Валерий Газзаев: "Чувствую ответственность за судьбу российского футбола"
Сегодня одному из самых успешных, популярнейших российских тренеров Валерию Газзаеву исполнилось 60 лет. В юбилейном интервью мэтр нашего тренерского цеха вспоминает не только вехи своей спортивной карьеры, но и вскрывает проблемы отечественного футбола.
МОЙ ФУТБОЛ РОДОМ ИЗ ДЕТСТВА
– Пенсионный возраст ощущаете?
– Не-е-ет! Сил, энергии по-прежнему, как у 20-летнего. Встаю по давнему обычаю в семь утра, а ложусь спать в полдвенадцатого-двенадцать. Днем никогда не сплю, все время посвящаю делам, решению проблем, которые сопутствуют моей нынешней деятельности директора оргкомитета Объединенной футбольной лиги.
Семь лучших команд Валерия Газзаева
– Часто ли вспоминаете детство босоногое, насколько оно было счастливым?
– Конечно, счастливым, мы, тогдашние владикавказские мальчишки, были лишены игрушек нынешних детей, но, вернувшись из школы, начинали подвижные игры, с упоением гоняли мяч, пока пришедшие с работы родители не загоняли нас делать уроки. Двор жил, как одна семья, если я, например, заходил домой к своему товарищу и был голоден, знал, что меня накормят. И так в каждой квартире.
Считаю, что мастерство, характер любого футболиста закладывается в раннем детстве. И мой футбол родом из детства. В организованную команду я пришел 12-летним, но умел уже многое, обладал самобытной техникой, финтами, интуитивно разученными во дворе, и категорически не воспринимал поражений. Когда наша команда проигрывала, я огорчался до слез, ругался, кричал на своих партнеров и с нетерпением ждал следующего матча, чтобы выйти из него победителем. Двор помог мне быстро проявить себя в организованном футболе, хотя мои партнеры по юношеской команде пришли в нее намного раньше. Чтобы попасть на игру в дворовой команде, выстраивалась очередь. Во Владикавказе и сейчас немало таких футбольных двориков, а вот в Москве вижу пустующие хоккейные коробки, а то и неплохие поля при школах. Дети сидят по домам у компьютеров. Никогда не думал, что футбол будет нуждаться в рекламе, а сейчас считаю, что Российскому футбольному союзу надо задуматься над проблемой пересыхающих истоков пополнения команд.
ИГРОК НЕ НАШЕЙ ГАЛАКТИКИ
– Впоследствии известный журналист Аркадий Галинский назвал вас за неповторимый стиль "звездой, замороженной в снегах России… Игроком не нашей галактики". Как думаете, что он имел в виду?
– Не скрою, приятно было читать эти строки Аркадия Романовича. А имел в виду он совковое мышление, которое нивелировало личность, ставя во главе угла коллективизм, пыталось усреднить тех, кто выделялся в своем деле на фоне остальных. Я не большой знаток философских постулатов, но даже марксизм подчеркивал роль личности в истории. А на футбольном поле тем более. У нас тогда, в отличие опять же от сегодняшних времен, было много футболистов, проявлявших свою индивидуальность на поле, – Черенков, Кипиани, Блохин, Бородюк, Гуцаев. А когда талант проявляет себя, хочешь-не хочешь, а признаешь его.
– В одном из интервью вы заметили, что тренеры с вами-футболистом здорово намучились. В чем?
– Первым намучился со мной тренер "Локомотива" Игорь Волчок. Я четыре раза писал заявление о переходе в его команду и четыре раза уезжал домой. Но он проявил невероятное терпение, и в высшую лигу я вошел в футболке "Локомотива", за что Игорю Семеновичу большое спасибо. А потом все тренеры, приходившие в московское "Динамо", кроме Севидова, с порога заявляли: "Газзаева надо убирать". Хотя никто так и не убрал. Характер у меня был не сахар, но на поле я никогда не давал повода усомниться в желании отдать для победы все силы, и у тренеров по игре и тренировкам не было ко мне претензий. Никогда не нарушал спортивный режим. Но по любой проблеме имел свое мнение, которое не стеснялся выражать вслух.
