Крики на Марадону, проститутки для судей, изгнание «Юве» в серию B. История главного злодея итальянского футбола
Лакки Лучано
Сравнения нынешнего скандала в итальянском футболе, в центре которого оказался «Ювентус», со знаменитым Кальчополи неизбежны (напомним, что с клуба из Турина по ходу сезона снято 15 очков, и, возможно, это еще не конец). Хотя, пожалуй, не очень уместны. И не только из-за масштабов: если в 2006-м речь шла о грандиозных коррупционных схемах и влиянии на результаты матчей, когда сотрясались основы и рушились репутации, то сейчас — лишь о финансовых махинациях. Мелкое жульничество на фоне настоящего криминального шедевра, по итогам которого «Юве» был изгнан в серию В, откуда, правда, уже через год вернулся.
Но, главное, сейчас в центре истории и близко нет фигуры, какой 17 лет назад был Лучано Моджи. Бывший генеральный директор «Ювентуса» идеально подходил на роль эталонного злодея, который, выстроив изощренную коррупционную систему, рулил всеми процессами в итальянском футболе. Недаром одно из прозвищ, которое он получил от недоброжелателей и прессы, было Лакки Лучано (Lucky Luciano) — по аналогии с одним из самых знаменитых американских гангстеров, который в первой половине 1930-х считался негласным королем Нью-Йорка.
«Не Лакки Лучано, а просто Лакки — так меня называли. Но везение не берется из ниоткуда, его нужно заслужить», — так сам Моджи комментировал это прозвище в интервью для документального сериала «Bad Sport» от Netflix, один из эпизодов которого посвящен Кальчополи.
И в отличие от реального Лакки Лучиано он так и не провел ни одного дня в заключении, хотя в 2009 году и был приговорен судом Неаполя к 5 годам и 4 месяцам тюрьмы. Изначально выдвинутые обвинения были жесткими: от организации преступного сообщества до похищения людей (за то, что в сентябре 2004 года якобы запер судью в раздевалке после матча «Ювентуса» и «Реджины», а ключ унес с собой, о чем потом рассказал в записанном на аудио телефонном разговоре). Это вам не бумажки в бухгалтерии подделывать.
Но что-то рассыпалось во время слушаний, как, например, история с киднеппингом: арбитр Джанлука Папареста заявил, что Моджи, конечно, заходил в гневе в судейскую после того матча, но никто никого не запирал. Сам экс-босс «Юве» говорил, что это была всего лишь выдуманная им шутка.
Что-то было отменено и пересмотрено во время многочисленных апелляций в самых разных инстанциях, рассмотрение которых длилось не один год.
Что-то было просто списано за истечением срока давности.
В итоге к 2019 году в силе остались только два пункта о спортивном мошенничестве да пожизненный бан на работу в футболе, который не снят до сих пор. Это, правда, не мешало Моджи регулярно появляться в итальянских медиа, а в 2017 году даже немного поработать консультантом албанского клуба «Партизан» из Тираны.
При всей одиозности своего образа он бывал и слаб, и растерян. В «Bad Sport» есть фрагмент аудиозаписи с первого допроса Моджи в мае 2006 года: когда экс-директор «Ювентуса» понимает, в чем его обвиняют и осознает, что карьера разрушена, он плачет. «Господи Боже, я всегда был хорошим человеком, теперь же все поворачивается так, что я какой-то босс мафии», — говорит он сквозь рыдания.
1/4 финала Кубка Италии — смотрите в Оkko!
«Первые десять дней скандала были ужасными. Потому что ТВ, радио, газеты без конца только про это и говорили. Но я никогда никого не использовал. Когда тебя называют вором — это больно. Я чувствовал себя совершенно сломанным. Мне было стыдно даже просто идти по улице. Было чувство, как будто целое здание обрушилось на меня. В тот момент я думал о многом, даже о самоубийстве. Но религия научила меня, что жизнь состоит из самых разных моментов, хороших и плохих, и ты должен иметь силы, чтобы пройти через плохие времена. В самые тяжелые минуты я чувствовал внутри силу, которая говорила — ты должен сражаться, покажи миру, что все, что про тебя говорили, — это неправда», — рассказывал Моджи.
