачем вы здесь тренировались? Тут мыли коров и быков».
Я просто в шоке: «А что, раньше нельзя было сказать?» Это моя байка номер один. Вообще не жалею о том, что у меня был такой период в жизни. Есть что рассказать друзьям, детям.
— В Японии должно было быть поприличнее.
— Поприличнее. И во Вьетнаме в принципе тоже. До Японии был Таиланд. В каком-то смысле это историческое событие — вьетнамского футболиста купил заграничный клуб. Через два года перешел в Японию — это был просто космос! В плане инфраструктуры, тренировочного процесса. У меня были мурашки по коже, когда видел этих роботов-футболистов.
Насколько они трудолюбивые, четкие. Причем и тренерский штаб тоже! Структура тренировочного процесса просто потрясающая. Может, у меня это вызывает такие эмоции, потому что я не был в командах РПЛ или не играл в Европе, но меня очень впечатлил японский футбол.
— А что там не получилось?
— Не смог выиграть конкуренцию. В «Сересо Осака» до сих пор выступает корейский вратарь. Уже 14-15 лет, как Акинфеев в ЦСКА! К сожалению, не получилось [вытеснить его из состава].
— В одном из интервью вы говорили, что какой-то из тренеров притеснял вас из-за паспорта. Было такое?
— Нет, из-за паспорта прямо проблем не возникало. Были проблемы из-за плохой адаптации. Мне нужно было слетать в Лаос, пройти эту армию жизни. Она мне помогла потом.
Хотел бы сказать: для нас приезд сборной России — большое событие
— Лев, у вас миллион подписчиков в Facebook (соцсеть принадлежит корпорации Meta, которая признана экстремистской и запрещена на территории РФ. — Прим. «СЭ»). Во Вьетнаме так популярен футбол?
— Это спорт номер один в стране, за ним следят миллионы, особенно за национальной командой.
— То есть игрок сборной Вьетнама автоматически звезда?
— Ну, я себя так не называю. Но это факт.
— На улице узнают, как Роналду?
— Примерно что-то такое, да. Только Роналду узнают по всему миру, а меня и партнеров по сборной — только во Вьетнаме.
— Правда, что вас во Вьетнаме называют русским медведем?
— Есть такое, да.
— Почему медведь?
— Ну, я родился в России, прилетел сюда из России. И по телосложению я не особо похож на вьетнамца. Есть же такой стереотип — приехал медведь из России.
— На вас подписан Рио Фердинанд. Вы знакомы?
— У нас была встреча. Не только с ним, но еще и с Роберто Карлосом, Луишем Фигу и другими. Однажды организовали мероприятие — пригласили легенд мирового футбола и легенду Вьетнама (смеется). Конечно, я далеко не легенда, это просто забавно, но меня тоже пригласили. И мы там с ним пообщались, он меня даже на интервью для своего канала звал. Потом мы поиграли в футбол.
Это был турнир — по всему Вьетнаму команды встречались друг с другом, и победитель играл против легенд мирового футбола. Ну, кроме вратаря (смеется). На воротах — Данг Ван Лам, в защите у меня бегал Роберто Карлос, в серединке Фердинанд, в атаке Луиш Фигу... Легендарный для меня день, конечно.
— Уровень футбола во Вьетнаме как оцените?
— Игра [с Россией] в принципе ответит на этот вопрос. Мне самому интересно. Я понимаю, что российский футбол — это мировой уровень по сравнению с вьетнамским. Рад, что нам представится шанс сыграть против сборной России.
— Вы же болеете за сборную России.
— Конечно.
— Может быть, есть какие-то любимые игроки из нынешней команды?
— К сожалению, те, кого знаю лично, сейчас не вызваны. Я учился с Селиховым и Дзюбой в одной школе. Александр был на класс младше, а Артем выпустился, когда я перешел в пятый класс спортивной школы в Сокольниках. Лично Дзюбу, правда, не знаю, не общался.
После прихода в эту школу мы с самого начала были с Александром Козловым. Потом я перешел в «Динамо», а он остался в дубле и позже пробился в основу. Плюс мы вместе окончили [школу] с Вячеславом Кротовым. Могу также вспомнить Живоглядова. Он на год младше, но играл за 1993 год в «Динамо».
Сегодняшний список ребят — новое поколение сборной. Я еще с ними лично не разговаривал. Надеюсь, мне представится такая возможность. Хотел бы познакомиться с Матвеем Сафоновым, с Виталием Кафановым. Уверен, игра будет интересной и эмоциональной. Ждем всех!
— Вы как-то отмечали победы в стиле Дзюбы, почему?
— Да. У нас был турнир среди стран Юго-Восточной Азии после чемпионата мира 2018 года, где Артем праздновал свои голы, отдавая честь. Мне тоже очень понравился этот стиль.
Но я-то голы не забиваю. Была важная игра в Юго-Восточной Азии: при победе мы выходили из группы. После второго гола на эмоциях исполнил такое празднование. Запрыгнул прямо в кадр — это вывели на большой экран, а потом разлетелось на мемы (смеется). Поэтому такой жест стал моим празднованием. Правда, больше не использую его, потому что голы не забиваю.
— Можно после сейвов.
— После сейвов как-то не особо каждый раз так отмечать.
— А вас футболисты национальной команды спрашивали про сборную России?
