Полгода жил нелегалом в Боснии, получал угрозы от фанатов, но в Россию возвращаться не хочет. Истории от русского легионера на Балканах
Иван Енин — воспитанник подольского «Витязя», который проводит шестой сезон в Европе. В интервью «СЭ» 27-летний хавбек рассказал о войне на Украине, ужасных полях в ПФЛ, нелегальной жизни в Боснии и причине, по которой он не хочет возвращаться играть в Россию.
Бабушка переживала, что в Херсоне начнутся боевые действия
— Ты родился в украинском городе Херсоне, но футбольную карьеру начал в Подольске. Когда родители приняли решение переехать в Россию?
— Да, я родился на Украине, но все родные из России. Дедушка — военный, переехал в Херсон по службе. Тогда все это было Советским Союзом, такого разделения не было. Но когда страна начала разваливаться, приняли решение вернуться в Россию.
— Кто-то из родственников остался на Украине?
— Да, по отцовской линии остались родственники. Отец, бабушка, дедушка.
— Что-то говорили, когда началась война на Донбассе?
— Конечно, все тяжело отреагировали на эту историю. Страшно было. Херсон находится рядом с Донбассом, недалеко Луганск, до Крыма час езды. Бабушка рассказывала, что и самолеты летали, и военная техника проходила. Она очень переживала, что начнутся какие-то боевые действия в городе, потому что в Херсоне жило много россиян.
— Не было мыслей забрать родственников оттуда?
— Им тяжело. Хотя они сами родом из Белгородской области, уехать обратно в Россию им трудно. У них на Украине все — дом, быт. Что говорить о взрослых, когда молодые иногда боятся уезжать и менять обстановку?
— Давно ездил к ним?
— Из-за военного конфликта лицам мужского пола старше 18 лет нежелательно ехать на Украину. Последний раз был, когда мне было 12 или 13 лет. Ездил к бабушке по отцовской линии.
В ПФЛ стадионы в основном убитые, футбол — примитивный
— Твой первый клуб — подольский «Витязь» из ПФЛ. У многих людей мнение об этой лиге такое — договорняки, убитые поля, защитники — сплошные костоломы. Как на самом деле?
— Если договорные матчи и были, то происходило это без меня. (Смеется.) По поводу полей — стадионы в большинстве случаев убитые, много искусственных полей. Хорошие были разве что в Воронеже и Туле.
— Худшее поле, на котором ты играл?
— Когда весенняя часть начинается, большинство команд первые домашние матчи играют на искусственных полях — это просто ужас! А из естественных — наверное, в Пензе и в Липецке.
— Голая земля?
— Плешивое поле, горбы, неровности. Весной было именно так.
— Защитники жестко играли?
— Когда я был молодым, в ПФЛ играли в основном взрослые мужики, которые заканчивали карьеру. Почти во всех командах были хорошие футболисты с опытом выступлений в премьер-лиге. У нас, например, заканчивал карьеру вратарь Зуев, который играл в «Спартаке». Но спустя время понимаю, что футбола там было мало.
— А что было? Бей-беги?
— Да, бей-беги. Простой, примитивный футбол. Не было никакой картины игры. В большинстве случаев команды за счет одного или двух игроков делали результат.
— Была дедовщина? Старшие по команде могли вломить по шее за косяки?
— Вломить — нет, но пихали прилично, особенно когда игру возьмешь на себя.
— Кто-то из твоих одноклубников по «Витязю» заиграл на более серьезном уровне?
— Артем Кулишев в «Оренбурге» играл, становился лучшим бомбардиром ФНЛ в питерском «Динамо». В «Нефтехимике» вратарь Слава Исупов. А из воспитанников, наверное, только я и играю на профессиональном уровне.
В «Риге» впервые прошел нормальный медосмотр
— Как возник вариант с «Ригой»?
— Агент написал, что есть вариант попробовать себя в «Риге». Клуб амбициозный, тогда только вышли в Высшую лигу. Тренером был Дмитрий Хомуха. Не знаю, правда это или нет, но он якобы звал туда еще и Баринова из «Локомотива». Сначала я поехал на полгода в аренду, в итоге задержался там на три года.
— Есть объяснение, почему многие молодые российские футболисты уезжают за практикой именно в Прибалтику?
— Прибалтика близко, клубы не боятся брать молодых игроков и есть деньги. Небольшие, но есть. В той же Белоруссии много денег молодым не дадут, а в Казахстан вообще не возьмут молодого легионера. Ну и плюс у агентов есть выход на этот рынок.
— У тебя сильно выросла зарплата?
— Прилично — почти в два раза. Хотя в «Витязе» я начал с самой маленькой зарплаты и дошел, можно сказать, до максимума. У меня был контракт на уровне взрослых, опытных игроков.
— Долго думал над переходом?
— Тогда я вообще ничего не знал о чемпионате Латвии. Слышал только, что есть пара неплохих команд, а в целом чемпионат не очень сильный. Мне просто хотелось поменять обстановку. Понимал, что в России что-то не получается. В ПФЛ я играть не хотел, в ФНЛ никакой конкретики не было, про премьер-лигу вообще молчу.
— Чемпионат Латвии сильнее ПФЛ?
— Сильнее, профессиональнее. Некоторые латвийские команды вполне могли бы бороться за место в середине РПЛ.
— На бытовом уровне что-то изменилось?
