«Я — русский американец. В Штатах не слышал ничего плохого о России». Футболист из Тольятти покоряет США
Российских игроков мало даже в Европе, а до Северной Америки доезжают единицы. Обнаружить нашего соотечественника в какой-то из высших лиг США почти невозможно, но в этом сезоне один постоянно играет и борется за победу в третьем по силе американском дивизионе — НИСА (NISA).
Его зовут Яков Шмелев. Он родился в Самарской области, но с десяти лет живет в США и имеет два гражданства, так что теоретически может играть за сборную России. Сейчас Шмелеву 23 года, то есть больше половины жизни он провел в Америке. На родном языке говорит хорошо, хотя сам признается: по-русски в основном общается только с мамой.
В начале 2022 года Шмелев перешел в клуб «Мичиган Старс» и сразу же стал ключевым защитником команды: в этом сезоне Яков пропустил лишь один матч регулярного чемпионата. На прошлой неделе стартовал плей-офф, в первом матче которого Шмелев забил победный мяч и вывел «Мичиган» в полуфинал.
Ниже — необычная история российского легионера в США.
«Лада»
— Яков, ты родился в Тольятти, но в десять лет перебрался в США. Какими были твои ранние годы в России?
— Мои мама и папа тоже из России. Но они развелись вскоре после того, как я родился. Большую часть времени до переезда в США я проводил с мамой, бабушкой и дедушкой, ходил в школу, играл в футбол. Все как у всех.
— В футбол играл во дворе или в секции?
— И там и там. Рядом с моим домом находилась СДЮШОР «Лада», было удобно ходить, поэтому мама решила меня в шесть лет отдать именно туда. Поначалу играл на разных позициях, даже был вратарем. Мне нравилось и вроде получалось, на одном из областных турниров мы даже заняли третье место. Хотя я понимал, что в тольяттинской академии Коноплева, с которой мы постоянно встречались, условия лучше — я даже немного завидовал тому, что у ее воспитанников все время новая экипировка.
— Еще чем-то занимался?
— Да нет. Все время думал о футболе, даже на приставке играл только в симуляторы. После школы — сразу во двор играть с ребятами. И так до десяти лет.
Аляска
— Что произошло потом?
— Мы с мамой улетели на Аляску.
— Ого. А почему именно туда?
— Мама познакомилась с мужчиной из Америки. Точно не помню, как именно — то ли на сайте знакомств, то ли лично во время поездки в США. Они долго общались через интернет и по телефону, а однажды он позвал нас к себе в Анкоридж (крупнейший город Аляски. — Прим. «СЭ»). Мама меня, конечно, к этому готовила. Английский мне тогда давался плохо: учился на тройку. Когда стало известно, что мы меняем страну, мне наняли репетитора, но с ним стало ненамного лучше. Я даже после переезда перешел в класс ниже: из четвертого в третий.
— Страшно было? Это же совершенно другой мир, тем более для ребенка.
— Точно не страшно. Скорее интересно. Никогда не говорил маме, что мне плохо и я хочу вернуться в Россию. Проблемы были только с языком, которого я на тот момент не знал. И конечно, с футболом. На Аляске все играют на улицах в бейсбол или американский футбол и нельзя просто выйти во двор и найти компанию. К счастью, я переехал в Анкоридж, крупнейший город штата, а не в какую-то деревню, так что нашел клуб под названием «Фул Форс» (сейчас он уже не существует). Там и занимался. А еще на Аляске существует детская программа — лучших игроков из разных клубов собирают вместе и создают что-то вроде сборной штата. Эта сборная играет со сверстниками из других штатов, и на подобные матчи приходят скауты из различных клубов и академий. Так я и проводил время на Аляске до девятого класса.
Землетрясения
— Чем еще занимался? И как вообще живут люди в самом холодном штате США?
— Вообще в Анкоридже очень красивая природа — горы, свежий воздух. Тут очень развит туризм, особенно пеший. Люди приезжают посмотреть на высочайшую вершину Северной Америки — Денали, которая раньше называлась Мак-Кинли. Развиты охота и рыбалка. Мой отчим не раз брал меня охотиться на карибу — северного оленя.
— Землетрясения часто бывают?
— Да, переживал их. У нас в школах готовят к этому — обучают, что нужно делать при землетрясении. Пару раз оно застало меня как раз на уроках, и мы прятались под партами. Но ничего страшного в этом нет.
— Кстати о школе. Ты быстро стал там своим? Может, с тобой учились другие русскоговорящие ребята, с которыми было легче?