Он так и не признал себя виновным, несмотря на тонны аудиозаписей, на которых экс-директор «Ювентуса» предстает, мягко говоря, не очень приятной персоной.
«Я был невиновен. Я никогда не просил кого-то выиграть для нас матч», — утверждал он.
Другой постоянно повторяющийся нарратив — это все происки конкурентов и завистников.
«Футбол — очень простой спорт, в котором побеждают лучшие игроки. Все футболисты, которых я подписал в «Ювентус», — от Зидана до Недведа и Каннаваро — были лучшими. Нам не нужна была ничья помощь, чтобы побеждать. Мы выигрывали, потому что были сильнее. Но когда ты на вершине, все те, кто внизу, хотят свалить тебя», — рассуждал Моджи.
И еще один чрезвычайно важный момент в его мировоззрении — может быть, даже самый важный, который можно описать знаменитой цитатой из фильма «Бумер»: «Не мы такие — жизнь такая». По убеждению Моджи, он не делал ничего такого, чего бы не делали другие итальянские футбольные управленцы на самых разных уровнях.
«Это футбол, все клубы делают это. Нет системы Моджи, которая контролирует футбол. Это то, как футбол работает. Другие команды тоже разговаривали с судьями, но все они избежали публичных обвинений. Только история с «Ювентусом» вышла наружу», — говорил Моджи в интервью для «Bad Sport».
Отчасти он, конечно, прав: по итогам Кальчополи различные наказания понесли также «Милан», «Лацио», «Фиорентина», «Реджина». Но куда интереснее не сопоставлять степени вины, а проследить, как сформировались это мировоззрение и культура ведения дел.
Станционный смотритель
Если поверить в демоническо-мафиозный образ Моджи, который сложился у него в разгар Кальчополи, легко можно подумать, что он родом из Неаполя с его коморрой или, скажем, Сицилии. Но нет, футбольный менеджер появился на свет в 1937 году в Тоскане — наверное, самой картинно-итальянской из всех провинций страны. Вспомните воспоминания о доме Максимуса из «Гладиатора» Ридли Скотта — и вы легко поймете, о чем речь.
Правда, детство маленького Лучано не было похоже на красивую картинку. Вторая мировая война была для него чем-то вполне осязаемым. Места рядом с Сиеной, где находится его родной городок Монтичиано, были одним из центров партизанского движения в Италии, а рядом с поселением в 1944-м даже состоялось довольно крупное сражение. Потом — голодные послевоенные времена, когда побежденная страна пыталась прийти в себя.
«Я рос в бедности. Отец был простым лесорубом, и мы не могли многое себе позволить. Но зато он рано объяснил мне, как важно много работать, чтобы чего-то добиться», — вспоминал Моджи.
Его страстью был футбол. Правда, большого или даже сколько-нибудь заметного игрока из Моджи не получилось — он был посредственным защитником и не поднялся выше серии D. Таланта футболиста у него не было, зато был другой — к общению с людьми. По словам начавшего раскрутку Кальчополи неаполитанского следователя Пино Нардуччи, когда в 2004 году правоохранительные органы поставили на прослушку телефоны Моджи, занимавшийся этим сотрудник жаловался — он не успевает записывать и обрабатывать вызовы, потому что гендир «Ювентуса» без конца кому-то звонит и с кем-то разговаривает, и днем и ночью.
Когда стало понятно, что с карьерой игрока не выйдет, совсем уходить из футбола Моджи не хотел, поэтому продолжал ходить на матчи, ездил на небольшие турниры, постоянно крутился где-то рядом и благодаря природной коммуникативности знакомился с кучей людей, заводя полезные контакты.