— В плане футбола все удивило. В «Риге» я впервые сдавал нормальные медицинские тесты — до этого было подобие медосмотра. В ПФЛ, по сути, ничего не было, а тут с документами помогают, с врачами, все вопросы помогают решать — не только легионерам, но и местным ребятам. Если жена забеременеет у кого-то, клуб помогает. В организационных вопросах они молодцы. Но опять же — это команда, у которой есть деньги. Может быть, у команд скромнее ситуация такая же, как в ПФЛ.
— Есть стереотип, что в Латвии предвзято относятся к россиянам. Сталкивался с таким?
— В Риге вообще нет такого. Город на 50 процентов русскоговорящий. Как в провинции, не знаю, но в свою сторону никакой агрессии не видел и не слышал.
— С «Ригой» ты впервые сыграл в еврокубках.
— Да, заняли третье место в сезоне-2018/19. Это вообще был первый выход в еврокубки для «Риги» — проиграли в квалификации Лиги Европы софийскому ЦСКА.
— В ответном матче вообще какая-то жесть была — две красные карточки, причем уже после финального свистка.
— Да. В первом матче мы проиграли 0:1, хотя по моментам были намного лучше. А дома победили 1:0, дошло до серии пенальти, и ЦСКА нас обыграл. После серии пенальти они начали радоваться и кричать нелицеприятные слова в наш адрес — вот и дошло до удалений.
Выбирая между Боснией и ФНЛ, выберу Боснию
— После «Риги» ты перешел в боснийский «Широки Бриег». Для российских футболистов — нетипичное направление.
— В «Риге» часто менялись тренеры, многие обещали в будущем пригласить в новую команду. Славиша Стоянович, например, который был в «Левски», Виктор Скрипник из «Зари». В Боснию предложили поехать македонские тренеры.
— Были еще какие-то варианты?
— Нет, вообще ничего не было. Это был декабрь — если бы ждал, может быть, появилось бы предложение. Но у меня возник шанс поехать в Европу, и надо было им пользоваться.
— Чемпионат Боснии — не самый раскрученный, мало кто из россиян туда едет. Не было никаких опасений?
— Да у нас вообще мало кто уезжает. Опасения были, но я пообщался с балканцами из «Риги» и решил попробовать. Для россиян это экзотический чемпионат, хотя в РПЛ играло много футболистов из Боснии. Да и оттуда проще потом куда-то уехать — тот же «Широки Бриег» каждый год продает игроков.
— Что удивило, когда только переехал в Боснию?
— Удивила открытость людей. Жил в маленьком городе, все знали, что я футболист. Даже когда на сборы поехали в горы, далеко от города, все равно узнавали. Все удачи желали, на кофе приглашали. Здесь это традиция, в девять утра уже все кафе забиты. Для нас это странно, а в Боснии — обычное дело.
— Боснийцы — эмоциональные болельщики?
— Болеют тут всей душой. Иногда даже угрозы есть. Когда были плохие результаты, некоторым игрокам оставляли послания на лобовом стекле автомобиля.
— Была история, что после перехода из «Широки Бриег» в «Зриньски» твоей жене в соцсетях писали угрозы.
— Да, были некоторые персонажи, которые обещали устроить теплый прием на стадионе. Но из-за ковида пока не прочувствовал — на пустых стадионах играем.
— Локдаун ты провел в Боснии?
— Да, никуда не уезжал. Было очень скучно, но в целом спокойно, без жестких ограничений. Был комендантский час с 11 вечера, магазины и аптеки работали до шести вечера, на выходных все было закрыто. Мы с ребятами втихаря ездили на базу тренироваться — на поле, в тренажерку. Повезло, что были в маленьком городе, особого контроля не было. А сейчас вообще все тихо, в масках только в торговых центрах ходят.
— Ты говорил, что жена уехала в Россию на время карантина?
— Да, не знали, долго ли продлится эта ситуация, а у нее не было документов. В итоге они и у меня закончились — полгода нелегалом был. Но в итоге в клубе помогли все заново оформить, чтобы не возникло проблем.
В российском футболе каждый год умирают клубы. Это пугает
— Какие у тебя цели? Еще хочется поиграть в топ-лиге?
— В топ-5 попасть сложно уже будет. Хочется сыграть в хорошем европейском чемпионате — Венгрия, Польша, Австрия, Чехия, Бельгия, Турция. Куда позовут, туда и поеду. Главное, чтобы чемпионат хороший был.
— Были какие-то предложения?
— Да, был разговор с венгерским «Гонведом» — команда сама вышла, но не договорились в чем-то. Но они сейчас идут в зоне вылета, возможно, это помешало им взять легионера.
— А из России?
— Был зимой вариант поехать в «Торпедо», до этого были «Велес», «Чайка» и брянское «Динамо». Но пока меня не особо тянет. Посмотрим, может быть, через полгода что-то изменится.
— Выбирая между ФНЛ и чемпионатом Боснии или той же Венгрии, выберешь Европу?
— Да. Если команда борется за выход в РПЛ и может предложить условия чуть лучше, чем у меня здесь, то можно подумать. А менять шило на мыло не вижу смысла. И в Европе все современнее все в плане тактики. В ФНЛ, судя по картинке, только три-четыре команды нормально играют с мячом.
— «Торпедо» борется за выход в РПЛ, «Зриньски» — за еврокубки.
— Да, и это тоже влияет. Хочется в еврокубках поиграть, но и домой тоже хочется вернуться, потому что за Боснией никто не следит. С другой стороны, выйдет команда в премьер-лигу, а что дальше будет, неизвестно. Одна-две команды каждый год умирают. Это страшно.