— У нас начались сборы. Одноклубники спрашивали, знаю ли я кого-нибудь. Задавали те же вопросы, что и вы. Рассказал, что, к нашему сожалению, не приедет Головин и Миранчуки. Кто-то, может, не следил, узнавал, приедет ли Дзюба. «А Аршавин приедет?» — также интересовался кто-то из друзей и знакомых.
— Даже Аршавина помнят?
— Конечно! Он очень известный. Во Вьетнаме все люди, которые как-то относятся к футболу, знают его.
— А знают ли Александра Мостового?
— Думаю, кто углублен в футбольную тему, кто следил за сборной России, — в курсе. По крайней мере люди знают футболистов СССР. Даже мне иногда стыдно, что я не знаю некоторые фамилии.
— Поразительно.
— Еще Дасаева, Льва Яшина знают.
— Сборная России будет играть на стадионе «Ми Динь». Это крупнейший стадион во Вьетнаме?
— Да, это национальный стадион. Хорошая арена. Уверен, газон уже готовят к этой игре. Думаю, проблем с ним не будет. Комфортный стадион.
— Много людей ходит на сборную?
— По цифрам, скорее всего, где-то так же, как и в России. Просто когда у нас проходят большие турниры, товарищеские матчи, стадион заполняется полностью. Он вмещает 45 тысяч болельщиков. Особенно в полуфиналах или финале турниров в Юго-Восточной Азии полные трибуны. Либо в отборочных на чемпионат мира.
Вообще в Малайзии стадион на 100 тысяч — в 2018 году [там] собралось 80 тысяч зрителей. В Индонезии, где стадион вмещает 60-70 тысяч, — все битком.
Кстати, недавно сборная Индонезии приглашала сборную Аргентины. Сразу после мундиаля в Катаре. Тогда первая товарищеская игра сборной Аргентины была с Индонезией, но без Месси.
— Если не углубляться в тактику, в чем тогда ваша сильная сторона?
— Вьетнамский народ никогда не сдается. Уверен, насколько бы сборная России и индивидуально, и по рейтингу ни превосходила нас, все равно будет непросто играть на выезде в Ханое, в такую погоду.
Отличительная черта Юго-Восточной Азии в том, что вьетнамские футболисты — патриоты. Они бьются за свою страну! Это будет видно по глазам футболистов. Вьетнамский дух всегда присутствует на всех играх сборной! Особенно это чувствуется при поддержке фанатов. Весь Вьетнам болеет, когда играет сборная. Мы это тоже чувствуем.
— У России тоже в свое время были варианты перейти в Азию. Вы бы посоветовали?
— Честно говоря, не знаю, как это возможно. Россия все-таки далеко. Такие перелеты... Еще и по ходу сезона. Не знаю, насколько возможно играть в Азии, смогут ли футболисты физически выдержать перелеты. Здесь совсем другая погода.
Чемпионат проходит в плюс 10-15 градусов, а через неделю уже в условной Саудовской Аравии невыносимая погода — плюс 44. Или недавно у нас была игра в Ираке: днем плюс 50, а в восемь вечера плюс 38. Представляете? В футбольном плане то, что будет много игр в Азии, — это хорошо. Но не представляю, как русским футболистам переносить это.
— То есть даже чисто на бытовом уровне не рекомендовали бы?
— С позиции футболиста, если бы я играл в России и понимал, что в календаре у меня будут игры в Москве и Саудовской Аравии...
Если переходить на азиатскую систему, ты же не просто отыграешь турнир и все. Наверное, будут какие-то отборочные [раунды] или еще что-то. Физически будет тяжело. Но просто это не моя специфика. Смотрю на эту ситуацию с позиции футболиста.
— А что вы думаете об отстранении сборной России?
— Очень печально, конечно. Сочувствую ребятам. Просто понимаю, насколько им сейчас тяжело: я же сам игрок сборной.
Особенно непросто молодым парням, которые на пике формы. Все футболисты хотят играть на больших турнирах. Недавно прошел чемпионат Европы, до этого был чемпионат мира. Ребятам сейчас не дают возможности выступать там, да даже в Лиге чемпионов. Это очень печально. Даже не знаю, что сказать в поддержку им.
Хотелось бы также донести мысль: знаю, что сейчас идет РПЛ, ребята вкатились в сезон. Понятно, что, может быть, особого желания лететь в такую даль и нет. Вьетнамские журналисты тоже переводили цитаты. В частности, Карпина, который говорил в ответ на вопрос о матчах сборной: «Вы думаете, мы рвались ехать во Вьетнам?«
— И как они реагировали?
— Когда вьетнамские журналисты переводили, это немного задело людей: «Как так, почему сборная России не хочет сюда прилетать...» Но я как профессиональный футболист понимаю, что у них начался сезон, а ребятам нужно лететь практически на другой конец света, чтобы провести товарищеские игры в сложившейся ситуации.
Возможно, это неприятно, но, так понял, из-за отстранения вариантов немного. Со своей стороны хотел бы сказать: для нас, вьетнамской сборной, для всего народа приезд сборной России — это большое событие. Здесь очень любят русский народ, очень ценят русскую культуру. Все очень ждут сборную.
Ребята в любом случае не пожалеют, что прилетят сюда. Уверен на сто процентов: когда они побывают здесь (кто-то, возможно, впервые), им точно понравится.
Обязательно еще прилетят сюда в свои отпуска с семьями. Это очень красивая страна с курортами. Здесь много мест для отдыха. Убежден, что ребята захотят вернуться сюда.