…А ЧЕРЕЗ ЧАС ЗА МНОЙ ПРИСЛАЛИ ЧЕРНЫЙ ВОРОНОК
– Говоря о динамовских тренерах, вы выделили Александра Севидова…
– Я и сейчас выделил бы его из всех отечественных тренеров. Сан Саныч оказал на меня самое большое влияние не только как блестящий специалист, но и как душевный, порядочный человек. Как писала пресса, Севидов в моем лице создал новый образ командного игрока. И это при том, что он разрешал мне на поле намного больше, чем другие тренеры – обводить по два, по три футболиста, и даже если у меня не получалось, никаких запретов не следовало. Он очень ценил в футболисте индивидуальность, считая, что регулярно обыгрывая соперника, я не только создаю остроту, но и наношу ему психологическую травму, и команда получает дополнительные шансы на успех. Сейчас немногие идут в обводку, атака развивается за счет паса, и если кто-то вдруг обыгрывает одного защитника, то уже выглядит звездой. И что это за нападающие? Настоящий форвард должен уметь индивидуально решить исход матча! Но таких у нас становится все меньше.
– Севидов ведь и благословил вас стать тренером?
– Я уже учился в юридическом институте и не планировал становиться тренером. Но весной 1985 года "Динамо" в Вене встречалось в полуфинале Кубка кубков с "Рапидом". Мы владели преимуществом, открыли счет, а в перерыве Сан Саныч спросил у меня, какие изменения можно внести в игру. Ответил: "Хапсалиса и Васильева надо заменить на Бородюка и Пудышева". Севидов пожал плечами, мол, зачем, все идет хорошо. Но на первых же минутах второго тайма Хапсалис организовал подряд два пенальти в наши ворота, Севидов "мои" замены сделал, но было уже поздно. Наутро он вызвал меня, сказал: "Тебе обязательно нужно стать тренером. Подумай об этом". Институт я все же закончил, но дальше пошел не по юридической, а по тренерской линии, и ни разу об этом не пожалел.
– Но с Севидовым "Динамо" лишь однажды выиграло золото и Кубок СССР.
– А могло бы гораздо больше. В 1979 году его уволили, так сказать, по политическим мотивам, и с тех пор, считаю, на "Динамо" легла печать проклятия за несправедливость. Он тогда собрал очень сильную команду, которую уже весной после разгрома "Спартака" в кубковом матче прочил в чемпионы даже осторожный в прогнозах непререкаемый авторитет футбольной журналистики Лев Филатов. Но динамовские руководители своими руками разрушили собственный новый, прекрасный дом. Ни один из старожилов, авторитетов "Динамо" на общем собрании не выступил против этого варварского решения. А я сказал: "Уберете Севидова, я тоже уйду". И покинул зал. Но через час за мной прислали черный воронок, и выбора у меня уже не было. Пришлось остаться.
ПОЛУТОНА К ПОБЕДАМ НЕ ПРИВОДЯТ
– В 1992 году состоялась конференция, решавшая, кто станет во главе нашего футбола – РФС или Всероссийская ассоциация футбола. Последняя сумела привлечь на свою сторону немало авторитетных специалистов. От выступлений тогда отказались и Павел Садырин, тренер чемпиона ЦСКА, и наставник "Спартака" Олег Романцев. А вы смело пошли в атаку на ВАФ.
– Я не изменяю своему принципу решительно говорить то, что думаю, во что верю. Какой-либо конъюнктурой никогда не занимался, хотя дипломатию в определенных вопросах признаю. И в выборе руководства российским футболом имел твердую позицию, которую и высказал. В итоге мы опять победили. (Смеется.) И сейчас, почему я должен молчать, если какой-то вопрос принципиально касается проблем российского футбола, которым я живу, в котором работаю.
– Поэтому резко и высказались о Фабио Капелло, с которым у вас дружеские отношения?