Но, поскольку нужно было как-то жить и оплачивать счета, Моджи в 1962 году устроился на работу на железную дорогу и стал дежурным на станции Чивитавеккья недалеко от Рима, а спустя какое-то время получил повышение и стал начальником станции, ответственным за продажу билетов и перевозку товаров. Он освоил азбуку Морзе, но, что более важно, у него была скидка на проезд, что позволяло в свободное время ездить на футбол и не выпадать из тусовки. А спустя какое-то время проявился еще один плюс работы на железной дороге: в середине 1970-х Моджи оформил себе пенсию за выслугу лет и, получив таким образом стабильный источник дохода, смог полностью погрузиться в мир футбола.
«Внутри меня всегда была какая-то сила, которая двигала мной и говорила: «Давай, давай, вперед». Я всегда следовал за мечтой, за своей страстью к футболу», — вспоминал он.
Человек, который изменил все
К тому времени в жизни Моджи уже состоялась встреча, которая повлияла на всю его карьеру и, возможно, привела в итоге к Кальчополи. В конце 1960-х он познакомился с Итало Аллоди. Человеком, который считается одним из самых выдающихся менеджеров в истории итальянского футбола, включенным в Зал славы в Коверчиано. И человеком с очень противоречивой и неоднозначной репутацией.
Как игрок, Аллоди не поднялся выше серии С, но проявил себя как отличный управленец. Именно он был конструктором великого «Интера» середины 1960-х, который выиграл два Кубка чемпионов. В начале 1970-х, перейдя в «Ювентус», заложил основы команды, которая взяла пять скудетто за десятилетие. Был менеджером «Наполи», который в 1987 году взял свое первое чемпионство с Диего Марадоной.
С другой стороны, с Аллоди связано немало неприятных историй. О многих из них рассказал знаменитый британский журналист Брайан Глэнвилл, который выпустил в The Sunday Times цикл расследований под названием «Эпоха больших сделок» (The Years of the Golden Fix). Речь шла о том, что Аллоди, будучи менеджером «Интера», а потом и «Ювентуса», активно работал с судьями в европейских матчах. Помогал ему в этом человек, которого сейчас назвали бы «решалой», — венгерский эмигрант Дежо Шолти.
В частности, речь шла об ответных полуфиналах Кубка чемпионов в 1964 и 1965 годах, когда «Интер» прошел «Боруссию» Д (2:2, 2:0) и «Ливерпуль» (1:3, 3:0). А также о матчах «Ювентуса» с «Дерби Каунти» в полуфинале Кубка чемпионов в 1973-м (3:1, 0:0).
Иногда, правда, рефери отказывались от сотрудничества. Венгр Дьердь Вадаш должен был работать на ответном полуфинале Кубка чемпионов-1965/66 «Интер» — «Реал». До игры его пригласили на виллу тогдашнего владельца миланцев Анджело Моратти, где были Аллоди и Шолти.
«Суммы было достаточно, чтобы купить пять, может быть, шесть автомобилей «Мерседес», — рассказывал потом Вадаш Глэнвиллу.
Он отказался, матч завершился вничью 1:1, «Реал» прошел в финал, а Вадаш больше не получал назначений на большие матчи в Европе.
«Аллоди — не коррумпированный, он коррупционер», — так отзывался об управленце итальянский журналист Джанпаоло Ормеццано.
А когда Аллоди назначили работать в Коверчиано и разрабатывать там программу подготовки тренеров, известный в прошлом игрок сборной Фульвио Бернардини высказался так: «Все, что он умеет делать, это дарить золотые часы судьям».
В истории с Моджи важно то, что Аллоди заметил и запомнил молодого железнодорожника, и тот стал одним из скаутов «Ювентуса». И экс-директор туринцев всегда отзывался о нем очень тепло.