— Нет, в моем классе были только американцы. Но, попав в англоговорящую среду, я стал прогрессировать в изучении языка. После окончания пятого класса я попросил маму и учителей перевести меня к сверстникам, то есть перескочить один год, и мне пошли навстречу. А вообще в Анкоридже есть школы для русскоговорящих, но мне до них было далеко ходить от дома. Зато моя мама устроилась туда и работает до сих пор — помогает в том числе детям из России.
Вашингтон
— Ты сказал, что до девятого класса учился на Аляске. А дальше?
— А дальше — high school (старшая школа). Здесь она устроена не так, как в России, — в 14-15 лет дети часто уезжают в школу из другого штата. Так случилось и со мной: на одном из турниров за сборную Аляски меня заметили скауты из академии «Кроссфайр», предложили переехать к ним в Сиэтл, штат Вашингтон. Но там не было интерната. Кроме того, эта академия не привязана к какой-либо школе, так что мне надо было еще куда-то поступить. Но я поступил — в школу Истлейк в том же Вашингтоне. Причем мама не хотела меня отпускать, так что на время обучения снимала со мной однушку в пригороде. За это я очень ей благодарен: конечно, она регулярно летала в Анкоридж, да и отчим прилетал к нам, но для нее это было трудное время.
— А после старшей школы ты остался в Вашингтоне?
— Да. Я и в старшей школе регулярно играл за «Кроссфайр», мы встречались со сверстниками академий МЛС, ездили в разные штаты. Аналогичная история: матчи просматривали скауты различных клубов и команд при университетах. В 11-м классе я даже выбирал и остановился на Университете Западного Вашингтона, который находится в городе Беллингхэм. У него, естественно, была своя команда, я там играл центрального защитника. Но сезон в университете обычно длится с августа по ноябрь, а мне этого не хватало. Поэтому летом я играл за еще одну местную команду «Беллингхэм Юнайтед». На Аляску я уже не возвращался, хотя и находился близко, ведь штат Вашингтон — ближайший к ней.
— Но ты же не только играл в футбол, но и учился. На кого?
— Я учился на бакалаврской программе «Бизнес-менеджмент и международный бизнес». Минувшим летом окончил его. Если пересчитывать на российскую оценочную систему, то у меня за диплом оценка «четыре». Завершал обучение, кстати, я удаленно, так как в начале года подписал контракт с моим нынешним клубом — «Мичиган Старс».
Мичиган
— Как ты туда попал?
— В США существуют агентства, которые занимаются организацией просмотров для футболистов. Ты отправляешь резюме или нарезки своих действий в одну из таких компаний, оплачиваешь их услуги, а они организуют тебе просмотр для тренеров из разных клубов. Естественно, просмотр массовый — набирают несколько десятков человек, они проводят общую тренировку с двусторонками, а скауты выбирают лучших. К примеру, я был на одном таком просмотре в Сан-Франциско, куда приехали представители дубля «Лос-Анджелес Гэлакси». И так мне предложил приехать к себе «Мичиган» — сперва на индивидуальный просмотр, а потом и на полноценный годичный контракт.
— Расскажи о своей команде.
— В иерархии лиг США наша — на третьей ступени. На первой — МЛС, на второй — чемпионшип ЮСЛ, а на третьей — ЮСЛ-1, молодежные составы МЛС и наша лига НИСА. «Мичиган Старс» уже 40 лет, президент и владелец нашего клуба родом из Черногории. Спонсоров особо нет, так что клуб живет на его средства. Мы недавно завершили регулярный чемпионат на третьем месте, выиграли первый матч плей-офф и на этой неделе встретимся в полуфинале с «Чаттанугой» из Теннесси. Очень хочу выиграть кубок и считаю, что у нас неплохие шансы — мы в хорошей форме, в последних играх мало пропускаем.
— Ты прилично играешь — в регулярке пропустил лишь один тур, в большинстве матчей выходишь в стартовом составе. При этом у тебя истекает контракт. Его продлят?
— Я пока не знаю. У меня нет агента, в переговоры со мной никто не вступал. Пока я сосредоточен на футболе и хочу выиграть кубок. Меня все устраивает — я получаю постоянную практику, чувствую доверие. Надеюсь, останусь здесь на следующий сезон.
Украинец
— У вас многонациональный состав. Есть игроки из Зимбабве, Венесуэлы, Португалии, Сербии и других стран. С кем ты чаще всего общаешься?
— Живу в двухкомнатной квартире с одним из одноклубников — американцем Джейкобом Кэмпбеллом. Но общаюсь не только с ним, конечно. Как я уже говорил, владелец «Старс» — черногорец, эмигрант. И он хочет, чтобы и в его команде было много переехавших в США иностранцев. Поэтому пригласили и меня, и серба Неманью Гвоздича, с которым я тоже часто разговариваю. Есть еще у нас американец с украинскими корнями — Николас Печеный.