– Не надо путать личные отношения с интересами дела. Если тренер чувствует, что не справляется, а Капелло, специалист высшей квалификации, не может не чувствовать, надо подавать в отставку. Уступать место другому, считаю, российскому тренеру. А все эти полутона, отчеты, оправдания к победному результату не приводят. Увольнение – часть тренерской профессии, и я обычно, за исключением одного случая, уходил из команды сам.
– Ваши уходы всегда были неожиданными, особенно тот, в 1993 году после разгрома "Динамо" немецким "Айнтрахтом", который даже назвали примером понимания офицерской чести. Но ведь то поражение было вызвано объективными причинами: не играла половина основного состава, а вратарь Сметанин вышел на поле буквально с больничной койки.
– И сейчас считаю то свое решение правильным. Тренер "Айнтрахта" Клаус Топмеллер, помню, уговаривал меня не делать резких шагов, уверял, что просто так сложилось, что его команда использовала все моменты, а "Динамо" и в ослабленном составе выглядело неплохо. Но я рассуждаю иначе: какое дело болельщикам до моих тренерских проблем, они ждут результата, и если тренер не в состоянии его выдать, надо уходить. И президент киевского "Динамо" Игорь Суркис, создавший мне великолепные условия для работы, в 2010 году тоже пытался отговорить меня от отставки, но решения я принимаю взвешенно, обдуманно и не меняю.
– Свой самый лучший матч помните?
– Ох! Их столько было – лучших матчей, когда в раздевалке испытывал огромное удовлетворение от побед. Навскидку назову финал Кубка СССР 1984 года, выездную победу над "Хайдуком", на три четверти состоявшим из игроков сборной Югославии, в Кубке кубков 1984 года 5:2…Запомнился и товарищеский матч за сборную СССР в Италии против команды, которую составили местные журналисты. Никита Павлович Симонян поставил тогда в атаку троих – Гуцаева, Блохина и меня, и мы в клочья разорвали оборону соперника, победив 3:1. К сожалению, больше нам не довелось сыграть вместе. Сначала пошли травмы, а потом Симоняна у руля сборной сменили другие тренеры, которые того матча не видели.
НА СТРОЙКЕ СУПЕРКЛУБА
– В не столь уж давние времена клубный патриотизм был одним из достоинств советского футбола, а вы в этом ракурсе на протяжении многих лет, как игрок и тренер, символом "Динамо". Тяжело было начинать работу в ЦСКА, тем более что почти одновременно вы получили предложение в третий раз возглавить бело-голубых?
– Клубный патриотизм действительно играл большую роль в успехах ведущих наших клубов, и перестраиваться на армейский лад мне было непросто. Но уже тогда, в 2001 году, я видел, насколько серьезно и обстоятельно идет к строительству своего будущего суперклуба президент ЦСКА Евгений Гинер, понимал, что при таком подходе у команды и ее тренера большие перспективы. Тем более что сразу же получил полный карт-бланш в кадровых вопросах, выставил на трансфер, если не ошибаюсь, 12 футболистов.
– Почему так много?
– Принимая ЦСКА, я решил выстроить новую команду, которая добивалась бы не разовых успехов, а на протяжении нескольких лет возглавляла рейтинг российских клубов, с которой считались бы лучшие в Европе. Половинчатыми мерами добиться такого было, если и возможно, то по прошествии длительного времени. Но болельщика интересует результат здесь и сейчас. Если посчитать завоеванные с тех пор призы и медали, наша стратегия полностью себя оправдала. И до сих пор ЦСКА опирается на фундамент, заложенный более десяти лет назад, – по-прежнему в строю Акинфеев, братья Березуцкие, Игнашевич.
– Акинфеев на первом своем сборе в составе ЦСКА на мой вопрос, мечтает ли он сыграть за сборную, ответил: "Нет, не мечтаю, уверен, что буду в ней играть". Ваш характер?