«Аллоди — уникальный. Он научил меня управлять клубом и раздевалкой. Когда он был в «Ювентусе», из пятнадцати скаутов он отказался от четырнадцати и взял меня. С этого все и началось. Я сделал кучу ошибок, особенно когда был скаутом. Но это нормально, потому что хорошим специалистом ты не рождаешься, а становишься постепенно. В футболе это работает именно так. Аллоди давал мне много поручений, и я брался за любую работу, кроме, пожалуй, кладовщика», — рассказывал Моджи в интервью GQ в 2017-м.
Учитывая репутацию Аллоди, стоит ли удивляться тому, что Моджи в разгар и уже после Кальчополи повторял, что «так устроен футбол».
Росси, Пруццо и Доморо
При всей своей неоднозначности Моджи был отличным скаутом и спортивным директором, который разбирался в игроках. Считается, что именно он в начале 1970-х нашел для «Ювентуса» Клаудио Джентиле, Гаэтано Ширеа и Паоло Росси — двое первых станут настоящими легендами «Старой синьоры», все трое выиграют в составе сборной Италии ЧМ-1982, а Росси станет главным героем турнира и получит по итогам года «Золотой мяч».
И, судя по всему, знаменитого нападающего действительно открыл Моджи, впервые заметив его на юношеском турнире в Кьети, когда Росси было всего 13 лет. В 1972-м, когда нападающему исполнилось 16, Лакки Лучано позвал его в «Ювентус». Сам Росси впоследствии в одном из интервью подтвердил эту историю:
«Некий Лучано Моджи уже «забронировал» меня, когда мне было четырнадцать, после того как увидел, как я играю на турнире в Кьети. Через пару лет я перебрался в Турин».
Уже после Кальчополи, когда Моджи получил пожизненный бан и бился в судах, подавая одну апелляцию за другой, Росси и его жена Федерика приехали к опальному экс-гендиру «Ювентуса», чтобы взять у него интервью для документального фильма о карьере форварда — они снимали его сами. А когда Росси скоропостижно скончался в 2020 году, Моджи написал его супруге трогательное письмо со словами поддержки, где говорил, что «такие прекрасные люди, как Паоло, никогда не должны умирать».
Первым большим трансфером Моджи стал переход Роберто Пруццо из «Дженоа» в «Рому» в 1978-м (годом ранее он стал советником президента римлян Гаэтано Анцалоне). Это был самый дорогой трансфер в истории кальчо — «Рома» заплатила за Пруццо 3 миллиарда лир, но вложения оправдались. Форвард отыграл в Риме 10 лет, забил более 100 голов только в серии А, трижды стал лучшим бомбардиром чемпионата, взял скудетто-1983 и вошел в пантеон легенд «Ромы».
А дальше случилась классическая история: сначала ты работаешь на репутацию, затем она работает на тебя. К середине 1990-х Моджи был уже легендой. Про этот период в интернете гуляет отличная байка — подтвердить ее достоверность невозможно, но история прекрасная в любом случае. Якобы Моджи, тогда работавший в «Ювентусе», как-то прилетел по делам в Марсель. Представители «Интера», полагая, что тот поехал смотреть кого-то из игроков, устроили за ним слежку. Лакки Лучано смекнул, что происходит, и нарочито громко стал говорить в телефон про первого вспомнившегося ему футболиста «Марселя» — им стал защитник Сириль Доморо. Вскоре «Интер» его купил...
Теперь факты: Доморо действительно играл за «Марсель» в 1997-1999 годах, летом 1999-го перешел в «Интер», где провел аж шесть матчей, после чего начал колесить по арендам — «Бастия», «Монако», «Эспаньол»...
Неаполь и Марадона
Моджи ассоциируется в первую очередь с «Ювентусом» 1990-х и первой половины 2000-х, где он выиграл массу титулов (даже если отбросить отнятые скудетто 2005 и 2006 годов), включая Лигу чемпионов, но сам он, по его словам, больше всего ценит трофеи, добытые с «Наполи».
«С «бьянконери» я выиграл все, что можно, однако скудетто с «Наполи» — наиболее памятная победа», — вспоминал он в интервью GQ.