— Общаетесь?
— Я бы даже сказал, дружим. Он родился в Нью-Йорке, но семья из Львова. С ним мы общаемся на русском, иногда переходим на английский. Когда мы познакомились, я ему сразу обозначил свое мнение о всей этой ситуации в мире: «Я не совсем понимаю, что происходит, я просто футболист, а мы с тобой партнеры по команде». То есть у меня нейтральная позиция. Я действительно не знаю, что происходит на другом полушарии, но знаю, что у нас с Николасом хорошие отношения. Он чуть моложе меня, я ему во многом помогаю, мы с ним иногда даже смотрим вместе всякие видео. Так что все в порядке.
Россия
— А вообще одноклубники поднимали тему России?
— Если честно, нет. Никто особо не следит за зарубежными новостями и уж точно не акцентирует на этом внимание в раздевалке. Иногда какие-то новости мелькают, но я никогда не слышал ничего плохого о России или русских. Причем я говорю не только о футболистах. Бывает, меня в магазине спрашивают, откуда я. Отвечаю: «Русский американец». И никакого негатива в ответ. Люди могут спросить, как дела у России, но я говорю, что и сам ничего не знаю.
— В твоем профиле на клубном сайте в графе «страна» написано «Анкоридж, Аляска». Почему так?
— Мы так специально сделали, когда меня регистрировали. В начале этого года лига сняла с соревнований клуб «Вэлли Юнайтед» — вскрылось, что за него играли нелегальные мигранты. У них просто не было необходимых документов, поэтому сперва их наказали снятием очков, а потом и вовсе лишили статуса участника. У нас в клубе тоже заволновались и решили на всякий случай сделать так. Мне менеджер так и сказал: «Давай лучше подстрахуемся, чтобы не было вопросов».
Гражданство
— А вообще у тебя какое гражданство?
— Оба есть — и российское, и американское.
— Если поступит предложение играть за сборную России, согласишься?
— Да, почему нет?
— А если одновременно поступит предложение от сборной США?
— Если одновременно, то, наверное, США. Все-таки я живу здесь с десяти лет, по менталитету я уже больше американец. В России за это время я был всего два раза.
— Странно, что ты не приводишь аргумент об изоляции сборной России. Не считаешь ее справедливой?
— Очень тяжелая ситуация. Жаль, что России не будет ни на чемпионате мира, ни на чемпионате Европы. Вокруг говорят, что спорт должен быть вне политики, но вот что происходит. Наверное, те, кто отстранял Россию, считали, что это поможет изменить ситуацию. Но сейчас сборная отстранена, а ничего не меняется. Надеюсь, все это закончится как можно скорее и Россия вернется в большой спорт. Верю, что США с Россией еще сыграют в футбол. Надеюсь, побываю на этом матче если не в роли игрока, то в роли зрителя.
Будущее
— Когда в следующий раз прилетишь в Россию?
— Сейчас тяжело выбраться — как минимум дорогие билеты. Но, надеюсь, как все закончится, у меня появится возможность прилететь на родину. Я даже был бы не против поиграть в России. Например, симпатизирую тольяттинскому «Акрону», подписан на него в соцсетях, слежу за результатами. В премьер-лиге мне нравится «Ростов» Валерия Карпина и ЦСКА — это любимая команда детства. Вообще я слежу за РПЛ — иногда даже смотрю прямые трансляции матчей.
— Ты ведь продолжаешь учиться. Кем ты видишь себя через десять лет — футболистом или бизнесменом?
— Да, я сейчас поступил на магистратуру в Университет Западной Флориды, учусь там дистанционно. У меня же тренировки утром, а днем и вечером я более-менее свободен, вот и решил продолжить свою учебу. Если все будет хорошо, то к 2024 году закончу обучение. При этом футбол продолжает быть номером один для меня. Хотелось бы и через десять лет играть, если здоровье позволит. А вот футбольным тренером я себя не вижу.
— А если бизнес, то какой?
— Я думал об этом. В американских университетах много футболистов из Европы, особенно из ЕС. А вот из России и стран СНГ я редко вижу игроков. И у меня появилась идея организовать агентство, которое будет помогать молодым футболистам оттуда с переездом: со студенческой визой, с переводом оценок, с резюме и так далее. Есть множество агентств, которые помогают футболистам из ЕС, а игроками из стран СНГ не занимается никто. Надеюсь, получится реализовать идею.