– Что-то есть. Игорь в 16 лет поражал меня своим спокойствием в игре, уверенным руководством обороной, и я с восхищением следил за его ростом вратаря и человека. И не надо вешать на него всех собак за неудачу сборной в Бразилии. Игорь по-прежнему первый номер сборной, а несчастья, увы, случаются со всеми, и, как правило, в самый неподходящий момент.
НА ШЕФОВ МНЕ ВСЕГДА ВЕЗЛО
– Сборную России в 2003 году вы ведь тоже оставили по собственному желанию?
– Да, почувствовал недоверие к себе со стороны руководства РФС и после поражения в товарищеском матче от Израиля ушел. Хотя матч для нас был экспериментальным, в нем участвовало 18 кандидатов в сборную. Уходил я в полной уверенности, что, несмотря на неудачи в отборочных матчах с Грузией и Албанией, сборная России все равно попала бы на чемпионат Европы. Но коль скоро согласие с руководителями было утрачено, посчитал невозможной дальнейшую работу.
– Единственную оформленную не вами увольнительную подписал в 2003 году никто иной, как теперь уже ваш давний друг Евгений Гинер. ЦСКА выиграл тогда чемпионский титул. А вы обиделись?
– Испытал не обиду, а некоторое удивление, а потом подумал: что ни делается, к лучшему. Акционерам клуба захотелось зарубежного тренера, а я получил передышку, заполнив ее полезным делом – анализом проделанной работы и поиском новых тренерских перспектив. И когда через полгода вернулся, мы вновь выиграли звание чемпионов России, а потом и Кубок УЕФА. А на шефов мне всегда везло. До Гинера огромный вклад в чемпионство "Спартака-Алании" 1995 года внес президент Северной Осетии Ахсарбек Хаджимурзаевич Галазов. В Киеве плодотворно работалось под руководством Игоря Суркиса.
– Белла Викторовна, ваша жена, знающая вас лучше любого другого, и та, услышав заявление о том, что ЦСКА выиграет Кубок УЕФА, назвала вас фантазером. В какой момент вы поверили, что такое возможно?
– Еще на предсезонных сборах я заявил на собрании команды: если пройдем "Бенфику", Кубок УЕФА будет наш. А потом на каждой тренировке, в каждом контрольном матче внушал футболистам, что победа реальна. И когда мы прошли "Бенфику" (в 1/16 финала. - Прим. "СЭ"), команда окончательно прониклась верой в европейский успех, который и добыла.
ПЛЕЯДА ЮРИСТОВ
– Уважение к вам сыновей общеизвестно. И Владимир Газзаев наверняка советовался с вами, прежде чем ступить на тренерскую стезю. Почему вы поддержали его, зная, что в случае успехов будут говорить о папиной руке, да и сравнивать все время сына с отцом?
– Володя, закончив юридическую академию, быстро продвинулся по службе, стал помощником арбитражного судьи, но в один прекрасный момент вдруг решил пойти по стопам отца. Убеждал меня не только словами. Создал в Москве команду, которая неоднократно выигрывала первенство в своей лиге, потом закончил ВШТ, поработал ассистентом у известных специалистов. А перейдя на самостоятельную работу, выводил "Аланию" в высшую лигу, в финал Кубка России, руководил ею в матчах Лиги Европы. Моя роль здесь только в том, что, возможно, у сына сработали отцовские гены, он абсолютно самостоятелен в своей работе, тем более теперь – с казахстанским "Актобе", возглавляющим таблицу национального чемпионата. Рад я и за младшего Аслана, который, опять же став юристом, нашел себя в бизнесе. На будущий год Московскую юридическую академию заканчивает и наша дочь Вика.
– После окончания игровой карьеры в московском "Динамо" вы вместе с Николаем Толстых получили неплохие должности в Центральном совете общества. Но если Николаю Александровичу работа чиновником пришлась по вкусу, то вы, по собственному признанию, не могли усидеть в кабинете, все время тянулись к футбольному полю. Почему же сейчас в кабинете директора оргкомитета Объединенной футбольной лиги вы чувствуете себя комфортно?