Имеется в виду чемпионство-1990. Моджи перебрался в Неаполь летом 1987 года, сразу после первого скудетто с Диего Марадоной. Его предшественником на посту спортивного директора был его учитель Аллоди, однако в январе 1987-го прославленного функционера внезапно хватил инсульт. А Лакки Лучано как раз ушел из «Торино», где сменился владелец.
С одной стороны, это может показаться работой мечты: суперзвезда в лице Марадоны и команда, добившаяся главного успеха в истории. На деле все было гораздо сложнее. Великого аргентинца после двух грандиозных лет на пике начали раздирать внутренние демоны: кокаин, связи с коморрой, истерики и перепады настроения. Кроме того, финансовая ситуация была далека от идеальной.
Вот что рассказывал в интервью Corriere dellо Sport тогдашний владелец и президент «Наполи» Коррадо Ферлаино:
«Неприятности начались сразу после скудетто. «Наполи» заработал 25 миллиардов лир, но выплатил 35 миллиардов в качестве заработной платы игрокам. Настоящая катастрофа. Приходилось экономить на всем, от воды до рядовых сотрудников. Вот почему у меня было так много врагов. Зарплата игроков была обременительной, и, чтобы не давать им делать подпольные ставки, я назначал очень высокие премиальные. Да, от этого страдал бюджет, но я не пускал преступный мир в «Наполи» и до сих пор горжусь этим».
Здесь нужно пояснить, что в 1986-м в Италии разразился скандал с подпольными ставками на футбол. Ну и хорошо известно, что Неаполь — это город коморры, чьи кланы в 1980-е заправляли там всем.
Правда, существуют сомнения, что мафия никак не была связана с «Наполи». Год спустя, в сезоне-1987/88. За пять туров до конца команда лидировала, опережая конкурентов на шесть очков (за победу тогда давали два балла). Но «Наполи» проиграл четыре матча подряд, а потом сделал ничью, и в итоге скудетто досталось «Милану». Что это было? Есть версия, что спад на финише был связан с мафией и подпольными ставками — коморре было не нужно, чтобы «Наполи» второй раз подряд стал чемпионом, иначе кланы потеряли бы огромные деньги. Взамен игроки получили от мафии жирные бонусы и все доступные тогда в Неаполе земные удовольствия.
После этого летом-1988 в «Наполи» произошла большая чистка, а взамен Моджи привез бразильца Алемао, который составил атакующее трио с Марадоной и своим соотечественником Карекой. Неаполь выиграл первый в истории евротрофей — Кубок УЕФА, а спустя год, в 1990-м, взял второе скудетто.
Через несколько месяцев, правда, все развалилось: Марадону поймали на кокаине, а финансовые проблемы «Наполи» становились все глубже.
«Пока Марадона выходил на поле, я терпел некоторые особенности его поведения. Когда все рухнуло, я повысил голос, но у меня не было другого выбора: я должен был действовать как менеджер, чтобы добиться уважения команды», — так Моджи вспоминал свои отношения с аргентинцем.
А самым своим успешным трансфером в «Наполи» он считает не Кареку или Алемао, а молодого Джанфранко Дзолу:
«Я купил его в серии С за 280 миллионов лир, и он должен был занять место Марадоны».
Переводчики для судей
Кальчополи — далеко не первая нехорошая история, связанная с Моджи. Первая, получившая широкую известность, случилась почти за четверть века до того, когда Лакки Лучано работал в «Роме». В ноябре 1979-го, вечером перед матчем римлян с «Асколи», его заметили в ресторане ужинающим вместе с судейской бригадой. На следующий день «Рома» победила — 2:1. Сам Моджи потом объяснял, что это была просто случайная встреча.
Тем не менее президент «Асколи» поднял скандал, и новый президент римлян Дино Виола решил избавиться от доставшегося ему по наследству от прежних владельцев сотрудника. Вот как эту историю вспоминал в интервью журналу Il Romanista сын Дино Виолы — Этторе:
«- Первое, что решил сделать ваш отец, возглавив «Рому»?
— Нанять тренером Нильса Лидхольма, он обещал ему это несколько лет назад.
— А второе?
— Уволить Моджи.
— Как он это сделал?
— Он вызвал его в офис и сказал, что ему нужен спортивный директор, который живет в Риме.
— Моджи жил в пригороде — Чивитавеккье.
— Он так ему и ответил. Но это был только предлог. Папа просто не хотел с ним работать".
Но ужин с судьями за день до матча — это была только прелюдия к большим делам. Веселый период наступил в «Торино» в первой половине 1990-х, куда Моджи пришел после работы в «Наполи». Там была и продажа в «Милан» полузащитника Джанлуиджи Лентини за 30 миллиардов лир, большая часть которых прошла мимо клубной кассы. И приобретение трех несовершеннолетних игроков из Ганы, которых, чтобы обойти ограничения на подобные трансферы, оформили как курьеров. А самая громкая история — работа с судьями перед домашними матчами «Торино» в Кубке УЕФА-1991/92.
Вскрылось это пару лет спустя после рассказов бывшего сотрудника клуба. Историей заинтересовалась прокуратура. Началось расследование. Выяснилось, что перед тремя домашними играми в трех первых раундах Кубка УЕФА (против исландского «Рейкьявика» (6:1), португальской «Боавишты» (2:0) и греческого АЕК (1:0)) бригадам судей из Югославии, Англии и Бельгии обеспечивался, скажем так, особый уход: бесплатный шопинг в модных бутиках на знаменитой улице Виа Рома, ужин в ресторанах в компании женщин с пониженной социальной ответственностью, которые потом из соседнего пиано-бара перемещались в отель, где жили арбитры.
Все это оплачивалось из клубной кассы «Торино», а в графе «Расходы» это описывалось как «расходы на переводчиков».
Показания давали многие сотрудники, от президента до бухгалтера, все они кивали на Моджи, о нем же говорила и синьора Адриана Рива, которая в этих посиделках представляла сторону девочек. Сам Моджи все отрицал.
«Я ничего не знаю о женщинах, которые говорят мне, что им платил «Торино». Я ничего не знаю о встречах между женщинами и судьями. У нас были только переводчики, и мы прибегали к подаркам судьям, обычно предметами одежды. Но это нормальная практика, не я ее выдумал. Адриану Риву я едва знаю в лицо. Я знаю, что она просила у бухгалтера 6 миллионов. Это меня удивило, но я сказал заплатить в любом случае, чтобы избежать проблем. Однако после матча с АЕК я сказал прекратить делать это», — говорил он на допросе, распечатки которого приводило издание La Repubblica.
Вердикт прокуратуры был неумолим, выдержки из него приводила La Gazzetta dello Sport: «Не подлежит сомнению, что план по предоставлению услуг женщин знатным гостям был задуман и реализован (...) Инициатива сделать пребывание судей в Турине более приятным свидетельствует о явном желании смягчить их суровость (...) Ущерб спортивным интересам, а также нарушение правил, которые существуют в мире футбола, слишком очевидны».
Но до суда дело так и не дошло. Что касается спортивной составляющей, то, поскольку это был еврокубок, дело относилось к юрисдикции УЕФА, а там по обыкновению предпочли ничего не делать и спустить концы в воду. Был еще и исключительно уголовный момент: действия Моджи и его товарищей вполне подпадали под статью «Пособничество и подстрекательство к проституции», но тут не нашлось достаточного количества доказательств — все всё отрицали.
Летом 1994-го Моджи перешел на работу в «Ювентус», заняв должность генерального директора по спортивным вопросам...
«Футбол много мне дал и кое-что отнял, но в целом — это вся моя жизнь. Мне было весело, потому что я делал то, о чем мечтал в детстве», — философствовал Моджи на свое 80-летие в интервью GQ.