– Честно говоря, мне по-прежнему комфортнее у поля. Но я испытываю ответственность за судьбу российского футбола, в котором вот уже долгие годы не решаются накопившиеся проблемы, ни клубы, ни сборная не могут порадовать народ успехами в самых престижных турнирах. И я принял предложение возглавить ОФЛ, которая пытается внедрить новые технологии, стремится к прогрессу. К сожалению, по политическим мотивам нам не удалось организовать совместный с Украиной чемпионат. Но мы не намерены сидеть сложа руки. В настоящее время я вместе с коллегами работаю над комплексной программой реформирования российского футбола. Это объемнейший труд, охватывающий изменения структуры профессионального футбола, развитие регионального футбола, приведение бюджетов российских клубов в соответствие с финансовым fair play, развитие футбольных академий, вопросы безопасности и сервиса на стадионах. В течение августа будут обнародованы все конкретные предложения.
– Ваш самый счастливый день, наверное, 18 мая 2005 года, когда ЦСКА в финале Кубка УЕФА обыграл португальский "Спортинг"?
– Мои самые счастливые дни, это когда по выходным за большим обеденным столом собирается вся наша семья – мы с Беллой, сыновья с женами, дочь, два внука и две внучки. Главное в жизни для меня семейные ценности. В этот момент я испытываю ни с чем не сравнимое счастье человека, который не зря прожил свои 60 лет.
Валерий ГАЗЗАЕВ
Родился 7 августа 1954 года в Орджоникидзе (ныне Владикавказ).
Мастер спорта международного класса. Заслуженный тренер России.
Воспитанник "Спартака" (Орджоникидзе). Выступал за: "Спартак" (Орджоникидзе) – 1971-1973, 1975, СКА (Ростов-на-Дону) – 1974, "Локомотив" (Москва) – 1976-1978, "Динамо" (Москва) – 1979-1985, "Динамо" (Тбилиси) – 1986.
В высшей лиге чемпионатов СССР провел 283 матча, забил 89 голов, в еврокубках – 11 матчей, 7 голов.
В сборной СССР (1978-1980, 1983) – 8 матчей, 4 гола, в олимпийской сборной (1980, 1983) – 11 матчей, 2 гола.
Капитан московского "Динамо" – 1982-1985.
Член Клуба Григория Федотова – 118 голов.
Обладатель Кубка СССР-1984.
Бронзовый призер Олимпийских игр-1980. Чемпион Европы в составе молодежной сборной СССР-1976, 1980.
Тренерская карьера: СДЮШОР "Динамо" (Москва) – 1986-1988, "Спартак" (Владикавказ) – 1989-1991, "Динамо" (Москва) – 1991-1993, 1999-2001, "Спартак-Алания"/"Алания" (Владикавказ) – 1994-1999, 2012, 2013, ЦСКА – 2001-2003, 2004-2008, "Динамо" (Киев) – 2009, 2010, молодежная сборная России – 2001, 2002, сборная России – 2002, 2003.
Президент "Алании" – 2011-2013.
Директор оргкомитета Объединенной футбольной лиги – с 2013 года.
Достижения: чемпион России – 1995, 2003, 2005, 2006, обладатель Кубка России – 2002, 2005, 2006, 2008, Суперкубка России – 2006, 2007, Суперкубка Украины – 2009.
Обладатель Кубка УЕФА – 2005.
Лучший тренер СССР – 1990, лучший тренер России – 1995, 2005. Тренер года по версии УЕФА – 2004/05.
Награжден орденами Дружбы и Почета, "Спортивная слава России" I степени, "Трудовая доблесть", "Слава России", именным боевым оружием от министра обороны РФ, именной шашкой от председателя Счетной палаты РФ, лауреат национальной премии "Россиянин года" (2004) в номинации "Гордость России", лауреат Международной премии Андрея Первозванного в номинации "За веру и верность", Национальной премии имени Петра Великого.
